Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

Настало время и принцев.

– Я знаю, что достопочтенный Шэнь Пинь любит охоту из лука, потому позвольте подарить вам лук с жилой древа Цышань, – произнес Тай Шэньху.

Евнухи внесли в зал лук, который сиял изнутри. Он, хоть и был большим, оказался весьма легким, с тетивой из полоски света и гибкой древесиной.

– Первый принц, это весьма щедрый подарок, как я могу принять его?! – тут же опустился на колени Шэнь Пинь. – Прошу, подумайте хорошо! Такой человек, как я, не достоин этого лука!

– От своего подарка я не откажусь, так что бери его! – настоял Тай Шэньху.

– Первый принц удивительно щедр! Господину Шэню и его семье несомненно повезло!

– Верно, верно! Чтобы превзойти подарок Тай Шэньху, придется постараться, особенно второму принцу.

– Разве он может сравниться с первым принцем? Что вообще второй принц может подарить?

– Посмотри на его одежду! И это самое праздничное, что у него было?

Тай Фансиня не особо волновали их разговоры. Те, кто сейчас смеется над ним, в будущем будут бояться взглянуть на него и станут умолять о пощаде.

Подойдя к Шэнь Пиню с девой Яо, Тай Фансинь произнес:

– Мой подарок не столь велик, как подарок брата, однако каждому луку нужны стрелы, иначе без них охотник не сможет одержать победу.

Стоило открыть футляр, как из него вырвалось слабое белое свечение. Внутри лежало десять длинных стрел из черного дерева с узором, из которого пробивался свет. Пораженный глава Шэнь и его сын не могли вымолвить ни слова, взяв по стреле и долго их рассматривая. Гости тоже хранили молчание, не зная, что и сказать.

– Эти стрелы сделаны из корней древа Цышань, что в Нижнем Мире. Они не знают поражения и не ломаются. Прошу, примите мой скромный подарок, – продолжил второй принц в тишине.

Все еще пораженные, отец и сын молчали, и Тай Фансинь передал футляр со стрелами евнуху, вернувшись на свое место. Брат не сдержал смешка, наклонившись и произнеся:

– Они этого никак не ожидали.

– Я в долгу перед тобой, – склонил голову Тай Фансинь.

– Не стоит, я лишь помог своему дорогому брату, – улыбнулся он, похлопав его по руке.

Остальные подарки на фоне лука и стрел казались не такими прекрасными и запоминающимися. Все, кроме одного.

От нюй юэ отделилась девушка, и взгляд Тай Хао тут же замер на ней. Она была одета, как и остальные танцовщицы, но ее белые волосы тут же привлекали взгляды гостей. Нюй юэ несла в руках резную шкатулку, а на ее губах под алой тканью застыла усмешка, не предвещающая ничего хорошего.

Глава 18

Хитрость хозяйки Ян

Однажды в детстве Ся Юань, гуляя с отцом, увидела уличных танцовщиков. Ей так понравилось выступление, что дома, когда никто не видит, она старалась повторить их движения. Из года в год тренируясь, падая и вновь поднимаясь, Ся Юань надеялась показать свой танец отцу, когда он вновь вернется в Дом Ся.

А теперь Ян Юмэй танцевала вместе с остальными нюй юэ из Цветочного дома. По сравнению с ними ее движения не были такими изящными и легкими, ей еще многому стоило научиться, но танцевать Ся Юань умела лучше, чем писать или вышивать.

Облаченная в алые одежды, с волосами, цвет которых Бай И изменила на белый, скрывшая все шрамы, она все больше стала напоминать Хуанъянь, разве что глаза оставались синими. Когда Ланьхуа увидела ее, то даже перепутала с Синхуа – настолько они оказались похожи.

Теперь, держа в руках резную шкатулку, Ян Юмэй шла к Шэнь Пиню и его жене. Чувствуя на себе многочисленные взгляды, она не обращала ни на кого внимания. Даже на Тай Фансиня, который мог в любой момент раскрыть ее ложь.

– Позвольте и Цветочному дому преподнести подарок от лица хозяйки Ян, – мягко произнесла Ян Юмэй.

Шэнь Пинь странно дернулся и закачал головой:

– Нет, нет, что вы! Цветочный дом не обязан утруждать себя поздравлениями!

Недовольно взглянув на сына, сановник Шэнь обратился к Хуанъянь:

– Хозяйка Ян уже сделала большой подарок в виде вашего выступления. Уверяю, мы не достойны такого внимания.

Ян Юмэй лишь улыбнулась и, словно не слыша отказа, открыла шкатулку.

– Хозяйка Ян преподносит господину Шэнь Пиню и его жене сердце тысячелетней черепахи и заколку, благословленную небожителем.

Внутри шкатулки лежало тяжелое темное сердце размером с кулак, а рядом изящная золотая шпилька. Дева Яо ахнула при виде нее, и ее глаза заблестели, в то время как Шэнь Пинь побледнел. Он словно увидел призрака, посмотрев на черепашье сердце и заколку, закричал и оттолкнул Ян Юмэй, выбив из ее рук шкатулку. Упав на пол, та не сдержала улыбки. Сын главы Шэнь с полным ужаса криком выбежал из зала, вопя что-то про покойницу. От неожиданности гости повставали с мест, непонимающе зашептавшись:

– Что же произошло?

– Разве сердце черепахи не прекрасный подарок для новобрачных?[69] Отчего же молодой господин так рассердился?!

– Поймайте Пиня и заприте его в комнате, – тихо приказал сановник Шэнь евнуху. – Не выпускайте его, пока он не перестанет лук от змеи отличать![70]

Тот послушно кивнул и поспешил выйти из зала. Глава Шэнь помог Ян Юмэй подняться, замерев, когда та шепнула ему на ухо:

– Ваш сын одержим демоном прошлого. Если не избавитесь от него, то потеряете сына до рассвета.

– В-вы знаете, что делать? – испуганно спросил тот.

– Да.

– Идите за мной.

Подобрав шкатулку, Ян Юмэй направилась за сановником. Она успела испугаться, что Шэнь Пинь не поддастся эмоциям и сохранит лицо. Видимо, он все же был привязан к Молихуа и до сих пор не мог ее отпустить.

Зайдя в кабинет и закрыв дверь, сановник Шэнь обратился к Ян Юмэй:

– Как это понимать? Для чего вы пришли в мой дом и напугали моего сына?!

– Сановник Шэнь, прошу, успокойтесь, – мягко произнесла Ян Юмэй, поставив на стол шкатулку. – Хозяйка Ян знает, что из-за вашего сына Цветочный дом лишился одной талантливой нюй юэ, и потому пришла просить компенсации.

– Эта нюй юэ сама себя убила! – возмутился тот. – Я не стану платить деньги за какую-то девку!

– Тогда, боюсь, я не смогу вылечить вашего сына, – пожала плечами Хуанъянь, направившись к двери. – К утру он скончается, и один праздник сменится другим.

– Нет! – побледнев, сановник перегородил ей проход.

Сглотнув, он хрипло произнес:

– Шэнь Пинь мой единственный ребенок, я не