Муж на сдачу, или Попаданка требует развода - Сусанна Ткаченко

искривила губы в презрительной улыбке и не спросила, играя веером:

— И как же её величали до замужества? В какой дыре ты откопал свою жену, сын?

Вдовствующей герцогине — драгоценной свекрови — я сразу не понравилась. И даже Матильда, скромно сидевшая у моих ног, никакого впечатления на неё не произвела. Хотя, возможно, мать Доменика решила, что моя кошка — всего лишь модный аксессуар. Тем более показывать себя во всей красе Мотя не спешила. Она лишь задумчиво обвела взглядом комнату и бесшумно отправилась делать обход дома.

— А какая теперь разница, Мардж? — угрюмо пробурчала вторая женщина — тётка со стороны отца, её русые волосы были собраны в слишком высокую причёску. — Как бы девушку ни звали, откуда бы она ни взялась, ты теперь в доме не хозяйка.

Сёстры герцога, похожие как две капли воды, но с совершенно разными манерами, наблюдали за всем с любопытством. Одна — в строгом синем платье — встревоженно хмурилась, покусывая губу, а вторая — в зелёном брючном костюме — улыбалась во весь рот, не скрывая интереса.

— Это мы ещё посмотрим, — процедила вдовствующая герцогиня, и пальцами сжала веер так, что он жалобно захрустел.

Я поняла: пора подать голос, чтобы она насчёт меня не заблуждалась.

— Обожаю хозяйничать! — заявила я, расправляя плечи и делая шаг вперёд. — Приготовьтесь передать мне все дела, дорогая маменька! Вы же не против, что я к вам так, по-семейному? Планирую сделать ремонт, перестановку мебели и реконструкцию парка. Любимый муж сказал, что вы давно не отдыхали и очень устали, поэтому я вас отпускаю спокойно поправить здоровье на курорте.

Тётушка Гейл громко и злорадно расхохоталась, хлопнув себя по коленям, а сёстры синхронно плюхнулись на банкетку, будто я их мать на каторжные работы посылаю, а не погреть кости у моря. А ведь это Доменик меня надоумил вдовствующую герцогиню в отпуск отправить.

— Доменик! — воскликнула Марджери, хватаясь за сердце. — Что себе позволяет твоя жена⁈

Но мой фальшивый супруг даже бровью не повёл, не проникшись материнским возмущением.

— То, что и положено новой хозяйке: переделывает герцогство под себя, — лениво протянул он с едва уловимой насмешкой. — Помнится, вы, матушка, рассказывали, как сами после свадьбы ворвались в Карад и перевернули тут всё с ног на голову.

— Было такое, — ехидно кивнула Гейл, теребя тяжёлые янтарные бусы из нескольких нитей разной длины.

Да уж… В семействе царила поистине «тёплая» атмосфера. Но моей целью было не налаживание здоровых отношений, а холодный расчёт: связи, влияние и магия. Со всем остальным пусть настоящая жена герцога разбирается.

— Я имела на это полное право! — Марджери вспыхнула, как факел. — Мой муж посватался ко мне, как положено: ухаживал, добивался, а после свадьбы ввёл в дом через большой приём и представление императору! А это что? — голос свекрови сорвался на визг. — Я чувствую себя так, будто мой дом захватывает самозванка!

— Приём и представление ко двору обязательно будут, матушка, — вставил герцог холодно.

А я всё же решила проявить великодушие. Или хотя бы создать его видимость.

— Я ни в коем случае не выгоняю вас из дома, — сказала я, сладко улыбаясь. — Просто забочусь о вашем здоровье. С возрастом стрессы особенно вредны…

— На каком языке говорит твоя жена, Ник? — внезапно перебила меня Гейл.

Она достала из кармана крошечную подзорную трубу и приставила её к глазу, разглядывая меня, словно редкий экземпляр насекомого.

— Тётушка, «стресс» — лекарский термин, — спокойно ответила одна из близняшек. — Обозначает нервное перевозбуждение, ведущее к печальным последствиям. — Девушка говорила ровным, почти академическим тоном. — Видимо, её светлость Телани изучала целительство. Нам всем очень повезло.

Я окончательно уверилась, что это Камилла — та самая «тихая» сестра. Всё в ней выдавало педантичный ум: зализанные в тугой пучок волосы, простое платье без украшений, взгляд, словно просчитывающий все детали.

Засада! Мои познания в медицине ограничивались статьями из интернета да сериалами.

— Нет, я не лекарь, — поспешно открестилась я. — Просто… услышала это слово от своей кошки. Оно мне понравилось.

Эффект оказался ошеломляющим. Казалось, мои слова произвели бо́льший фурор, чем само моё появление.

— Она у вас и говорящая⁈ — Вторая близняшка — озорная, с торчащими тёмными кудряшками и брючным костюмом вместо платья — чуть не подпрыгнула от любопытства.

— Где покупали? — сухо поинтересовалась свекровь, будто речь шла о новом ковре, а не о магическом существе.

— Великая Мау! — вдруг воскликнула Камилла, и её суровое лицо озарилось неожиданным восторгом. — Неужели к нам пожаловала настоящая кошка⁈

А тётка Гейл, не сказав ни слова, резко развернулась и вылетела из гостиной с такой скоростью, что шторы заколыхались от ветра.

Матушка и тётушка Доменика.

Я развернулась к герцогу и, слегка наклонив голову, вполне искренне поинтересовалась:

— Дорогой, я чем-то обидела твою тётушку Гейл?

Глаза Карады сверкнули весёлым удивлением, а на щеках обозначились ямочки:

— Забыл тебя предупредить, любовь моя, у тётушки Гейл о Мау еще с детства дурные воспоминания.

Я охнула, прикрыв рот ладонью. Видимо, он про тот ритуал, когда её магии лишили!

— Право слово, я не хотела бередить её раны, — пробормотала я, чувствуя, как жар разливается по щекам от чувства вины. — Искренне считала, что все любят кошек.

— Любят⁈ — ужаснулась свекровь, её веер резко раскрылся, словно крылья испуганной птицы.

Я нахмурилась. А что, нет? Почитают, не любя? Из страха?

— Кто тут не любит кошек? — раздался спокойный голос вернувшейся с обхода Моти. Она сидела в дверном проёме, вылизывая лапу. — Я, кажется, поняла, почему мои сородичи ваш дом обходят стороной.

Оставшиеся в гостиной дамы почтительно склонили перед ней головы. Но та сестра, которая шустрая, съехала с бархатной банкетки на ковёр и, наклонившись, заглянула Моте прямо в зелёные глаза:

— Из-за того, кто в склепе, да? — прошептала она с детским любопытством.

— А кто там у вас в склепе? — задала встречный вопрос Мотя, совершенно не обидевшись на недостаток благоговения у девушки.

— Мадлен! Прекрати болтать свои глупости и немедленно встань! Ведёшь себя, как селянка! — прикрикнула на дочь вдовствующая герцогиня, и её голос звенел раздражением.

Девушка поспешно поднялась и уселась на банкетку, насупившись. А ее сестра — Камилла — едва