Частные предприятия в Китае: политика и экономика. Ретроспективный анализ развития в 1980-2010-е годы - Андрей Павлович Кудин

компонентов производства лишает предприятия права на самохозяйствование, затрудняет формирование рынка, делает невозможным создание и развитие системы плановой товарной экономики. Центр тяжести планового управления должен переместиться на… комплексное использование различных экономических рычагов. Следует углубить перестройку финансово-банковской системы, усилить положение и роль банков в системе макроэкономического регулирования…создать различные финансово-банковские учреждения, посредством различных форм и финансово-банковских инструментов обеспечить аккумуляцию и циркуляцию денежных средств в интересах гармоничного роста экономики, перестроить финансово-налоговую систему на основе принципа справедливого налогообложения, поощрения конкуренции и реализации производственной политики, рационализировать виды налогов и налоговые ставки…перейти к раздельной налоговой системе, правильно разрешить соотношения экономических интересов центра и мест, государства, предприятий и отдельных лиц»[12].

В то же время «на протяжении известного отрезка времени государству еще нужно будет осуществлять непосредственный контроль над крайне незначительным числом ведущих строек и особого рода предприятий, над некоторыми важнейшими видами дифференцированных товаров, полностью учитывая при этом соотношения интересов различных сторон и совершенствуя методы контроля. Нужно осуществлять необходимый надзор и управление в отношении предприятий, рынка и хозяйственных ведомств, упорядочивать и укреплять финансовую дисциплину в целях охраны законных прав и интересов потребителей и производителей, интересов всего государства в целом». Как итог подобных утверждений подчеркивалось, что «механизм социалистического планового товарного хозяйства должен воплощать в себе органическое единство планирования и рынка»[13].

На третьем этапе дискуссий, начало которому положили известные политические события мая – июня 1989 г.[14], последовал определенный «откат влево»: вплоть до выдвижения в официальных китайских документах тезиса о «неприемлемости для Китая рыночной экономики в чистом виде» и признания несостоятельности теории «всемогущества рынка», нашедшей поддержку в период студенческих волнений; вновь стал подчеркиваться «плановый характер» экономики при социализме; критиковалась и выдвинутая XIII съездом формула (см. выше) как якобы модель рыночной экономики, в которой не уделяется места планированию.

Официальная же позиция руководства КНР по вопросу о соотношении плана и рынка, однако, носила в целом компромиссный характер и была сформулирована Цзян Цзэминем осенью 1989 г. как принцип «сочетания плановой экономики и рыночного регулирования»[15]. Тем не менее, как показала состоявшаяся в октябре 1990 г. в Пекине конференция по проблемам теории социалистической экономики, далеко не все ведущие экономисты Китая в тот период были согласны с данным принципом, поскольку считали «плановую экономику» и «рыночное регулирование» понятиями «асимметричными» и «разноуровневыми».

Так, известный китайский ученый Ли Инин высказывался тогда за то, что отношения между двумя способами регулирования должны строиться путем установления своего рода «контрольной линии»: когда определенные показатели экономической деятельности не превышают уровня такой «линии», используется рыночное регулирование; если же показатели выходят за «контрольную линию», то регулирующую роль должно играть государство (Цит. по [67, с. 105]).

Дискуссии о плане и рынке, проходившие в КНР на рубеже 1990-х гг., наряду с объективными внутренними и внешними факторами, такими как стабилизация положения в экономике КНР, с одной стороны, и распад СССР – с другой, по сути во многом подготовили почву для радикализации рыночных преобразований, де-факто провозглашенной Дэн Сяопином в январе 1992 г. В свою очередь, инициатива «архитектора китайских реформ» способствовала новой активизации дискуссий. Так, при разработке проблемы соотношения плана и рынка ученые КНР стали использовать указание Дэн Сяопина о том, что плановую экономику не следует отождествлять с социализмом, а рыночную – с капитализмом, поскольку план и рынок являются лишь двумя различными способами размещения ресурсов, равно допустимыми как при капитализме, так и при социализме.

«Плановая экономика, – констатировал в этой связи Дэн Сяопин, – не равняется социализму, так как при капитализме тоже есть планирование, а рыночная экономика не равняется капитализму, так как при социализме тоже есть рынок», «несколько большее использование планирования либо рынка не служит существенным различием между социализмом и капитализмом». Поэтому необходимо «прекратить споры о «измах» и смело заимствовать и изучать передовые методы хозяйствования и управления, которые имеются за рубежом, в том числе и у развитых капиталистических стран, ибо они отражают общие законы общественного производства и хозяйства». Общий вывод Дэн Сяопина весьма образно, но однозначно ставил точки над «i» в вопросе о социально-экономических приоритетах китайских реформ: «Не важно, какая кошка – черная или белая, лишь бы она ловила мышей…» [6, с. 145].

Значимым шагом на пути к дальнейшей легитимизации рыночных отношений в Китае было выдвижение китайскими учеными тезиса о «социалистической рыночной экономике». Причем в процессе его обсуждения обращалось внимание на «различие между товарной и рыночной экономикой», последняя рассматривалась как более «высокая ступень развития товарного хозяйства». В материалах дискуссий последовательно проводилась мысль, что успехи китайской реформы были достигнуты прежде всего благодаря использованию рыночных методов. Неудачи же реформ в бывших социалистических странах связывались как раз с тем, что они «не смогли создать рыночную систему в рамках социализма» [126, с. 4; 67, с. 111].

XIV съезд КПК (октябрь 1992) официально закрепил тезис о необходимости создания в Китае системы «социалистической рыночной экономики», узаконив те принципиальные положения, которые были высказаны Дэн Сяопином в начале 1992 г. и развиты в ходе теоретических дискуссий, организованных руководством КНР в период подготовки к съезду. Выдвижение концепции «социалистической рыночной экономики» оценивалось в Китае как «новый прорыв в экономической теории социализма». Действительно, став обновленной версией официальной политико-экономической доктрины КНР, данная концепция как ключевой элемент национальной модели ГРЭП выполнила следующие важные функции:

• явилась попыткой обращения к истокам аутентичного марксизма, объявив приоритетной целью социализма в Китае, главным критерием его успехов развитие производительных сил, а отнюдь не классовую борьбу, тормозящую данное развитие;

• продемонстрировала стремление отделить марксизм от его догматических толкований с их нетерпимостью к товарному производству и рыночным отношениям;

• придав новое качество, синтезировала и взаимодополнила ключевые положения о плане и рынке, содержавшиеся в материалах 3-го пленума ЦК КПК 12-го созыва (1984), выдвинувшего концепцию «планового товарного хозяйства», и XIII съезда КПК (1987), предложившего модель «государство регулирует рынок, рынок ориентирует предприятия»;

• ознаменовала собой признание в Китае объективности товарного производства в условиях «социализма с китайской спецификой», причем применительно не только к рынку розничных товаров народного потребления («ширпотреба», как его называли в СССР), искусственно суженному в административно-командной экономике, но и ко всем отсутствовавшим в указанной экономике, но характерным для монетарного хозяйства рынкам факторов и результатов производства;

• легитимизировав, признав де-юре фактический переход Китая к рыночной экономике, идущий с конца 1970-х гг., преодолела идеологические барьеры и открыла путь к резкой активизации и масштабной диверсификации рыночных реформ, включая принципиально важную для КНР реформу госсектора как основы национальной экономики;

• в обозначенном выше качестве подтвердила принципиально важную победу Дэн Сяопина и его сторонников-реформаторов над левацкой, догматически ограниченной группировкой в руководстве