Долина смерти (ЛП) - Халле Карина

— Он ждет, — говорит Дженсен. В его голосе — понимание и… смирение? — Они все ждут.

Я смотрю в черную пасть пещеры. Там пропала Лейни. Там она либо нашла свою смерть, либо что-то гораздо хуже. Там ответы. Хватит ли у меня храбрости, чтобы отыскать их?

— Другого выхода нет, — говорю. Я ведь сама этого хотела. Дженсен готов был меня связать, чтобы я не пошла. Но теперь, глядя смерти в лицо, я понимаю, что хочу другого.

Я просто хочу жить.

— Может, попробуем уйти? — предлагает Дженсен, но в его голосе нет надежды. — Просто убежим?

Мы оба знаем — это невозможно. Они окружили нас. Вели нас к этому месту с самого начала. Ночь наступила, укрыться негде, припасов нет. До рассвета не дотянуть.

— Нет, — говорю я. Страх леденит кровь, но решение принято. — Лейни пришла сюда. И я должна.

Дженсен сжимает мою руку. Его пальцы переплетаются с моими. Это прикосновение — словно якорь. Я не одна. Что бы нас ни ждало там, внизу, мы вместе.

И это… чертовски важно.

— Вместе, — шепчет он.

— Вместе, — отвечаю я.

Рука об руку мы идем в пещеру. Навстречу неизвестности и ужасу. За спинами наблюдают голодные. В их глазах — древний, неутолимый голод.

Пещера поглощает нас. Тьма окутывает наши тела. Мы переступаем границу двух миров. Последнее, что я вижу, когда оборачиваюсь — Адам. Он стоит на краю оврага и смотрит. На его лице — жуткая, почти человеческая улыбка. Она видна даже издалека.

А потом… тьма.

Начинается настоящий кошмар.

30

—

ОБРИ

Пещера смыкается над нами, тьма — непроглядная после лунного света снаружи. Застываем на месте, давая глазам привыкнуть. Слышно только наше дыхание. Воздух здесь густой, затхлый и с металлическим привкусом, который чувствую в горле.

— Стой, — шепчет Дженсен, доставая фонарик. Луч света прорезает тьму. Я тоже роюсь в карманах, но мой фонарик слаб, его свет — тусклый оранжевый, и он постоянно мигает. — Держись ближе, — предупреждает Дженсен. — Чтобы они не смогли нас разделить.

Проход узкий и тянется вперед. Каменные стены влажные и неровные. Капли воды падают где-то вдали, и этот звук эхом разносится в пещере.

— Куда нам идти? — спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Идти вглубь пещеры, в кромешную тьму, в проходы, откуда, возможно, не будет выхода? — Они хотели привести нас именно сюда, — говорю, оглядываясь в темноту. — Это ведь что-то значит.

— Или просто заманили в ловушку, — бормочет Дженсен, но начинает осторожно двигаться вперед.

Следую за ним, держа руку на пистолете, хотя он и не поможет против тех существ, что преследуют нас. Пещера сужается, затем открывается в большое пространство. Потолок так высоко, что света фонаря не хватает, чтобы его увидеть.

— Что это? — спрашиваю, указывая на темное пятно впереди.

Дженсен направляет туда свет, и мы видим круг обугленного камня и пепла — место костра.

— Здесь кто-то разводил огонь, — говорю я, опускаясь на колени, чтобы осмотреть, хотя инстинкт кричит — беги. Касаюсь пепла, он холодный и влажный. — Совсем недавно.

— Это странно, — говорит Дженсен, нахмурившись, осматривая место вокруг костра. — Зачем им огонь?

— Может быть, туристы? Исследователи пещер? — предполагаю я, хотя мы оба знаем, как это маловероятно в такое время года.

— Нет, — медленно говорит Дженсен. — Смотри.

Луч фонарика освещает другие признаки обитания — потрепанный рюкзак, прислоненный к одной стене, остатки того, что могло быть спальным мешком, пустые обертки от еды и бутылки с водой.

— Кто-то здесь жил, — говорю я, осознание холодом и тяжестью оседает в моем желудке. — Не просто проходил мимо, а… оставался.

Дженсен мрачно кивает.

— И достаточно умны, чтобы разводить костер и запасаться едой, — его глаза встречаются с моими, между нами пробегает понимание. — Не просто дикие звери, действующие по инстинкту.

