Частные предприятия в Китае: политика и экономика. Ретроспективный анализ развития в 1980-2010-е годы - Андрей Павлович Кудин

подход» – это комплексный, ретроспективный подход к развитию социума как объективному мировому явлению, длительному общественному процессу, сбалансированному по своим пространственно-временным и прочим структурным составляющим, уровням общественных отношений, внутренним и внешним факторам.

В-четвертых, это естественная антикризисная мера, ответ Китая на вызовы мирового финансово-экономического кризиса, связанные, в частности, с заметным сокращением внешнего спроса на традиционные товары китайского экспорта – трудоемкие и относительно невысокотехнологичные.

В-пятых, это осознание китайскими реформаторами острой необходимости глубинной структурной перестройки промышленной политики, значимости развития человеческого капитала, подъема до передового мирового уровня социальной сферы, включая соответствующее развитие систем образования, здравоохранения и социального обеспечения.

Наконец, в-шестых, «научная концепция развития» – это отражение дальнейшего сдвига в менталитете китайских руководителей в сторону деполитизации оценок реалий глобальной и национальной экономик, к методологии беспристрастного системного анализа общественных явлений и процессов, происходящих в современном мире и в Китае в частности.

Дополнив «теорию Дэн Сяопина» и «идеи тройного представительства» в целом, «научная концепция развития» в 2000-2010-е гг., таким образом, стала неотъемлемой составной частью единой теоретико-методологической и идеологической платформы строительства «социализма с китайской спецификой» и, в частности, модели государственного регулирования «социалистической рыночной экономики» в годы недавно завершенной 12-й и текущей 13-й пятилеток (соответственно 2011–2015 и 2016–2020 гг.).

Как заявлял в этой связи экс-премьер Госсовета КНР Цзян Цзэминь, выступая на 5-й сессии ВСНП 11-го созыва (март 2012 г.), «нам предстоит, высоко неся великое знамя социализма с китайской спецификой, руководствуясь теорией Дэн Сяопина и важными идеями «тройного представительства», углубленно претворяя в жизнь научную концепцию развития… усиливать и улучшать макрорегулирование и макроконтроль… ускоренно продвигать трансформацию форм экономического развития и урегулирование экономической структуры…обеспечивать ровное и относительно быстрое развитие экономики…поддерживать социальную гармонию и стабильность»1.

В свете рассмотренных выше особенностей указанной концепции современная модификация ГРЭП в КНР представляется прежде всего лишь частью (пусть и весьма важной!) общей системы воздействия государства на социально-экономическое развитие страны.

В этой связи возникает вполне естественный вопрос: уменьшается, остается неизменным или, напротив, увеличивается госрегулирование экономики и в целом воздействие государства на общественное развитие по мере перехода КНР от административно-централизованного к рыночному хозяйству? Изменяются ли и если да, то каким образом характер, формы и методы данного воздействия и регулирования? Этот вопрос – далеко не праздный. Ведь даже в весьма авторитетных учебниках мировой экономики утверждается, что в последние десятилетия в мировом хозяйстве наметились тенденции к уменьшению госрегулирования экономики, называемые «либерализацией экономической деятельности», или «дерегулированием» (см., в частности: [103, с. 53–54]).

Подобные общие утверждения, на наш взгляд, имеют односторонне монетаристские, а не кейнсианские идейно-теоретические «корни», опираются более на практику изучения развитых стран Запада, а не стран с формирующимися рынками, включая развивающиеся и переходные экономики Востока, в том числе экономику КНР.

