Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

– Должно же мне хоть с чем-то повезти? – заметил второй принц.

– Брат, может, выпьем вина? – вдруг предложил Тай Шэньху.

– Уже поздно…

– Мы давно с тобой не разговаривали! Кто знает, когда еще подвернется случай?

– А-Чжи…

– Эй, внесите вина! – приказал первый принц.

В комнату тут же вошли служанки с вином, разлив его по пиалам и уйдя. Ян Юмэй оставалось лишь наблюдать, скучающе поигрывая палочками, как братья выпивают.

– Знаешь, А-Хао, я боюсь за нашу бабушку, – вдруг произнес Тай Шэньху так тихо, словно боялся, что их кто-то подслушивает. – В последнее время она совсем с кровати не встает… матушка говорит, что вдовствующая императрица скоро отправится на Цышань.

– Никто не может жить вечно, – заметил Тай Фансинь. В его взгляде не было ни намека на грусть.

– Да, знаю, но это так печально…

Первый принц не знал меры, однако пьянел не быстро и лишь ко второй страже[65] наконец уснул за столом.

Тай Фансинь, что от силы выпил лишь три чаши, наконец вздохнул с облегчением и поднялся с места:

– Идем, пока он не проснулся и не заставил вновь пить.

Подхватив Ян Юмэй под руку, Тай Фансинь покинул дворец брата. От него веяло мягким ароматом цветочного вина, и Хуанъянь невольно прислонилась ближе. Запах был знаком: пергамент, чернила и едва уловимые цветы. Объятая теплом своего небожителя, она засыпала и просыпалась с этим запахом в прошлой жизни.

– Устала? – раздался тихий голос над головой.

Очнувшись, Ян Юмэй тут же отстранилась и пробормотала:

– Немного.

Остановившись, Тай Фансинь внезапно подхватил ее на руки. Хуанъянь задохнулась от возмущения, и сердце неприятно сжалось, да так, что перед глазами вспыхнули черные пятна.

Нужно быть прилежной женой. Нужно показать, что она не опасна. Иначе Тай Хао никогда не доверится Ян Юмэй.

Поборов нарастающую злость, она попыталась расслабиться, прикрыв глаза и восстанавливая дыхание. В будущем ей придется переступить через себя и быть с ним еще ближе. Она должна влюбить в себя Тай Фансиня и не позволить влюбиться себе, как в прошлый раз.

– Первый принц очень добр, – тихо произнесла Ян Юмэй.

– Да. Он всегда таким был.

– Второй принц не злится на него?

– За что я должен на него злиться?

– За такую жизнь.

Тай Фансинь замер, прежде чем тихо произнести:

– А есть смысл злиться на него? Мы не выбирали, кем родиться. Даже обменяйся мы жизнями, один из нас все равно влачил бы жалкое существование.

– И тебе никогда не хотелось занять его место?

– Сколько же ты выпила, раз начала спрашивать о таком? – вздохнул Тай Фансинь, вновь зашагав к ожидающей их повозке. – В следующий раз попрошу Тай Чжи не наливать тебе.

Ян Юмэй промолчала.

Она не пила, но вот второй принц даже после нескольких чашек оставался с ясным умом. Интересно, каков его предел?

– Почему второй принц обзавелся женой раньше, чем первый? – тихо спросила Хуанъянь.

– Мой брат откладывает свою женитьбу, – вздохнул Тай Фансинь. – Он желает взять в жены лучших девушек из Сюэ и Хэ, чья добродетельность запомнится людям. Однако пока таких не нашлось.

Это показалось Ян Юмэй странным. У первого принца уже давно должны быть наложницы и хотя бы одна из двух жен, но у него нет ни первого, ни второго. Неужели он специально избегал женщин?

Добравшись до дворца Старого Холода, Тай Фансинь попрощался с Ян Юмэй, и она пошла к себе.

Сидя перед медным зеркалом, Хуанъянь задумчиво расчесывала длинные волосы. Раз они пойдут на праздник, стоит предоставить подарки новобрачным, но что именно? Если этот сановник пригласил самого первого принца и тот не отказался, то он имеет вес при дворе. Получить его поддержку было бы неплохо, но подарок должен быть весомым.

Ян Юмэй отложила расческу и не сводила взгляда с собственного отражения. Ей нужно узнать как можно больше про этого сановника, и Цветочный дом может с этим помочь.

Глава 17

Красота цветочного дома затмевает глаза

Карета подъехала ко входу в Цветочный дом, и из нее вышла девушка с вуалью на лице. Оглядевшись, она вошла в просторный зал, окунувшись в прекрасную мелодию гуциня и эрху[66], в ароматы духов и сладостей. За столами, слушая посетителей или же играя с ними в вэйци, сидели нюй юэ. С прошлого раза они стали еще краше: их волосы украшали дорогие заколки, а одежда была со сложным узором, словно девушек одарила лучшая швейная мастерская. Действительно, в этом месте собрались самые красивые цветы Хэчжоу.

– Хозяйка Ян, приветствую, – произнесла подошедшая нюй юэ. – В прошлый раз я не представилась – меня зовут Ланьхуа.

Взглянув на нее, Ян Юмэй узнала ту самую девушку, которую чуть не побил клиент. Ее лицо выглядело уже не столь бледно, а щеку скрывал толстый слой пудры. На деле она оказалась красавицей: волосы были заплетены на южный манер – со множеством ленточек и косичек, а одежды легкие и не скрывающие плечи и живот. Из-за обилия украшений с бубенчиками каждый ее шаг сопровождался мелодичным звоном. Имя[67], данное ей прошлой хозяйкой, на удивление прекрасно подходило нюй юэ.

– Я пришла сюда узнать об одном человеке, а заодно проверить, как поживает Цветочный дом.

– Прошу, идите за мной.

Ланьхуа проводила Ян Юмэй на второй этаж в бывший кабинет хозяйки Юй, куда подала чай и легкие закуски. Вскоре подошла Синхуа, подобная цветку, омраченному трауром[68], и приветствовала поклоном:

– Хозяйка Ян, чем можем быть полезны?

Окинув нюй юэ взглядом, Хуанъянь поморщилась и спросила:

– Почему ты до сих пор носишь это?

– О чем вы, госпожа? – замерла Синхуа.

– Про эту одежду. Она тебе не нравится, но ты продолжаешь ее носить. Зачем? – подперев пальцами висок, спросила Ян Юмэй. – Неужели та старуха настолько сильно измывалась над тобой, раз даже после ее смерти ты не смеешь нарушить приказ?

Синхуа тяжело сглотнула, закрыв глаза и произнеся:

– Это не из-за приказа старой хозяйки. Я поклялась носить траур до самой смерти.

– Сестра Синхуа потеряла ребенка, – шепнула Ланьхуа на ухо Ян Юмэй.

Нюй юэ редко когда ложились с мужчинами – зачастую это и стоило дороже, – однако они знали способы обезопасить себя. Понести ребенка – все равно что изуродовать свое тело, а заодно подставить дом, особенно если имеешь спрос. Зачастую владельцы подливали беременным нюй юэ особенный отвар,