Моя навеки, сквозь века - Марина Повалей

Из оцепенения меня вывел Александр Васильевич:

— Что вы намереваетесь теперь делать?

Не знаю, сколько времени прошло, пока я была в прострации, мы снова, как и все наши встречи-разговоры, колесим по городу.

— Что угодно.

— Например?

— Например, накачаю его снотворным, когда он успокоится, найду людей, которые оттащат его на ближайший вокзал, и увезу.

— Куда?

— Подальше отсюда. Куда угодно, где на его голову перестанут рушиться потолки, где он перестанет быть на линии огня.

И снова по нему ничего не скажешь. Хоть бы словом или жестом выдал своё отношение – ни-че-го.

— Вы не сможете запереть его и всю жизнь прятать от любой опасности…

— Господи, Боже мой! — вырвалось в сердцах, — какой прятать?! Ну какое прятать?! Я просто хочу, чтобы он жил! Просто жил! Я потеряла его там, в будущем! Вы представляете, что это за чувство, когда ты ещё дышишь, а сердце внутри тебя разрывает в ошмётки, одновременно с тем, как весь мир замолкает, останавливается? Вы представляете, каково это, стоять на Невском рано вечером, и видеть смерть всего! Всего! Когда люди замирают, машины останавливаются, звуки исчезают. А ты не можешь дышать, потому что кусок твоего сердца попал в лёгкие и не даёт вздохнуть!

— Алиса Ивановна…

— Не говорите мне ничего, Александр Васильевич. Ни о вашей великой цели, ни о погибающей империи, ни о долге. Мои долги обнулились, когда я шагнула в это время.

— Вы полны решимости, как я погляжу.

— Больше, чем вы можете себе представить. Кроме Васи мне терять нечего…

— Но позвольте, если я правильно понял, вы только что его потеряли?

— И что? — благовоспитанную барышню сейчас я напоминаю меньше всего. Развалилась поудобнее и глянула с вызовом. — Даже если так, думаете, я от него откажусь? Дам ему прожить эту жизнь так, чтобы…

— Вы понимаете, что… одержимы?

— Я люблю! Я люблю его всю свою жизнь! В любом времени, в любом воплощении. Вам, простым людям, не понять…

— Да куда уж нам, — впервые он усмехнулся.

— Вы… вы мне не верите? — догадка ошарашила.

— В то, что вы любите Василия?

— В то, что я говорила вам о будущем.

Он долго смотрел в окно, наконец сказал:

— А вы? Вы, если допустить, что это правда, сами бы поверили в такое? Вы же… инженер? Вот строите вы свои мосты, здания. Пересчитываете, проверяете, возводите, ремонтируете, имеете дело с реальностью… а к вам приходит человек и говорит, что он из будущего.

Он говорит очень тихо, каждое слово обдумано и основательно.

Мне стало страшно. По-серьёзному страшно. Я вдруг ощутила себя отрезанной и от Васи, и от Косов. Впервые я вспомнила, что я всего лишь человек, здесь, в этом теле – недееспособная подданная монарха. А напротив меня сидит очень могущественный чиновник, со своими мотивами. И он явно не попал под моё очарование. Я не уверена, что он, в принципе, может быть кем-то очарован.

— Но вы… вы же тогда сказали, что верите… — голос пропал, пришлось шептать.

— Разве? — он вздёрнул бровь.

28.04

— Ладно, к делу! Вы должны оставить Слепцова в покое.

Я нервно улыбнулась:

— Вы вообще слышали, что я говорила? И какое ваше дело!

— Моё дело маленькое – государственное. Я поставил на него. Тем более, хотите верьте, хотите нет, но он мне не безразличен. Я желаю ему лучшей доли…

— А лучшая доля, по-вашему…

— Не вы, — от этих слов я вспыхнула, как факел, — ему нужен крепкий и спокойный тыл. Его ждут великие дела на политической арене – вот где место его сражений. Дома его должна ждать кроткая, послушная, услужливая… не вы. Ничего личного, Алиса Ивановна. Вы, безусловно, обворожительны, как женщина – самое то, чтобы встряхнуться, выбиться из привычного ритма, получить… разряд током. Но под напряжением долго не проживёшь, — почему он так бесстрашно мне это говорит. Почему вскрывает карты? Не боится, что… — Оставьте Слепцова. Я не думаю, что он к вам вернётся, разглядев вашу авантюрную сущность, но если я не прав, вы должны его отвергнуть. Он немного поостынет и оправится.

— Нет.

Тишина, он глянул остро, словно стараясь заглянуть под череп. Я нарушила молчание:

— Я сказала, что не буду этого делать.

— Что ж… а я не могу вас к нему сейчас допустить.

Я хохотнула.

— Что за чушь!

— Ему нужно остыть, остыть и не наделать глупостей. Я уже сказал вам своё мнение. Но, сердцу не прикажешь – так говорят у нас, простых людей, — это что? Ирония? — если вы окажетесь правы, если Василию вы нужны после сегодняшнего… — он потёр подбородок, — так тоже неплохо. Стоит признать – вы проскользнули там, где не прошёл я, предлагая ему чины, деньги. А вы смогли.

— Это было не просто.

— Тем не менее. Но сейчас ему – нужно понять собственные приоритеты. Вам – вам не мешает отдохнуть. Если он успокоится и начнёт вас искать – ваши, такие сильные чувства, по-настоящему взаимны. Если он забудет вас – спасибо скажете… Мы приехали.

Выглянула в окно: тихий пустынный район. Стоим возле обычного, казённого дома в четыре этажа. Большой каменный забор.

— Что это за место?

— Здесь вам ничто не грозит, и здесь вас будет очень сложно найти. Слепцову придётся постараться…

— Но зачем? Зачем всё это?

— Он мне нужен. Как человек человеку. А вы, нельзя исключать, нужны ему.

Господи, Боже мой! Откуда столько хитрости? Столько желания использовать любую возможность, каждого человека в своих целях. Я сидела, громом поражённая.

— Где мы? — снова выглянула, не торопясь выходить. Ворота с красивой чугунной решёткой, две сторожки по бокам.

— Больница святого Николая. Здесь у вас будет возможность отдохнуть. Подумать.

— По правде, мне не очень нравится ваша часть плана с больницей. Могу себе представить, какие там условия, если в нашем времени… Ничего получше нет?

— Отправить вас в Крым? Пусть Слепцов мчится туда вызволять вас из беды?

Блин!

— Как мне связаться с вами?

— Зачем? — он и правда, удивился.

— Если он не придёт, если… — сглотнула ком, — если я ему не нужна. Как мне уйти отсюда?

Он протянул мне визитку:

— Аппарат