Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

– Так она из степей, – прошептал Мин Хань. – Возможно, это А-Чэн научила Синьсиня южной письменности.

– Последняя статуя весьма похожа на нее, – заметила Ян Юмэй, рассматривая рисунок. – Думаю, я могу скопировать ее облик.

– Разве тебе для этого не нужно чужое лицо?

– Нужно, но я могу поменять некоторые черты. Это сложно и занимает много времени, но почему бы не попробовать? – предложила Хуанъянь.

– Хорошо, – не стал долго противиться Мин Хань, кивнув на Лу Янь. – А с ней что делать?

Подумав, Ян Юмэй щелкнула пальцами, и богиня уз превратилась в шпильку, которой демоница заколола волосы.

– Пускай пока побудет рядом со мной. Ей полезно увидеть, что случается, когда насильно меняешь нить судьбы. Но, А-Хань, ты ведь понимаешь, что уже задолжал мне?

Мин Хань взглянул на демоницу, довольно долго сохраняя молчание, прежде чем спросить:

– Могу я узнать, что Достопочтенная Хуанъянь хочет от меня взамен?

– Дай-ка подумать, – задумчиво произнесла демоница, сев на место Лу Янь и постукивая пальцами по столу. – Как насчет рисунка?

– Рисунка? – растерянно переспросил небожитель, совсем не ожидавший такого ответа.

– Ты ведь бог живописи, не я. Люди и демоны так и не смогли передать всю мою красоту на бумаге, а вот твои рисунки весьма приблизились к правде. Так что, А-Хань, нарисуешь меня? – подперев пальцами подбородок, вопросительно приподняла брови Ян Юмэй.

– И это вся твоя просьба?

– А ты хочешь, чтобы я попросила ночь с тобой?

Лицо небожителя покраснело, кашлянув, он как можно спокойнее произнес:

– Как только закончим с Синьсинем, я нарисую твой портрет.

Ян Юмэй обворожительно улыбнулась, все еще видя красные мочки ушей Мин Ханя. Они допили чай в тишине и отправились на поиски гостиницы. Нужно снять комнату, чтобы Ян Юмэй приготовила лицо.

– Этот облик… чей он? – вдруг спросил небожитель, окинув демоницу долгим взглядом.

– Одного из моих любовников. Милый паренек, жаль, что ему в голову взбрело убить меня и съесть мое сердце, – ответила Хуанъянь, накручивая на палец черную прядку волос.

– Зачем ему это?

– Я ведь из Юнь, а то, что желтоглазая, он не учел, – тихо рассмеялась Ян Юмэй. – Кровь обычных Юнь способна восстанавливать раны и даже продлевать жизнь, но с проклятыми это не работает. Мне было интересно, что из этого выйдет. Вот только стоило ему сделать глоток моей крови, как он умер в муках. Я решила не избавляться от этого прекрасного личика и сделала из него еще один свой облик.

– И много их у тебя?

– Достаточно, чтобы мой истинный облик успели забыть. Если желаешь, то после твоей смерти я могу забрать и твою кожу, – предложила Ян Юмэй. – Знаешь, какая это честь? Чтобы сама Хуанъянь носила твое лицо!

– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.

Демоница рассмеялась, не став спорить. Пока ей нравилось со стороны любоваться лицом Мин Ханя, и желания примерить его на себя еще не возникало. Пускай этот прекрасный цветок побудет рядом с ней еще немного – он не завянет через пару лет, а будет цвести еще несколько столетий. Конечно, если Хуанъянь не надоест им любоваться.

Найдя гостиницу, они сняли номер. Отправив Мин Ханя за дверь, Ян Юмэй достала женское лицо, больше всего подходившее для А-Чэн. Нужно лишь немного подправить его, сделать глаза чуть шире, а губы пышнее. Заплетя волосы и украсив их многочисленными лентами и монетками, демоница довольно улыбнулась проделанной работе. Лицо получилось точно таким же, как на рисунке Лу Янь, и если Синьсинь не поведется на него, то будет слепцом.

Платье на Ян Юмэй ожило и приняло вид одежды незамужних девушек из Хэ. Примерив на себя новый облик, Хуанъянь взглянула на свое отражение в медном зеркале:

– Можешь входить.

Дверь тихо открылась, и шагнувший в комнату Мин Хань замер на пороге. Он окинул Ян Юмэй внимательным взглядом, словно не верил, что это она.

– Надо признать, твое искусство перевоплощения действительно впечатляет, – наконец произнес он, отведя взгляд.

– Если так заинтересован, то могу научить.

Мин Хань не ответил, подошел к демонице и аккуратно вдел в ее волосы несколько купленных заколок с яркими желтыми лепестками, напоминающими гинкго. Ян Юмэй уловила аромат небожителя: чернила, бумага и цветы. Запах, от которого становилось спокойнее и которым хотелось себя окружить.

– Если не нравится, можешь выкинуть.

Не успела Ян Юмэй ответить, как Мин Хань продолжил:

– Пока ты занималась лицом, я нашел кое-что, касающееся большей части сгоревших домов. Все они были расположены на границе с Хэ, лишь несколько – рядом со столицей Центральных Равнин.

– Видимо, А-Чэн проживала рядом с равнинами, – задумалась Хуанъянь. – Тогда обойдем для начала все большие города на границе. Возможно, Синьсинь ищет А-Чэн именно в них.

Мин Хань кивнул, создал печать и перенес их на юг к горам, которые отделяли Центральные Равнины от Южных степей. Однако здесь все равно встречались люди из Хэ, бросившие кочевой образ жизни. Одежда местных оказалась пестрой, а в волосах зачастую угадывались косички с разноцветными камешками и лентами. Ян Юмэй в своем новом облике спокойно могла сойти за местную, чего не скажешь о небожителе – слишком плотные и строгие одежды.

– Думаешь, он заметит тебя? – с сомнением спросил Мин Хань, смотря на гуляющих по улицам небольшого городка девушек. Все они были одеты весьма пестро, совсем не как девушки из Центральных Равнин.

– Должен. Иди позади.

Небожитель придержал край ее рукава, негромко произнеся:

– Будь осторожна.

Удивленно взглянув на него, Хуанъянь не сдержала смешка:

– Кажется, ты забыл, кто перед тобой. Не пристало тигру бояться мыши.

Мин Хань смутился, отпустив рукав и отойдя в сторону. Поправив волосы, Ян Юмэй зашагала по улицам, чувствуя, как тихо подрагивает заколка в волосах. Лу Янь была недовольна ее проделкой, вот только сделать ничего не могла.

В первом городе все было тихо, как и во втором, и в третьем. Никто не следил за Ян Юмэй, не пытался остановить ее или запечатать, и оттого с каждым пройденным шичэнем ей становилось все скучнее. То, во что ввязал ее Мин Хань, казалось довольно занимательным. Как и то, что он откуда-то знает письменность южного народа. Даже Хуанъянь, прожив столько сотен лет, так и не смогла изучить больше пары иероглифов, а небожитель мог спокойно писать на языке людей из Хэ. Кажется, он скрывает больше, чем Ян Юмэй могла предположить, и от этого ей становилось интереснее.

Маленький бог, нелюбимый сын в семье, который так