Воля владыки. У твоих ног - Рия Радовская

О да, Асир знал, что Лалия обижена. И знал, что за это придется расплачиваться. Но расплата наверняка устроит обоих, так почему бы и нет?

— Разберемся. Кстати, насчет строптивых питомцев и обитателей сераля… — Асир усмехнулся. Пришедшая в голову мысль внезапно понравилась. — Утром пойду смотреть на пополнение в зверинце. Пришлешь Лин. Хочу показать ей своих анкаров.

— Я пришлю ее к завтраку, — Ладуш тонко улыбнулся, — она, кажется, не любит есть со всеми остальными. Как только узнала, что может просить еду отдельно, ей сразу стали накрывать или в саду, или в комнате.

— Как она себя ведет?

— Я бы сказал, как вежливая гостья. Обошла всю башню, удивлялась, как много книг в библиотеке и в учебном зале, взяла читать землеописание. Вчера спросила у меня разрешения осмотреть ту часть дворца, где разрешено ходить анхам. Я провел ее сам. С остальными общается ровно, но никогда не затевает разговор первой. Мне нажаловались, что совсем не рассказывает о себе. Наши сплетницы безутешны.

— Плохо. Я говорил тебе придумать для нее легенду. Что-то, не вызывающее любопытства.

Ладуш покачал головой.

— Она не может не вызывать любопытства. Слишком иная. Непохожая. Мы обсуждали варианты. Все, что я придумал, требует больше знаний о нашем мире, чем у нее есть. В конце концов остановились на том, что ее ударили по голове где-то в трущобах, и она ничего не помнит до того дня, когда попала к нам. Этому есть, по крайней мере, два подтверждения: ее привели в сераль в один день с Дикой, и у нее короткая стрижка.

— И она согласилась?

— Сама это придумала. Сказала: никаких дальних стран, чем банальней и неприглядней, тем лучше — меньше расспросов.

Асиру казалось, что ни одна анха из благородных не согласилась бы так принизить себя в чужих глазах. Впрочем, некоторые из них умели удивлять. Лин с первого дня была как раз такой. История и впрямь получилась банальная, к тому же могла объяснить странности в поведении и незнание простейших вещей. Сераль жил и питался слухами, так что Лин предстояло еще долго быть в центре внимания. Хотя в этом ей повезло — она была не одна. Дикая одним своим видом создавала для сплетен и пересудов гораздо более благодатную почву. А учитывая историю с вазой вместо приветствия и вязку с Сардаром, у Лин были все шансы затеряться на ее фоне.

Ладуш снова зевнул, широко и сладко, лишь в последний миг прикрыв рот ладонью, и Асир махнул рукой:

— Иди досыпай. Только поторопи Лалию, я не в настроении долго ждать.

— Будет исполнено, владыка. Лалия — немедленно, Лин — к завтраку, — Ладуш поклонился чуть не до пола, с деланным почтением, улыбаясь хитро и понимающе. Асир хмыкнул. Эти блюда и правда должны подаваться в порядке строгой очередности. Главное — не перепутать.

Лалия появилась так быстро, что Асир удивленно вскинул брови. То ли Ладуш не дал ей вдоволь пообщаться с зеркалом, то ли желание высказать недовольство было сильнее, чем желание привести себя в порядок. Хотя даже вытащенная из постели и одетая на скорую руку Лалия притягивала взгляд. Всегда притягивала. Асиру нравилось наблюдать, как почтенные старцы из кродахов краснеют словно малолетки и наливаются жаром и вожделением, стоит Лалии приблизиться к ним, дотронуться, перекинуться парой фраз, выражая расположение владыки. Нравилось смотреть, как теряют контроль безучастные ко всему клибы, как с неприкрытой завистью и восхищением таращатся на нее анхи из городских. Сераль к Лалии привык, но даже там находились те, кто из кожи вон лез, чтобы попытаться стать хотя бы отдаленно похожей на нее. Ни у кого еще не вышло.

— Неужели соскучился? — спросила Лалия, прикрывая за собой дверь. — А я-то думала, все. Разрыв, опала, вон с глаз моих, бывшая митхуна.

— Ты так не думала, — усмехнулся Асир.

— Конечно, — покладисто согласилась Лалия, впилась взглядом, будто пыталась прочитать по позе, по выражению лица то, что не могла разобрать по запаху, и растянула губы в неприятной улыбке. — Хочешь. Так сильно, что меня чуть не снесло на подходах к этому крылу. Что случилось?

— Отрекшиеся, — коротко ответил Асир, потер ладонью лоб, плеснул в высокий бокал пузыристого красного вина — протянул Лалии в знак примирения.

— Это плохо. — Та взяла бокал, осушила одним глотком и медленно облизала губы, не отрывая взгляда. Она могла не задавать вопросов, главное Асир знал и так.

— Нет, Фаиз пока не вернулся. Убили гонца по дороге к Баринтару.

— И долго еще ты намерен это терпеть?

— Недолго.

— Хорошо, — Лалия развязала пояс расшитого нежно-синего халата и стряхнула его с плеч. Ткань стекла вниз, с легким шорохом упала на пол у ног, обнажая белое, будто выточенное гениальным ваятелем тело. Асир зацепился взглядом за твердые соски, огладил светлую кожу с едва заметными следами укусов и пожелтевшими уже почти до незаметности синяками. Требовалось срочно обновить это живописное полотно их отношений, по которому можно было прочесть если и не все, то очень-очень многое. Лоно уже сочилось смазкой — пряный сладковатый запах затекал в горло. Асир облизнулся, и Лалия шагнула к нему первой. Никогда не ждала заигрываний или одобрения, всегда откровенно показывала, чего хочет, не жеманясь и не смущаясь. И этим выгодно отличалась от многих, многих других.

— Соскучилась? — спросил Асир, проводя носом по шее, вдыхая запах возбуждения и неприкрытой тревоги — всех их волновали отрекшиеся, а Лалию еще и слишком сильно волновал Фаиз и его неудачи, хотя она никогда бы не призналась в этом вслух. Но Асир и не хотел слышать, ему достаточно было чуять и видеть, чтобы знать.

— Я обижена, — сказала Лалия, откидывая голову, подставляя голую, беззащитную шею под губы и зубы. Асир с наслаждением погрузил руки в ее волосы, сжал их у самого основания, отчетливо чувствуя, как быстро и неровно бьется пульс в этом сильном гибком теле.

— Ты знаешь, почему я не взял тебя.

— Счел, что мне хватило крови. Ты ошибся. Я торчала здесь как последняя идиотка среди последних идиоток. Выслушивала их жалобы и надежды, не знала, чем себя занять, присматривала за твоей… этой! И завидовала, да, да, я завидовала трущобной анхе, которую берет Сардар. Нет, мне не хватило.