Очаровательный повеса - Элизабет Хойт

Они направились к галерее музыкантов. Сцену еще не восстановили, поэтому стулья и для музыкантов, и для немногочисленных зрителей – Асы, Эвы и нескольких танцовщиц – были поставлены прямо здесь. Эва улыбнулась Полли и кивнула Маклишу, который держался чуть в стороне.

Они уселись на два рядом стоявших стула, и Аса, даже не глядя на нее, когда садился, почувствовал нежный аромат ее духов. Сразу вспомнилась их поездка в экипаже, когда они возвращались после вечера в кругу его семьи. Тот же аромат и…

Виолетта вышла в сценическом костюме: в ярко-красном платье с корсажем и нижними юбками, расшитыми блестками. Золотые кружева обрамляли низкий вырез и каскадом спускались на рукавах к запястьям.

Фогель поднял руки, и полилась музыка – прекрасная, завораживающая.

У Асы перехватило дыхание. Он уже несколько лет владел «Хартс-Фолли», видел множество постановок и репетиций, и все-таки каждый раз ощущал волнение. Театр был главной любовью всей его жизни. Он обожал в нем все: музыку – то смелую, величественную, то нежную, лирическую; костюмы – такие безвкусные при свете дня, но безукоризненные, даже волшебные при театральном освещении; людей – актеров, певцов, танцоров. Эти, казалось бы, каждый по отдельности самые обычные, ничем не примечательные люди, со множеством недостатков, когда начиналось представление, выходили на сцену и превращались едва ли не в божества. А публика! Придя в театр, посмотрев пьесу, послушав музыку, испытав на себе чудеса перевоплощений, зрители чувствовали сопричастность к этим богам и богиням, близость к Олимпу.

Вот ради этого Аса отказался от семьи и даже собственного имени, отмахнулся от гнева отца и постоянного недовольства Конкорда и ни о чем не жалел.

Ла Венециано – сейчас она была только ею: примой, непревзойденной обладательницей волшебного голоса – взяла первые ноты, и из уст ее полились чарующие звуки, божественная амброзия.

Аса почувствовал, как сжались пальцы Эвы, повернулся к ней и сразу понял, что этот непроизвольный жест был вызван вовсе не страхом, а совсем другими чувствами.

– Она великолепна, не правда ли? – с благоговением, не отрывая глаз от певицы, прошептала она.

Аса понял, что она испытывает те же чувства, что и он.

– Да, она прекрасна.

Это был его мир, его семья, созданные им самим, собственными потом и кровью.

И, видит бог, он будет его защищать, чего бы это ни стоило.

Глава 12

Эрик нахмурился.

«Ты не должна идти за мной».

«Почему? – удивилась Дав. – Мне некуда больше идти».

«Потому что я занят, – сказал Эрик. – Я раб могущественной колдуньи, и она поручила мне задание».

«Но, возможно, я сумею тебе помочь…» —с надеждой проговорила Дав.

Эрик лишь фыркнул, но не прогнал Дав, и это уже была победа…

По пути обратно в кабинет Эва напевала себе под нос. Великолепное пение Виолетты обострило все ее чувства. Если они смогут восстановить вовремя сцену, закончить крышу, произвести последние посадки, ну и, разумеется, доделать кое-что по мелочи, то открытие пройдет в намеченные сроки и «Хартс-Фолли» будет иметь сокрушительный успех. Эва нисколько в этом не сомневалась, потому что здесь все было выше всяческих похвал: и музыканты, и певцы, и танцоры. А главное – руководил всеми совершенно одержимый человек – мистер Мейкпис, Аса…

Они уже были у двери кабинета, когда Эва увидела Жана-Мари, мокрого с головы до ног, с собакой на руках.

– Что случилось? – всполошилась Эва.

– Генри не любит мыться, – ответствовал Жан-Мари с достоинством. – Если вы не возражаете, я схожу домой переоденусь.

– Да, конечно. Мне очень жаль, – виновато проговорила Эва.

В то же мгновение пес, услышав ее голос, воспользовался возможностью, вывернулся из рук гиганта и бросился к ней.

– Ты не будешь здесь волноваться без меня, малышка?

– Нет, все хорошо, иди!

Пусть ночью ее и мучили кошмары, но сейчас день, и рядом с ней Аса. Она покосилась на него. Он прав: он больше не любой мужчина.

Жан-Мари и Аса обменялись взглядами, словно в них заключалась какая-то важная мужская информация, потом гигант кивнул и сказал:

– Ну вот и ладно. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Аса открыл дверь кабинета для Эвы и Генри. Пес сразу метнулся в угол и рухнул со страдальческим вздохом на кучу тряпья.

– Ну не могло быть все так уж плохо, – упрекнула его Эва, погладив по голове. – Зачем ты искупал Жана-Мари?

Пес стукнул хвостом по полу и закрыл глаза.

Заметив, как Аса смотрит на них, Эва вдруг осознала, что они впервые остались наедине после той поездки в экипаже… и не смогла сдержаться. Он присел на край стола в своей обычной позе: широко расставив ноги, – и ее глаза непроизвольно метнулись к тому самому месту, где…

Вот бы еще раз посмотреть…

Она поспешила отвести глаза, но он наблюдал за ней, поэтому заметил этот взгляд. К тому же Эва покраснела.

– Это было прекрасно, правда? Я имею в виду музыку…

– Да, – рассеянно кивнула Эва.

Аса выпрямился. Его бедра оторвались от стола и чуть двинулись вперед. Движение было едва заметным, но сразу вызвало воспоминания.

– Я думаю… – Голос сорвался, Эва была вынуждена начать сначала: – Я думаю, Ла Венециано превзошла себя…

Не отрывая от нее взгляда, он обошел стол и медленно направился к ней.

Эва попятилась и плюхнулась на свой стул, а он остановился, привалившись к углу ее стола, так близко, что их колени почти соприкасались.

Эва не выдержала и опустила глаза, потому что его бедра находились как раз на уровне ее лица, и ей показалось, что выпуклость под бриджами стала больше. Любопытство все же взяло верх, и она медленно подняла голову. Когда их взгляды встретились, Эва даже не стала делать вид, что не смотрела туда, куда не должна была: он все видел.

Его рука легла на пояс бриджей, и он тихо сказал:

– Я не могу не думать об этом. Ты так смотрела на меня… в твоих глазах я видел желание. До сих пор даже помню запах в экипаже той ночью. И знаешь, мне безумно хочется увидеть тебя.

Эва смотрела на него, не в силах ни отвести глаз, ни заговорить, но потом все же выдавила:

– Увидеть меня?

Нет смысла врать самой себе, что она не понимает, о чем речь.

– Увидеть тебя, – повторил Аса, не спуская с нее взгляда. – Увидеть твои ноги, бедра, груди, холмик между ног, нежные складочки…

Эва резко втянула воздух, между ног стало горячо и влажно. Леди не пристало такое слушать, но очень уж хотелось: от его слов по телу