Действительно, еще в 1990-е гг. российскими китаеведами, в частности В.В. Карлусовым, было показано, что «эволюционное разгосударствление отношений собственности, как свидетельствует реформенная практика КНР и Тайваня, отнюдь не равнозначно какому-либо принципиальному ослаблению общей экономической роли государства. Меняя приоритеты целеполагания, последнее, однако, не только не утрачивает, но и по ряду позиций и параметров в обновленном виде усиливает (выделено нами. – А. К.) некоторые из своих традиционных и приобретает ряд новых функций в качестве:

– инициатора системно-рыночной модернизации экономики и всего общества;

– создателя базовых условий развития переходного процесса (основ рыночной инфраструктуры, соответствующей правовой базы, благоприятного инвестиционного климата, сильного мотивационного механизма предпринимательства и т. д.);

– эффективного субъекта экономического макрорегулирования и соответствующих развитию рыночной экономики структурных хозяйственных преобразований;

– политико-правового, институционального и организационно-экономического гаранта нормального функционирования всей многоуровневой, многоукладной национальной экономики, общественного производства в целом;

– гаранта социально-политической и морально-нравственной стабильности общества, а также четкой социальной ориентированности процесса формирования рыночной экономики» [72, с. 83; 77, с. 70–71].

Оперируя более поздней фактологией, основанной на статистике 2000-х гг., автор настоящих строк с полной уверенностью констатировал, что «с развитием реформенного процесса роль государства в экономике КНР отнюдь не уменьшается. Изменяются лишь цели, масштабы и формы государственного вмешательства в экономику. Государство использует рычаги своего прямого и косвенного воздействия на экономику прежде всего для создания благоприятных условий быстрого и устойчивого экономического роста, продолжения рыночного реформирования национального хозяйства и его оптимальной интеграции в мировую экономику. Важнейшие современные задачи регулирования национального предпринимательства в глобализирующемся Китае – продолжение догоняющего развития КНР на базе ускоренной индустриализации и информатизации экономики, переход от экстенсивной, ресурсозатратной модели экономического роста к интенсивной, ресурсосберегающей, к сбалансированному развитию экономики и социальной сферы, человека и природы, к высоким технологиям, основанным на собственных, национальных инновациях» [97, с. 49].

Неудивительно, что подчеркивая важную роль государства в регулировании развивающейся рыночной экономики в современном Китае, Вэнь Цзябао, в частности, говорил о «необходимости и впредь обеспечивать органическое единство правительственного контроля и рыночного механизма. Как наиболее здоровый рыночный механизм, так и эффективный макроконтроль – жизненно важные составляющие системы социалистической рыночной экономики. Чью роль выявлять больше – рынка или правительства, необходимо решать с учетом конкретной ситуации»[25].

Более поздние выступления по данному поводу лидеров современного, 5-го, поколения политического руководства КНР, в частности Си Цзиньпина и Ли Кэцяна, на наш взгляд, лишь в еще большей степени свидетельствуют о дальнейшем осознании китайскими политиками и реформаторами важности синтеза госконтроля и рыночного механизма в регулировании национальной экономики и предпринимательства[26].

1.4 Идентификация и характеристика современной китайской модели ГРЭП с позиций мирового опыта рыночной экономики и предпринимательства

Подводя некоторые итоги настоящей главы, попытаемся обобщенно и кратко охарактеризовать современную модель государственного регулирования экономики и предпринимательства в КНР, идентифицируя ее содержание на предмет соответствия предшествующему национальному и мировому опыту.

Говоря о национальном китайском опыте как одном из основополагающих источников формирования данной модели, необходимо выделить прежде всего следующие его компоненты:

• многовековые традиции конфуцианства, в частности дихотомию основоположника китайской философии Конфуция о гармонии (хэ) развития общества как «единстве через разнообразие»[27];

• уроки позднефеодального социально-экономического развития Китая, китайскую разновидность азиатского способа производства с практикой долговременного сосуществования общественной и частной собственности;

• значительное развитие рыночных отношений в позднефеодальном китайском обществе и в то же время задержку перехода от первичной ко вторичной стадии капиталистического производства; «полуфеодальный, полуколониальный» статус экономики Китая в период зависимого от стран Запада и Японии развития (1840—1940-е гг.);

• идеи государственного управления и регулирования индустриализации, включая соответствующее развитие социальной сферы, выдвинутые основоположником гоминьдана Сунь Ятсеном в его долговременной экономической программе развития Китая, известной как «Промышленный план Сунь Ятсена» (1919);

• теорию и практику «новой демократии» Мао Цзэдуна (конец 1930 – начало 1950-х гг.), и прежде всего концепцию партии-государства как инициатора индустриализации в Китае и субъекта регулирования