Священные игры - К. Н. Кроуфорд

– Что-то вроде того.

Глава 24

Я сидела на кровати в своей новой комнате – маленьком пространстве с низким округлым потолком и стенами из грубо отесанного камня. На стене висел гобелен, изображающий Повелителя воронов, перерезающего горло быку. Да уж, уютно.

Я прислонилась спиной к подушке, радуясь просто тому, что я смогла выжить. В новой комнате свет от факелов в канделябрах плясал по каменным стенам. Дверь с одной стороны была укреплена перекрещивающимися железными прутьями, в которые был врезан маленький люк. Железная решетка была и на окне с ромбовидными стеклами. То есть если я захочу выпрыгнуть из окна навстречу своей смерти, мне придется несладко.

Несмотря на решетки и жуткий гобелен, в комнате было очень даже тепло. А после того как Сион запер меня внутри, я обнаружила на маленьком деревянном столике кувшин воды и хлеб с ломтиком сыра. Я с жадностью набросилась на еду. Еще никогда хлеб и сыр не были такими потрясающе вкусными.

Помимо этого на столе лежал нож. Небольшой, но тем не менее. Сион, видно, считал меня настолько безобидной, что ему нечего было опасаться, но я спрятала нож под подушку, на будущее.

Я легла обратно на подушки и закрыла глаза. Все мое тело было в напряжении весь прошедший день то от одной опасности, то от другой, так что и расслабиться было невозможно, но прямо сейчас я будто таяла, сливаясь с кроватью. Целительная сила крови вампира была чистым благословением. Магия Змея создана была, чтобы опьянять и заставлять нас желать большего, пока тьма не поглотит нас окончательно.

По-прежнему лежа с закрытыми глазами, я мысленно вернулась к Мэйлору, в тот момент, когда его губы скользили по моей шее. Я почти чувствовала его запах: аромат сандалового дерева вновь окутал меня. Он сказал, что не причинит мне боли…

Неужели я и впрямь ему поверила?

В комнату сквозь маленькую щель в стекле ворвался свистящий ветер. Сразу стало прохладно.

Дверь вдруг распахнулась, и я резко открыла глаза.

Не говоря ни слова, Мэйлор пересек комнату, и дверь за ним захлопнулась. Он сбросил с головы капюшон.

– Мне стоит упомянуть кое о чем.

– Насчет того, каково это быть вампиром? – прошептала я.

Он уставился на меня, и в воздухе вокруг него закружились тени.

– Ты никому не можешь сказать, кто я. Понимаешь? Это очень опасно для нас обоих.

– Не знаю, заметил ли ты, красавчик, но вся моя жизнь сопряжена с опасностью, а уж сейчас и подавно. Почему все-таки ты так рискуешь, помогая мне? В чем твоя цель? Что тебе от меня нужно?

– Потому что ты из тех, кому надлежит быть спасенным, – меж его бровей появилась вертикальная морщинка, а его глаза засверкали. – Я понял это сразу, как только впервые тебя увидел.

Я растерянно уставилась на него.

– В соборе Архонта?

Он покачал головой и отвернулся.

– Задолго до этого. Я услышал тебя в лесу. Ты была в Брайервуде, у ручья. Плакала навзрыд… Так может плакать лишь тот, кто пережил невообразимую потерю. Так чувствовал себя и я, когда не стало Пэрл… – тут он умолк, уставившись в пол, будто внутри у него всколыхнулись какие-то личные переживания.

Я уставилась на него.

– Ты видел, как я плакала в лесу? – Должно быть, это было после папиной смерти.

Он посмотрел на меня так, будто не ожидал, что я его слушаю.

– Я хотел подойти к тебе, потому что твое горе показалось мне очень знакомым. Да что там, горе – мой старинный приятель и спутник. Но я этого не сделал. Потому что я уже не был собой. Я уже много веков не тот, кем был.

Я тяжело сглотнула. Кажется, я видела имя Пэрл в его бумагах.

– Ты сказал «когда не стало Пэрл». Кто такая Пэрл?

Он глубоко вздохнул.

– Она была моей дочерью когда-то давно. И когда Архонт вернется на землю, чтобы забрать души на небеса, ее душа первой отправится вслед за ним. А вот я – нет. Я не уверен, что случится со мной в конце времен. Либо буду здесь, либо в бездне, так я полагаю, – его грустные глаза блеснули в свете свечей, и он, казалось, погрузился в собственные воспоминания.

– А какой была твоя жизнь тогда? До того как ты стал вампиром?

Молчание в комнате несколько затянулось, но он наконец ответил:

– Я был виконтом на острове Лирион. Пэрл умерла от чумы, когда ей было всего три года. Мы жили много лет назад, еще не разразилась Горькая война. В нашем королевстве тогда бушевала другая война – Анархия. Битва за трон, – он провел ладонью по волосам, глядя в огонь. – Пэрл стала моей первой большой потерей. Второй была моя душа. А третьей – моя жена, Ипона.

Мир точно перевернулся, когда я мысленно прикинула его возраст. Давным-давно король Амброзий умер, назначив наследницей свою дочь, поскольку сыновей у него не было, но половина Мерфина не желала признавать девушку законной правительницей. Жестокая война затянулась почти на двадцать лет.

– А тебе, значит, около четырехсот, – ахнула я. – Но выглядишь ты на тридцать.

– Вампиры не стареют. Потеря души заставляет нас оставаться вечно молодыми. Но да, я жил достаточно давно и сражался за армию королевы Оноры. Анархия грянула, когда Пэрл уже не было на свете, а я всегда был предан умершему королю, который желал оставить хоть что-то своей дочери. Как бы я хотел, чтобы и я мог оставить что-то своей…

У меня защипало в глазах.

– Соболезную насчет Пэрл. Даже представить не могу, каково это – потерять собственного ребенка.

– Я все еще несу эту потерю, даже после всех этих лет. Пусть я стал вампиром, но это не стерло мне память. Иногда я думаю, а не стало ли все только хуже. Наши эмоции могут быть очень сильными, и многие вампиры находят способ их подавлять. Например, так поступает Сион.

– Как это случилось? – я чувствовала тяжесть в груди. – В Лирионе, кажется, поклонялись старым богам дольше, чем где бы то ни было в Мерфине. Поэтому Архонт тебя проклял?

Он нахмурился.

– Нет, это так не работает. Я не думаю, что проклятие связано с неким божественным вмешательство. Вампиры появились в древнем мире. Совершенно случайно. А потом к ним вторглись тиренианцы. Мерфинские колдуньи пытались создать несокрушимую армию, чтобы сдержать натиск с востока. Они использовали очень сильную магию, и это сработало. Мы