Смысл повисает в воздухе.

Нэйт? Здесь ли он вырос?

И где его родители?

Лейни?

Меня словно что-то зовет к этому рюкзаку. Нужно понять, что здесь произошло, найти хоть какую-то ниточку. Он старый, вылинявший, пропитался сыростью, но это обычный походный рюкзак, такие в любом магазине продаются.

— Осторожнее, — предупреждает Дженсен и пристраивается рядом, пока я опускаюсь на колени.

Пальцы дрожат, когда расстегиваю основное отделение. Внутри — бумага. Документы в пластиковых файлах, края пожелтели, хоть и защищены. Под ними — небольшая книжечка в кожаном переплете, меньше моей ладони.

Кожа потертая, потемнела от времени. На обложке пусто, но когда я открываю первую страницу, сердце замирает.

Собственность Лейни Уэллс.

Почерк моей сестры… Я бы узнала его из тысячи. Таким она подписывала открытки на день рождения, писала записки, приклеенные к холодильнику, когда мы жили вместе, черкала на полях книг: «Тебе понравится!» или «Вспомнила маму».

— Это сестры, — шепчу едва слышно. — Ее дневник.

Дженсен приседает рядом, плечом к плечу, подсвечивает фонариком.

— Что там еще?

Откладываю дневник и аккуратно вынимаю документы в пластиковых папках. Свидетельства о рождении. Свидетельства о смерти. Документы об усыновлении, старые, пожелтевшие. И все об одном человеке: Джозефине МакАлистер.

— Помнишь, она их искала? — говорит Дженсен. — Ее исследования. Доказательства.

Не веря своим глазам, начинаю перебирать бумаги. Все, что она накопала о МакАлистерах, о Джозефине. Связь с нашей семьей…

Один документ привлекает — копия записи об усыновлении от 1847 года. Младенец по имени Джозефина, родители — Томас и Амелия МакАлистер, оба мертвы. Фамилия приемных родителей частично стерто водой, но прочитать можно: Уэллс.

— Она была права, — шепчу я. Теперь все стало ясно. Дженсен говорил правду о Доннерах. Невозможно отрицать очевидное. — Мы потомки Джозефины МакАлистер.

— Читай дальше, — тихо говорит Дженсен. Я чувствую его напряжение.

Дрожащими пальцами я возвращаюсь к дневнику Лейни и открываю самую первую запись. Она сделана почти четыре года назад.

15 марта 2021 года

Сегодня я сделала потрясающее открытие. Я нашла запись о рождении Джозефины МакАлистер. Оказывается, после трагедии с группой Доннера ее удочерили. Фамилия семьи совпадает с нашей — Уэллс. Может, это и совпадение, но я чувствую, что это не так. Это та самая связь, которую я так долго искала. Вот почему горы всегда звали меня.

Я перелистываю страницы и читаю историю Лейни от ее лица.

3 мая 2021 года

Мама знала. Она должна была знать. Все эти истории о голоде, о чем-то в крови, что передается из поколения в поколение… Я списывала это на шизофрению, но вдруг все было иначе? Вдруг она пыталась нас предупредить?

18 июля 2021 года

Адам считает, что я слишком увлеклась. Говорит, что мне нужно отпустить все это. Он не понимает. Да и как ему понять? Это не его семья и не его кровь. Он не чувствует зов гор, как чувствую я. Ему не снятся сны про снег и голод.

Сердце сжимается, когда начинаю видеть закономерность. Лейни все больше погружается в одержимость. Адам пытается ее контролировать. Все то же токсичное поведение, что я видела, когда они приезжали ко мне в гости, но теперь еще хуже.

2 сентября 2021 года

Адам забрал ключи от машины. Говорит, что мне нужен «отдых» от исследований. Как будто это ему решать, что мне нужно. Как будто я его собственность. Придется притвориться, согласиться с ним. Поиграть в его игру. Пусть думает, что он победил. Только так я смогу продолжить.

— Господи, — вырывается у меня, и злость обжигает грудь. — Он ее изолировал, контролировал. Типичный абьюзер.

Перелистываю страницу за страницей, наблюдая, как Лейни тонет в своей одержимости, а Адам пытается ее остановить.

10 января 2022 года