Заволоцкая чудь - Пётр Саввич Ефименко

3 тыс. воинов. Жители употребили хитрость. «Дайте нам время собрать дань, говорили они: сделав расчет между собою, мы покажем вам урочища и станы», но, усыпив новгородцев обещаниями и ласками, побили их на голову. новгородцы оружием усмирили сих бунтующих данников. Никоновская летопись это событие передает так: «Того жь лета воеводы Новгородскии пойдоша ратью на Югру, и по- имавше Югрьскых людей много, и жон и детей, и расплошишась... Югреци ясе удариша на острог на Васильев, и много добрых людей и детей боярьскых изсекоша 80, а Василий с сыном убежа, а инии разбегошась по лесу; а другый воевода Михайло Яковль был в иной реце, и егда приеха к Васильеву острогу, и виде острог разорен, а люди побиты, и нача искати своих по реце, и скопишась к нему Василий с сыном и инии, и приехаша в свою землю». По иным сведениям, в 1446 г. в конце лета югорцы под предводительством Юрада напали на городок посадника Василия Своеземцова на Ваге, разрушили его и едва самого не убили, так что он несколько дней принужден был скрываться в кустарнике на берегу Ваги, вместе со своим сыном. На этом самом месте основан им Важеский Богословский монастырь, в котором в 1456 г. сам посадник вступил в монашество под именем Варлаама.

После этого, в том же XV столетии, летописи повествуют еще о трех походах, предпринимавшихся против Югры, при вел. кн. Иоанне III.

Устюжанин Василий Скряба с толпою вольницы ходил в 1465 г. за Уральские горы, воевать Югру, и после счастливого нападения на югорскую землю, взял множество жителей в плен, в том числе двух тамошних князей: Колпака и Течика, которых привел в Москву. Иоанн, взяв с пленных князей присягу в верности, отпустил в отечество; при этом он обложил Югру данью и милостиво наградил Скрябу.

Еще важнее по своим последствиям был поход, предпринятый, по распоряжению Иоанна в 1483 г. воеводами князем Курбским-Черным и Салтык-Травиным на Вогуличей и Югру. Близ устья р. Пелыни, разбив князя Вогульского, Юмшана, воеводы московские шли вниз по р. Тавде мимо Тюмени в Сибирскую землю, а от Сибири по Иртышу до Великой Оби в землю Югорскую, пленили её князя Молдана, и с тою добычею возвратились чрез пять месяцев в Устюг. Вследствие этой победы, как сказано в Синодальной летописи: «того же лета (1484) приходили к Великому князю от Вогульского кн. Юмшана, Асыкына сына, бити челом о опасе шурин его вогулятин Юрга, да сотник его вогулятин Анфим, а печаловался о нем владыка Филофей Пермьский, и кн. вел. опас дал, и послал Владыка с Вел. Князя опасом к Юмшану слугу своего Леваша. Того же лета приходил к Вел. Князю бити челом вогулятин Князь Пыткей (в Архангельской летоп. Пыткей назван кн. Югорским) с поминки с великими от князей Кодских, от Лабы да от Чангила, и от всее земле Кодские и Югорские, да били челом о полоненых князех, о Молдане с товарищи, и Кн. Вел. отпустил их во свою землю, да и Пыткея печалованием Владыки Филофея, да Володимера Григорьевича Ховрина. Тое же зимы генв. 4 (1485 г.) князи Кодские Молдан с детми, да Пынзей, да Сонта, да Пыткей имали мир под Владычним городом Устьвымским за вси свои земли с князьми Вымскими, с Петром да с Федором, да с Вычегодскым сотником, Алексеем Казаком, да с Владычним слугою с Левантом, на том, что им лиха не смыслити, ни силы не чинити над Пермьскими людми, а Вел. Князю правитись во всем; а крепость их, с золота воду пили, и пойдоша в свою землю... Августа 18 прииде ко Владыце Филофею на усть Выми по опасу Вогульский кн. Юмшан, а с ним Вогуличи, тесть его Калба да Ломотко. Сентября в 1 пойде с ними Филофей к Вел. Князю». Милостиво обласканный Вел. Князем, Юмшан начал платить ему дань, быв дотоле, равно как и отец его, Асыка, ужасом Пермской области.

Последний поход в эти отдаленные земли совершился уже в 1499 г. под предводительством воевод кн. Ушатого, Курбского и Заболоцкого. Воевода кн. Ушатый, с боярскими детьми вологжанами, отправился из Вологды, вниз по Двине в Пинегу, а потом вверх по этой реке до Пиноковского волока (т. е. до Пинежско-Кулойского). Здесь войска соединились с двинянами и с бажанами и пошли рекою Козодою (конечно, Кулоем) 150 верст. Потом, оленьим бродом войска достигли р. Мезени, которою вошли в р. Пезу, а этою рекой в р. Пескую (не Пешую ли?), далее волоком (15-20 вер.), двумя озерами и рр. Рубихой (Рочуга?), Чиркой, Цильмой в р. Печору до города Усташа. На Печоре дождались воевод Курбского да Заболоцкого-Бражника, срубили укрепленный городок, Пустозерской острог и 21 ноября отправились на лыжах к Каменному Поясу. Сражаясь с усилием ветров, и засыпаемые снегом, странствующие полки великокняжские с неописанным трудом восходили на Камень, которого, по словам сказания, «в оболоках не видить; коли ветрено, ино оболока роздирает, а длина его от моря до моря». Кн. Курбский рассказывал потом Герберштейну, что он 17 дней взбирался на горы и никак не мог перейти через их вершину, именуемую столпом; ему удалось перебраться щелью. При проходе через горы, русские войска встретили толпу мирных самоедов, убили 50 человек и взяли 200 оленей; наконец спустились в равнины и достигли городка Ляпина (ныне Вогульское селение в Березовском у.). За Ляпиным съехались к ним владетели югорские земли Обдорской, предлагая мир и вечное подданство государю московскому. Каждый из сих князьков сидел на длинных санях, запряженных оленями. Воеводы Иоанна также ехали на оленях, а воины на собаках, держа в руках огонь и меч для истребления бедных жителей. Курбский и Ушатов взяли 32 города, т. е. мест, укрепленных острогом, Заболоцкий 8 городов, более тысячи пленников и 50 князей; обязали всех жителей клятвою верности, и благополучно возвратились в Москву в 1500 году.

С этого времени московские государи всегда именовались князьями Югорскими, а в Европе разнесся слух, что русские завоевали древнее отечество Угров или Венгерцев; сами русские хвалились тем, основываясь на сходстве имен и на предании, что единоплеменник славного Атиллы, венгерский воевода Альм, вышел из глубины северной Азии, или Скифии, где много соболей и драгоценных металлов, Югория же издревле доставляла серебро и соболей Новгороду.

Сподвижники этого трудного похода принесли множество рассказов о разных диковинах, виденных ими в пройденных странах. Между прочим, они рассказывали также, что югорцы засыпают мертвым сном с Юрьева осеннего дня и спят до Юрьева дня весеннего.