Долина смерти (ЛП) - Халле Карина

Сны становятся все страшнее. Ярче. Просыпаюсь со вкусом крови во рту. Начинаю понимать, что мама имела в виду под голодом. Это не просто метафора или бред. Это что-то реальное. Оно живет в нашей крови, передается из поколения в поколение, оно в спячке. Что-то в этих горах зовет меня, Обри. Как бы я хотела рассказать тебе. Чтобы ты поняла. Но я должна тебя защитить. Не хочу, чтобы ты стала такой же, как я. Как мама.

Я вздрагиваю, увидев свое имя на странице. Лейни писала все это время мне, зная или надеясь, что я однажды найду эти записи.

5 марта 2022 года

Адам поймал меня, когда я собирала вещи. Мы сильно поссорились. Он впервые ударил меня. Сказал, что не позволит мне уничтожить себя этим «сумасшествием». Сказал, что если я люблю его, то должна остановиться. Я сказала, что поеду в горы с ним или без него. Что-то изменилось в его взгляде, когда я это сказала. Он замолчал, а потом сказал, что поедет со мной. Чтобы «защитить меня от самой себя». Но его взгляд испугал меня больше, чем его гнев.

22 апреля 2022 года

Нашла кого-то, кто может нам помочь. Проводника по имени Дженсен МакГроу, который знает эти горы лучше всех. Адам ему не доверяет, но я доверяю. У Дженсена своя связь с этими горами — я вижу это в его глазах. Он понимает, что здесь есть вещи, которые не поддаются обычному объяснению. Завтра мы отправимся на поиски района, где предположительно жили МакАлистеры. Где Джозефина родилась в крови и голоде. Где все началось.

Я смотрю на Дженсена. Он смотрит на меня в ответ, и я вижу боль в его глазах.

— Она тебе доверяла, — тихо говорю я.

— А я ее подвел, — отвечает он с хрипотцой в голосе.

— Ты не мог знать, что здесь будет, — говорю я. И снова возвращаюсь к дневнику. К последним страницам. Сердце бешено колотится от предчувствия чего-то страшного.

3 мая 2022 года (кажется. Дни сливаются)

Мы нашли пещеры. Дженсен предупреждал нас, что не стоит заходить слишком далеко, но я знаю: то, что я ищу, находится глубоко внутри. Адам ведет себя странно с тех пор, как мы приехали. Постоянно наблюдает за мной. Но и его самого будто тянет в пещеры. Иногда я вижу в его глазах голод, который узнаю в собственном отражении.

Что-то происходит со мной. И с ним тоже. Я чувствую, как меняюсь. Холод проникает в кости и распространяется по всему телу. Обостряются чувства. Сны становятся более яркими.

С каждым днем голод становится сильнее.

Боюсь, что однажды он станет реальным.

Руки дрожат, когда я перелистываю страницу. Последняя запись датирована тремя годами раньше. Это последние слова, которые написала моя сестра.

5 мая 2022 года

Адам укусил меня. Он сделал это в порыве гнева, но я знаю, что это был не он. Может, это и никогда не был он. Может, это всегда было что-то другое. Кто-то другой. Я скучаю по тому Адаму, которого знала раньше.

Я чувствую, как меняюсь. Мне очень холодно. Теперь голод — это все. Адам тоже меняется, но совсем по-другому. Ему это нравится.

Мы нашли других в глубоких пещерах. Таких же, как и мы. Или тех, кем мы становимся. Они узнали что-то в нашей крови. В моей крови. Они показали и научили меня тому, что не написано в книгах. Тому, что я знала всегда.

Я надеюсь, ты найдешь это, Обри. Прости, что я не рассказывала тебе о нашей семье, о МакАлистерах, о Джозефине. Я думала, что защищаю тебя. Может, я просто боялась, что ты посчитаешь меня такой же, как и маму. Но то, что преследовало ее, преследовало и меня, и преследует нас всех. Ты не убежишь от этого, пока не столкнешься.

Не побоишься.

Не укусишь.

Я люблю тебя, сестра. Всегда любила. Прости меня за то, кем я стала.

И если ты увидишь то, что когда-то было мной, — беги. Не раздумывай. Не оглядывайся. Просто беги.

