Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

Уловив в ее голосе раздражение, богини поспешили собраться и уйти, оставив Лу Янь одну. Вздохнув, она оперлась о стол и начала постукивать пальцем по дощечке. Она была бы рада писать счастливые финалы, но просто не могла. Стоило подумать, что кто-то окажется счастливее самой богини уз, как ее начинали переполнять зависть и злость!

– Это… неправильно, – прошептала Лу Янь, массируя виски. – Ты ведь отвечаешь за судьбы людей… соберись!

Громко выдохнув, Лу Янь взяла еще две таблички и некоторое время смотрела на имена. Наконец она стукнула их друг об друга, образовав связь.

– Ты из семьи уважаемого ученого – поступишь в академию, сдашь экзамены и пойдешь на службу к императору Тай. У тебя будет все: красота, деньги, слава. А ты – единственная дочь купца. Вы встретились под деревом во время дождя и полюбили друг друга. Ваши семьи дали согласие, и вскоре вы поженились. Девушка понесла ребенка, и роды… роды…

Руки Лу Янь задрожали. Закрыв глаза, она выпалила:

– Роды прошли тяжело, и жена навсегда осталась прикованной к кровати, а муж… он…

– Сложно создавать любовь, когда сама забыла, какая она на вкус? – раздался голос со стороны.

Вздрогнув, Лу Янь резко обернулась и увидела юношу. Сидя на подоконнике, он крутил в пальцах сорванный лепесток, который медленно угасал, из золотого обращаясь в серый. Чья-то душа умерла в его руке.

Юноша был красив – белая кожа, черные блестящие волосы, заплетенные в небрежную косу, лукавые глаза и улыбка, скрывающая истинную натуру. Весь в красном, словно жених, но невесты нигде нет.

У Лу Янь чуть не выпрыгнуло сердце из груди, и она сделала громкий вдох, испуганно смотря на него.

– Зачем ты тут, Хуанъянь? – прошептала богиня уз.

Отпустив лепесток, юноша склонил голову набок, задумчиво смотря на Лу Янь:

– Ты ведь помнишь Синьсиня?

– Не знаю, что ты задумала, но он мертв. Ты не сможешь до него достать, – звенящим от напряжения голосом произнесла она.

– Мертв… а ты сама в это веришь, Яньянь?

– Не зови меня так! – Богиня уз вскочила на ноги, схватила кисточку и направила ее на Хуанъянь. – Зачем ты явилась сюда?! Ты и так забрала то, чем я дорожила больше всего! Больше нечего у меня отнимать!

Юноша равнодушно взглянул на кисточку, на которую медленно опустился красный мотылек. При виде него Лу Янь потеряла способность двигаться – ей оставалось только моргать. Хуанъянь же встала, неторопливо подошла к богине и забрала кисточку, бросив ее на пол. При этом раздался тихий звон бубенчика, который богиня не могла ни с чем спутать.

– У меня есть к тебе вопрос, Яньянь, – тихо произнес юноша, проведя пальцами по щеке Лу Янь. – Постарайся отвечать мне правдиво.

– А то что? Ты уже забрала у меня нить судьбы, – со злостью заметила Лу Янь.

– Думаешь, это единственное, что я могу у тебя забрать?

Богиня уз сглотнула:

– Что ты хочешь от меня услышать?

Улыбка озарила лицо юноши, заставив Лу Янь закрыть глаза. К горлу подступила тошнота.

– Где А-Чэн, возлюбленная Синьсиня? Ты ведь убила ее, не так ли?

– Нет… я не убивала ее, – призналась Лу Янь, взглянув влажными глазами на юношу. – Я не трогала эту А-Чэн.

– Ты ведь знаешь, что тебе лучше говорить мне правду и ничего не утаивать? – прошептала Хуанъянь на ухо богине уз. Пальцы с длинными алыми коготками легли на хрупкое плечо Лу Янь, слегка сжав его, из-за чего ноги богини чуть не подкосились. – Говори, Яньянь. Доверь мне свои секреты.

Глава 20

Знакомое лицо

В пустую чайную вошли двое: красивая девушка в легком для ранней весны платье и юноша в красной одежде. При виде них молодая хозяйка невольно ахнула, зардевшись, когда юноша обратился к ней:

– Мэйню[164], не подскажешь, не останавливался ли тут молодой человек в доули?

Она застенчиво кивнула:

– Он на втором этаже. Мне проводить вас?

– Не стоит.

Улыбнувшись ей, Хуанъянь повела Лу Янь к лестнице, придерживая богиню за рукав. Ее взгляд был пустым, а движения – слегка заторможенными, словно все это время она пребывала в глубокой медитации. Поднявшись по лестнице, Ян Юмэй отвела ее к единственному занятому столу.

– Ты все же украла ее с Небес, – вздохнул Мин Хань.

– Не украла. Она добровольно пошла за мной, – возразила демоница, взглядом веля богине сесть. – Расскажи ему то, что рассказала мне.

Лу Янь кивнула, смотря куда-то перед собой:

– Я не убивала А-Чэн. Я лишь заставила Синьсиня забыть о ней, и он забыл… как я думала.

– Если ты не убивала ее, то где тогда была А-Чэн?

– В Среднем Мире, – пожала плечами Лу Янь. – Она жила и искала моего Синьсиня, молилась в его храмах и пыталась дозваться его. Я боялась, что у А-Чэн это получится.

– Что ты с ней сделала? – нахмурился Мин Хань.

Хуанъянь не сводила взгляда с небожителя. Обычно спокойный и равнодушный ко всему, сейчас он, казалось, злился. Мог ли бог живописи и цветов кому-то навредить?

– Я заперла ее в старом храме на горе Гуду[165]. Сказала, что это воля Синьсиня, что он приказал ей молиться, пока ее язык не отсохнет. Больше я не слышала про А-Чэн. Я сожалею о том, что с ней произошло.

– Надо же, кошка оплакивает мышку[166], – щелкнула языком Хуанъянь.

– Гора Гуду… до нее небожителю-то не так просто добраться, не говоря уже про человека. Кто-то еще знает, где заперта А-Чэн?

– Я никому не говорила, – покачала головой Лу Янь.

Мин Хань поднял взгляд на Ян Юмэй, и та прочитала вопрос в его глазах.

– Если А-Чэн до сих пор там, то от нее уже могло ничего не остаться, – заметила она. – Не говоря уже про этот храм… гора Гуду далеко не излюбленное место людей, да и находится на краю неба и углу моря. Все равно что темница, откуда не выбраться.

– Нужно отвести Синьсиня туда. Но как его найти?

– Могу снять кожу с Лу Янь и прогуляться в ее облике, – предложила Хуанъянь, но, заметив мрачный взгляд Мин Ханя, добавила: – Или мы можем ловить Синьсиня на А-Чэн.

– Так и сделаем.

– Яньянь, как выглядела эта А-Чэн? – спросила Хуанъянь.

Некоторое время богиня уз молчала, словно что-то внутри нее сопротивлялось до последнего, не давало раскрывать подробности. Но все же она сдалась, провела ладонью по поверхности стола и явила старую