Заволоцкая чудь - Пётр Саввич Ефименко

до того трусливый, что один след чужеземца, или даже вид корабля, обращает их в бегство. Москвитяне знают свойства этого народа. Торговля мехами производится без разговоров, потому что лапландцы избегают чужих взоров. Сличив покупаемые ими товары с мехами, они оставляют меха на месте, а купленное уносят, и такая заочная торговля производится с чрезвычайною честностью». К сожалению, мы не имеем известий иностранных писателей о другом, еще более важном пункте, где издавна кипела живая торговая деятельность между финскими племенами и русскими, т. е. о приуральских местностях.

Что касается до известия скандинавских саг о денежной торговле норвежцев и англосаксов с биармийцами, то оно нисколько не исключает возможности меновой заочной торговли: первая производилась в таком центральном пункте, как главный город Биармии, вторая в отдаленнейших частях Биармии. Более десяти столетий пронеслось над севером с тех пор, как русские вошли в торговые сношения с его обитателями, а между тем до сих пор сохранились остатки древней немой торговли именно в тех местах, о которых до нас дошли письменные указания. Читатель, конечно, догадывается, что здесь говорится о меновой и полунемой торговле русских с норвежскими лопарями, или финманами, на границах Норвегии, и с самоедами, на Югорском шару, близ Уральского хребта. Этих инородцев русские снабжают, главным образом, хлебом, а получают от них взамен рыбу и меха.

Кроме русских, в живых торговых сношениях с приуральской Югрой издавна находились народы пермской ветви финского корня, преимущественно зыряне и пермяки.

Зырянское население Архангельской губернии, занимающее, в числе нескольких тысяч душ, местности в Мезенском уезде по р. Ижме и впадающим в нее речкам, в пяти приходах, а также в одном приходе по р. Мезени и её притокам, по всем данным, не принадлежит к исконным обитателям губернии, а есть пришлые, и притом с очень недавнего времени. Письменные записи, имеющиеся у местных жителей, гласят, что главное и вместе с тем древнейшее в Запечорском крае зырянское селение, Ижма, основано во второй половине XVI столетия, пятью братьями новгородцами Чупровыми, которые первоначально поселились было в слободке Усть-Цильме, на Печоре, будучи вызваны туда из Новгорода основателем слободки, новгородцем же Ласткою. Чупровы пригласили с собою в новую колонию нескольких жителей селений нынешних Пинежского и Мезенского уездов: Чаколы, Кевролы и Мезени, затем приняли к себе зырян Яренского уезда Вологодской губер. Впоследствии времени 7 семейств самоедов вздумали расстаться с кочевой жизнью и вступили в число оседлых жителей Ижемского селения. Влияние зырян оказалось столь сильным, вероятно, по причине значительного большинства их, что зырянский язык сделался там господствующим.

Быстро размножившееся население Ижмы образовало, лет 150 тому назад, 11 деревень вокруг Ижмы, составляющих ныне приходы Мохченский и Сизябский, а потом, 100 лет назад, зырянское население появилось вверх по р. Ижме, вплоть до самой границы Вологодской губернии, заняв 10 деревень, составивших Мошьюгский и Поромесский приходы. До сих пор тамошним зырянам известно, в каком году и кем именно основаны эти деревни. Главным образом, это были выходцы из с. Ижмы, потом из Мохченского и Сизябского приходов, и в самом незначительном числе новые пришельцы из Вологодской губ.

Пысский приход, расположенный по р. Мезени и Пысе, при самом впадении ее с левой стороны в Мезень, как раз на границе Вологодской губ., и состоящий из 6 деревень, до конца прошлого столетия принадлежал к Яренскому уезду Вологодской губернии.[11] Основателем своим Пысское селение имело также новгородца, по фамилии Бутенев, к которому впоследствии присоединился Важгорского погоста зырянин Логинов, давший перевес зырянскому языку над русским. В 1692 году тамошние волости известны были под именем отхожих пли удорских и около этого же года воздвигнут был там первый храм. Эти сведения взяты из местной церковной и памятной книжки, в которой сказано, что они составлены по вернейшим письменным источникам и народным преданиям.

Основываясь на таких данных, невозможно согласиться с словами г. Костомарова, что зыряне в глубокой древности заняли места по Ижме, во время их движения с берегов Камы на север. К ним не могут быть отнесены и слова автора истории Российской иерархии, что предки нынешних запечорских зырян удалились на крайний север от проповедей и крещения св. Стефана Пермского и что иноки Усть-Сысольской Троицкой пустыни, при преемнике Стефана, епископе Исааке, около 1397 г. крестили всех зырян, по берегам Печоры до самого Пустозерска. Скорее можно было бы принять известие, находящееся в записках путешествия Лепехина, что зыряне начали выселяться из Яренского уез. в Ижму вследствие обид, которые чинили им казаки, ходившие тогда чрез их жилища с Верхотурской казной, если бы мы не знали, что гораздо раньше основания Ижмы, зыряне находили для себя выгодным вторгаться в самоедскую тундру для промыслов. Как видно из жалованной грамоты Иоанна IV, данной Канинским и Тиранским самоедам в 1545 г. в защиту от пустозеров и зырян, зыряне вместе с пустозерами тогда же отбивали у самоедов звериные и рыбные промыслы в их краях.

В отделе народных преданий мы привели зырянское предание, по которому зыряне, при своем переселении, застали еще на берегах Ижмы Чудь и слились с нею, равно как с русскими и самоедами, в один народ, образовав даже особое Ижемское наречие.[12]

Смешение зырян с самоедами и русскими, как мы видели выше, не подлежит сомнению, равно и существование отдельного смешанного ижемско-зырянского наречия признается знатоками оного. Но вопрос о существовании Чуди на берегах Ижмы и Печоры, во время прихода зырян, вряд ли может быть разрешен утвердительно. Приведенные выше записи не упоминают о Чуди; нет известия о ней и в жалованных грамотах Иоанна Грозного самоедам, и в грамотах, данных тем же царем основателю слободки Усть-Цильмы Ластке, ни в других письменных источниках. Напротив, из слов грамоты, данной Ластке около 1542 г., и основанной на заявлении последнего, видно, что Запечорский край лежал в то время пустырем, и в нем, кроме городка Пустозерска и кочевьев самоедов, ничего не было: «на Усть-Цильме реке от нижнего конца Чухчиной горы от островков вверх по Печоре реке по обе стороны до Усы реки, да по обе стороны Цыльмы реки до Косы реки, да по Пижме реке, да по Ижме реке по обе стороны до Великой Пожни, да и по Печоре реке пески, рыбные ловища и меж теми реками речки малые и озерки; по тем местам лес, дичь и мхи, болота, сокольи и кречатьи садбища, а пашен, да ни покосов и рыбных ловищ на тех местах истари нет ничьих никаких, и от пашенных людей, от двинских и от