Я так голодна.

На этом записи обрываются. Последняя страница вся в слезах, почерк неровный, словно писала женщина, которая едва себя контролирует.

Я прижимаю маленькую книгу к груди, слезы ручьем льются по лицу. После трех лет поисков, надежд и страхов — вот она, правда. Моя сестра не умерла. Случилось кое-что похуже.

Она трансформировалась. Стала одной из голодных.

А Адам… Адам не просто трансформировался, он принял это. Наслаждался этим. Стал лидером.

В конце концов Адам победил.

А Лейни проиграла.

Она все еще не освободилась от него.

— Мне очень жаль, Обри, — тихо говорит Дженсен, его рука ложится на мое плечо.

— Она знала, — сквозь слезы выговариваю я. — Она знала, что с ней происходит. В конце концов в ней еще оставалась человечность, чтобы написать это для меня.

— Она пыталась предупредить, — говорит Дженсен. — Защитить тебя даже тогда.

«Даже сейчас», — думаю я. Что, если она действительно послала маленького Нэйта?

Я вытираю слезы тыльной стороной ладони, пытаясь взять себя в руки.

— Из-за моей связи с Джозефиной, — говорю я, и кусочки пазла, наконец, складываются воедино. — Потому что я ее родственница.

Эхо разносится из глубины пещеры — не капля воды, не оседание камня, а что-то другое.

Что-то живое.

Движущееся сквозь тьму к нам.

— Нужно идти дальше, — срочно говорит Дженсен. Он берет документы и дневник и кладет их во внутренние карманы моей куртки. — Есть другой выход, — говорит Дженсен, хватая меня за руку. — Позади. Это наш единственный шанс.

Мы быстро продвигаемся к узкому проходу в дальней стене, луч фонарика безумно мечется по камням. Позади нас мягкие шаги эхом раздаются по полу пещеры — голодные входят в зал, который мы только что покинули.

Когда мы проскальзываем в меньший проход, раздается голос — не нечеловеческие рычания или ворчание, которые я стала ассоциировать с голодными, а настоящий голос. Искаженный, да, но знакомый. Знакомый до ужаса.

— Обри, — зовет женщица, голос хриплый и напряженный, как будто редко разговаривает.

Лейни.

Этого не может быть. Не после всего, что произошло. Не после того, как она сама подтвердила свое превращение. Я знаю, Нэйт говорил, что она жива. Что она одна из них.

Я колеблюсь, наполовину поворачиваясь, несмотря на то, что Дженсен отчаянно тянет меня за руку.

— Не надо, — шипит он. — Это ловушка. Что бы ни использовало ее голос, это больше не Лейни. Она сама тебе сказала.

Он прав. Я знаю, что он прав. Но притяжение этого голоса — голоса моей сестры — он сильнее моего желания выжить.

Она — причина, по которой я здесь.

Она была моей целью в жизни.

И что будет, когда ее не станет?

— Обри, пожалуйста, — умоляет Дженсен, сжимая мою руку сильнее. — Она предупредила тебя. Она только что предупредила тебя. Не оглядывайся. Просто беги.

Последние написанные слова Лейни эхом отдаются в моей голове, разрушая чары ее голоса, зовущего из темноты. С дрожащим вздохом я отворачиваюсь от звука, следуя за Дженсеном глубже в пещеру, подальше от того, что осталось от моей сестры.

Проход сужается еще больше. Едва хватает места для плеч, потолок низкий, и нам приходится пригибаться. Звук погони становится тише. Не знаю, действительно ли мы уходим от них или они просто позволяют нам зайти глубже.

— Куда мы идем? — спрашиваю я. От тесноты у меня начинается клаустрофобия.

— Я не знаю, — признается Дженсен. В его голосе слышно напряжение. — Но подальше от них, и это сейчас самое главное.

Но они могут загонять нас в тупик, в ловушку.

31

—

ДЖЕНСЕН

Луч моего фонаря пронзает тьму, высвечивая призрачные осколки древних пещерных стен. Обри идет впереди, ее фигура то появляется, то исчезает в густой тени. Она ищет выцарапанные на камне знаки — три параллельные линии, повторяющиеся снова и снова, словно навигационная система, ведущая нас в лабиринт горы.