Перепрошит тобой - Жаклин Хайд

индукции, и сейчас же. Выпустить хоть часть этого тока — единственный способ избежать неприятного инцидента, а эта стычка стоит мне времени и терпения.

— Отпусти ее, — говорю я, сжимая руку у бедра, чтобы не дать волю силе, рвущейся наружу.

Мой взгляд цепляется за открытую дверь за их спинами — над домом клубятся грозовые тучи, и я хмурюсь. Я возвращаюсь к двери, наблюдая, как эта миниатюрная женщина бесстрашно выпрямляется во весь рост.

Небо темнеет, когда я приближаюсь. Останавливаюсь прямо перед ней, и теперь ей приходится задирать голову, чтобы смотреть мне в глаза.

— Ты будешь вести себя прилично, — говорю я, не в силах удержаться от того, чтобы не протянуть к ней руку.

Удивительно, но она молчит, когда я хватаюсь за ее запястье ровно в том месте, где ее держали. Ее подбородок дерзко вздернут, а во взгляде пляшут искорки гнева. В момент, когда наша кожа соприкасается, напряжение во мне достигает крещендо, и импульс электричества поражает меня самого. Она, кажется, не замечает этого, но все равно отдергивает руку.

— Где Эдгар? — резко бросает она. — Я хочу своего кота и удобную одежду, если меня заставляют здесь остаться. На случай, если никто не заметил, я хожу в одних и тех же спортивных штанах уже два дня, и я бы очень хотела принять ванну с пеной.

Я скольжу взглядом по ее одежде, и на меня накатывает волна осознания, заставляя потерять концентрацию. Гнев иссякает, пока она изливает поток слов.

— Да?

— Да. И я хочу получить свой гребаный телефон назад. Вообще-то, я хочу все свои вещи, — говорит она, скрещивая руки на своей более чем выдающейся груди. — Я знаю, что вы забрали вещи из моего дома, потому что подслушала, как здешняя бригада головорезов обсуждала это. Я хочу свои вещи, или я не сдвинусь с места ни на дюйм, и уверяю тебя, если ты считал меня милой в Talbot, то то, что я устрою дальше, покажется тебе абсолютно очаровательным, врубился?

Она тщетно пытается добавить уверенности своим словам, тыча пальцем мне в грудь с лицом, искаженным презрительной гримасой, от которой мне смешно. Она едва достает мне до груди.

— Можете идти, — говорю я мужчинам, не желая тратить их время впустую. Я сам привез ее сюда, значит, она моя ответственность. И мне совершенно не хочется, чтобы кто-то наблюдал, как все это будет развиваться, особенно учитывая ее полное отсутствие приличий и неспособность держать свой ядовитый язык за зубами.

Она фыркает и высоко задирает подбородок, и уголки моих губ непроизвольно дергаются в намеке на улыбку.

Эта женщина ни разу не вела себя со мной так, как прочие людишки, рвущиеся в высшее общество. И, похоже, ей не нужны мои деньги… я начинаю это понимать. Двадцать миллионов, пожертвованные ею в фонд защиты животных, не имеют значения, эта сумма — сущая мелочь по сравнению с тем хаосом, который она могла бы устроить. Микаэль сообщил мне сразу, как только она позвонила в Румынию. Любопытно, что действовать она начала лишь после разговора с супругой Влада.

Но поражает ее дерзость, словно она решила не уничтожить меня, а поиграть со мной. Как будто это просто забава скучающего ребенка, которому захотелось новую игрушку, и она пошла на все из-за минутного всплеска раздражения.

Я бросаю взгляд на лестницу и белые карнизы, и сам не верю в то, что собираюсь сказать. Да еще и человеку.

— Поужинай со мной, и мы обсудим твои требования.

— Что? — спрашивает она, но я вижу, что завладел ее вниманием.

Меж ее рыжевато-каштановых бровей пролегает хмурая складка, и стойка чуть меняется, будто она пытается распознать угрозу. О, дорогуша, мне не нужно угрожать, чтобы получить желаемое.

— Ты поужинаешь со мной. Считай это деловой встречей, — говорю я спокойно.

Отступаю на шаг и ослабляю галстук у горла. Она скользит языком по губам, и я замечаю блеск того нелепого пирсинга в ее языке.

— Верни мне кота и, возможно, я соглашусь на твою «деловую встречу», — отвечает она.

Интригующе. Эта стервочка действительно нарочно нажимает на мои кнопки, как я и подозревал. Как забавно.

— Не думаю, что ты в том положении, чтобы торговаться, мисс Креншоу, — произношу я, вновь сокращая между нами расстояние.

Ее лицо озаряет яркая ухмылка, и она издает звонкий смешок. Ее зеленый взгляд останавливается на мне и, по-видимому, она находит что-то в моей внешности забавным, что повергает ее в новый приступ смеха.

— Что смешного?

— Я просто… — она едва переводит дыхание между смешками. — Меня похитил миллиардер-вампир, который, ко всему прочему, привез меня в свой особняк.

Я замираю. С чего, блядь, она взяла, что я вампир?

Пара Влада, эта его человечка, наверняка рассказала ей, кто я на самом деле. Разве что Влад все-таки не открыл ей правду. Что ж, значит, он не такой идиот, как я думал.

— И вообще, если на то пошло, большой парень, мы с тобой теперь обручены, — продолжает она с откровенным весельем в голосе. — Прямо сказка! Или сюжет какого-нибудь чертовски свистанутого любовного романа. Ну, если не считать часть, где мы ведем переговоры о моем коте.

В тот же миг я решаю, что так или иначе заставлю ее замолчать, но не сейчас, позже — когда я избавлюсь от части этой избыточной энергии, что, похоже, накопилась за ночь. Пусть считает меня вампиром, если ей так спокойнее. Лучше уж так, чем если она узнает правду.

Снаружи слышен звук отъезжающей машины — должно быть, Бруно и Неро покидают территорию. Я поворачиваюсь, оставляя ее стоять в холле.

— Выбирай любую спальню наверху, по левому коридору. Мне все равно какую. Ужин через пару часов. Уверен, ты найдешь, чем себя занять.

Хоть бы и на полу спала, мне плевать. Ад замерзнет, прежде чем я потрачу свое драгоценное время на то, чтобы вести человека по моему дому.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил слово «нет»? — бормочет она, и в тоне сквозит насмешка.

Я сжимаю кулак, удерживая вспышку гнева, и продолжаю идти, ломая голову над тем, какой демон породил эту самку, что так доводит меня до предела, в то время как все, чего я хочу, — это быть подальше от нее.

— Даже свора твоя ушла, не сказав ни слова, — ее мягкий голос отзывается за моей спиной, еще до того как я успеваю подняться по серым мраморным ступеням.

От этого вызова мои волосы встают дыбом. Подобная дерзость отправляла на тот свет куда более крупных мужчин, и все же, когда я бросаю взгляд на