Неподходящая - Юлия Резник

Оттолкнувшись от стены, делаю шаг вперёд. Потом ещё один. Секретарша испуганно смотрит на меня, но я лишь коротко киваю, не в силах улыбнуться. Нужно собраться. Нужно привести мысли в порядок, прежде чем я снова увижу Лейлу, потому что в одном отец абсолютно прав: назад пути нет. Любое решение, которое я приму, теперь повлияет не только на меня и её, но и на всех, кто нам дорог. Я должен выбрать. Возможно, вовсе не то, что мне подсказывает сердце, а то, что будет лучше для всех.

Вопрос лишь в том, готов ли я к этому выбору? Смогу ли я пожертвовать своим счастьем в угоду интересам семьи?

Когда двери лифта снова закрываются, я прислоняюсь к стене и тихо матерюсь. Никогда не думал, что однажды мне придётся выбирать между любовью и долгом. И хуже всего то, что я до сих пор не уверен, какой выбор в данном случае будет правильным. Есть ли он вообще?

В коридоре меня ловит один из брокеров. Тычет под нос бумажками, экспрессивно рассказывая о косяках в собранном пакете документов. Я его немного осаживаю – не люблю лишней суеты, на нее уходит слишком много энергии, которую можно потратить с гораздо большей пользой. Не сбавляя скорости, утыкаюсь в бумажки, как вдруг чувствую ее взгляд… Лейла стоит у кофейного автомата, делая вид, что внимательно слушает Новикова, а сама то и дело на меня косится, словно моя фигура притягивает ее магнитом. Словно это сильнее ее – не смотреть.

Немного взъерошенная – выбирая между возможностью уложить волосы и сексом, мы понятно что выбрали. И теперь… да. Она выглядит немножко помятой. Но одновременно с тем настолько родной, что у меня в груди щемит.

– Прости, – замечаю вслух, проходя мимо. Стоит только мне войти в кабинет, как на телефон прилетает:

«За что?»

«За то, что я не могу от тебя отказаться».

«Твой отец обо всем узнал, да?» – прилетает тут же.

«Не бери в голову. Это ничего не изменит».

«Хорошо. Потому что я уже и не представляю своей жизни без тебя».

«Вот и не смей».

Я улыбаюсь и, видя, что Лейла опять что-то мне пишет, отправляю вдогонку:

«Перекур подошел к концу. Займитесь работой, Лейла Хасановна».

«Как скажете, Адам Вахидович».

Закусываю губу. Мне нравится с ней флиртовать. Оказывается, это совсем не отражается на работе. Скорее, наоборот, делает меня гораздо более эффективным, потому что я больше не хочу задерживаться в офисе.

«Что приготовить на ужин?»

«У меня есть идея получше. Как насчет ужина в ресторане?»

«С Ками?»

«Конечно, с ней. Я знаю неплохое местечко».

Чуть хуже кофейни моей матери, но учитывая, что туда нам с Лейлой хода нет… Почему бы и нет? Вероятность, что мы там встретим знакомых, стремится к нулю, а если мы планируем строить отношения и дальше, нам бы не помешало чуть расширить ареал обитания. Выйдя хотя бы за пределы квартиры. Хорошо, что в городе куча подходящих для этого мест.

Поскольку я опять задерживаюсь в офисе, в кафе мы с Лейлой приезжаем по отдельности. Она как раз успевает забрать Ками и немного прихорошиться. По крайней мере, именно так она объясняет свое преображение. Чуть более яркий, чем обычно, макияж и платье, которое я до этого определенно не видел. Я буквально жру ее взглядом, когда она с Ками поднимается на веранду. И, черт его дери, она не только мое внимание привлекает. Давлю в себе желание укрыть ее с ног до головы небрежно брошенным на стуле пледом. Пусть дело идет к осени, на веранде тепло, и это будет выглядеть максимально глупо.

Встав ей навстречу, я не удерживаюсь от поцелуя. Гораздо более интимного, чем обычно позволяю себе на людях. Отстраняюсь, лишь услышав за спиной потрясенное:

– Адам!

Глава 21

Адам

Я оборачиваюсь, сердце проваливается куда-то вниз. На веранде прямо передо мной стоит мать. Её взгляд одновременно потрясённый и почти испуганный. Словно она не верит своим глазам, словно отказывается принять то, что увидела только что.

– Мама... – произношу я, растерянно проводя ладонью по лицу. – Привет. Вот так неожиданность.

Она не смотрит на меня. Её глаза устремлены на Лейлу. В них нет осуждения. Все, что я вижу – это скорее абсолютно непонимание.

– Добрый вечер, Амина Аслановна, – шепчет Лейла, бледнея до прозрачности. Её пальцы дрожат, она судорожно поправляет локон, выбившийся из прически.

– Здравствуй, Лейла. А это… – мама оборачивается к Ками. Несмотря на явный шок, ее голос звучит до боли знакомо – спокойно и ровно, как всегда. Это тот самый голос, что не менялся даже тогда, когда рушилось всё вокруг. Я пытаюсь и не могу понять – она в самом деле расслабилась, или просто держит лицо?

Камила, до этого момента весело дергавшая Лейлу за руку, вдруг затихает, уловив мою нервозность. Чисто инстинктивно я делаю шаг вперёд.

– Я Ками.

– А я – Амина.

В этот момент из уборной выбегает моя сестра и с диким визгом «Адам» несется мне прямо в руки. Подхватываю мелкую и по привычке подкидываю высоко в воздух. Хулиганка заходится в громком хохоте. Ставлю ее на ножки и вдруг чувствую, как в мою ногу вцепляются маленькие ручки.

От понимания, чем вызвана такая реакция, мне становится окончательно не по себе. Перевожу беглый взгляд на Лейлу, от которой тоже реакция дочери не укрылась. Так что, насколько же далеко все зашло, мы с ней понимаем синхронно. Как понимаем и то, сколько близких людей втянуты в наши отношения. И какую ответственность это на нас накладывает.

Вдруг в глазах Лейлы мелькает что-то такое, от чего мне кричать хочется – «Нет! Не смей, детка. Пожалуйста, Лейла, не надо!», но я лишь в бессилии сжимаю и разжимаю руки.

Как это ни удивительно, ситуацию спасает мама.

– Мы с Ами гуляли, когда ей срочно потребовалось в туалет. Представляешь, пришлось идти к конкурентам! – со смехом замечает она. – Ты вымыла ручки?

– Конечно, – кивает Ами, не сводят с Камилы зеркально ревнивого взгляда.

– А вы…

– Мы собирались поужинать, – поясняю очевидное я.

– У них?! – мама изображает