Любовь прямо по курсу - Триш Доллер

и завтрак, – выбираясь из палатки, говорю я.

– Завтрак… Да, верно.

Мы складываем палатку и молча плывем на яхту. Баланс в отношениях нарушен.

* * *

Время отплывать. Кин вытягивает якорь и вновь подсказывает мне путь. Я все еще боюсь, но стараюсь сосредоточиться и следую указаниям Кина. Мы без происшествий минуем проход. Вчерашний алый закат оказался пророческим – сегодня прекрасный день для плавания, и попутный ветер несет нас к Терксу и Кайкосу.

– Итак, что там дальше по плану? – интересуется Кин, заступая на первую вахту.

Еще рано, так что я сижу рядом с раскрытым атласом Бена на коленях.

Говорят, что Сан-Сальвадор – первый остров в Западном полушарии, на который ступил Христофор Колумб. Однако согласно примечаниям Бена на полях атласа, этим островом была Маягуана.

– Интересно, почему Бен туда стремился. – Не дождавшись реакции от Кина, поясняю: – Остров довольно безлюдный. Наподобие Саманы.

Поджав губы, Кин кивает.

– Вижу, ты явно хочешь что-то сказать.

– Маягуана так толком и не освоена, – говорит наконец Кин. – А Христофор Колумб жестоко обращался с туземцами. Из-за него они познакомились со смертельными заболеваниями. Он открыл путь трансатлантической работорговле.

Это путешествие проходит не так, как я ожидала. Все по-другому.

– Хочешь сказать, мы должны идти прямо к Провиденсьялес?

– Я ничего не хочу сказать. Но если бы хотел, то сказал бы именно это.

Отложив атлас, я смеюсь.

– Ладно. К черту Христофора Колумба. Идем к Терксу и Кайкосу.

– Держи румпель.

Он спускается в каюту и возвращается со спиннакером – дополнительным треугольным парусом, который мы с Беном никогда не использовали. Кин идет на нос и крепит спинакер к снасти. Каждое его движение дает понять, что он проделывал это сотню – если не тысячу – раз. Становится грустно от того, что люди считают его протез помехой для найма. Парус с бумажным хрустом взмывает ввысь, сверкая яркими красками.

– Теперь иди строго по ветру, – говорит Кин, сворачивая кливер и регулируя спинакер.

Парус надулся, и яхта рванула вперед. Мы словно летим над водой.

– Я не стану тебя просить. – Кин берется за румпель, и я отхожу, чтобы он мог сесть. – Только если ты сама захочешь научиться.

– Пока я не знаю, хочу ли. Может, однажды захочу.

Яркий парус хлопает и трепещет на ветру.

Время тянется медленно, как и при прочих переходах, хотя яхта несется на скорости семь узлов. Плавание может быть романтичным. Может быть волнующим. А еще до одури скучным. Мы играем в карты. Затем в «Эрудит», поспорив над одним словом, которого нет в английском языке, зато оно есть в ирландском. Шуточная перепалка заканчивается смехом.

– Можно спросить? – отсмеявшись, интересуюсь я.

– Спрашивай.

– У тебя есть дом? Ну, какая-нибудь квартира, где ты хранишь свои вещи?

– Я не шутил, когда сказал, что все свое ношу с собой. Наверное, мое постоянное пристанище в Трали, с моей семьей, но я бродяга. Шемино, так сказать. Помнишь такую яхту?

– А, так вот что означает это слово!

– Я посмотрел во французском словаре.

– Тебе бывает одиноко?

Кин какое-то время молчит.

– Иногда. Особенно когда я дома, в Ирландии, вижу своих братьев и сестер с семьями. Тогда мне кажется, будто я что-то упускаю. Впрочем, найти приятную компанию несложно, особенно для такого симпатичного парня, как я. – Он смотрит на часы. – У тебя есть еще час до конца моей вахты.

Мне особо нечем заняться, но меня, похоже, прогоняют. Я спускаюсь в каюту, беру свое одеяло со спального места Кина, ложусь на кровать и вскоре, убаюканная стараниями ветра и волн, засыпаю.

* * *

– Анна, – слышу я сквозь сон голос Кина.

Вставать не хочется. После долгого ночного плавания мне кажется, будто я прилегла лишь на минутку.

– Анна, поднимись сюда. Посмотри.

В его низком голосе звучит настойчивость. Я встаю и плетусь на палубу, ожидая увидеть дельфинов или морских черепах, однако за нами плывут горбатые киты. Кин разворачивает и останавливает яхту; неподалеку всплывают на поверхность киты. Огромная бугристая голова выступает из воды и выпускает воздух из дыхала, окатывая нас мелкой соленой изморосью.

– Боже мой!

Кит на мгновение замирает, наблюдая за нами, и уходит под воду, а мы бежим на нос. Темные шишковатые тела изгибаются под водой, короткие спинные плавники то появляются на поверхности, то уходят под воду. Огромный кит плывет рядом с яхтой, поворачивается вокруг оси, демонстрируя белое брюхо и длинные боковые плавники.

– По-моему, он красуется, – шепчу я, не желая нарушать торжественность момента.

– Сдается мне, ты права, – так же тихо произносит Кин.

– Это… В жизни не видела ничего удивительнее. – Я утираю выступившие на глазах слезы.

– Несколько лет назад мы тусовались на пляже после серфинга, как вдруг мимо проплыла стая из четырех горбатых китов. Они фыркали и хлопали хвостами по воде. Эффектное зрелище! Правда, видел я их не так близко, как сейчас.

Двое более мелких китов затеяли игру «Кто ближе к яхте». Они проплывают прямо под нами, но большого кита нигде не видно. А потом невдалеке вода словно взрывается, и огромный кит выпрыгивает из океана. Массивное тело падает обратно в воду, расплескивая во все стороны тучи брызг. Яхта танцует на волнах. Я просто не нахожу слов. Мы тихо восторгаемся. И даже когда киты уплывают, мы не спешим вернуть яхту на прежний курс.

– Жаль, что… – Я осекаюсь, так и не произнеся имя Бена.

Мне до сих пор хочется, чтобы он был здесь, однако только что увиденное зрелище прекрасно и без него. Оно принадлежит нам – Кину и мне, – и даже самое сильное желание не способно сделать Бена его частью.

– Жаль, что они так быстро уплыли.

– Можно немного задержаться здесь, – предлагает Кин. – Вдруг они вернутся.

Я качаю головой.

– Лучше уже не будет.

Кин снимает спинакер и разворачивает кливер, а я возвращаю яхту на прежний курс к Провиденсьялес. Мы в четырех часах пути до острова, но это уже финишная прямая.

– Пойду вздремну, – говорит Кин. – А потом приготовлю завтрак, ладно?

– Было бы здорово. И спасибо, что не дал мне пропустить китов.

– Без тебя это зрелище было бы не столь прекрасным.

Глава 15

Другая Анна

На Провиденсьялес есть док и настоящие душевые. Остров дает нам передышку и землю для ног, которые подзабыли, как ходить. Я направляюсь на таможню на очередной раунд оформления бумаг, и деньги на моем банковском счету тают, когда я оплачиваю круизный сбор и оплату стоянки. Вернувшись, вижу поднятый над моей лодкой флаг вежливости[12] Теркса