Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

можно пригласить вечером к себе, а можно и ужинать у них в гостях; и вообще, развлечения всякого рода только и ждут, пока о них вспомнишь. Что до зимних курортов вроде Ривьеры, сама мысль о них страшила Джона Сторли. На Ривьеру ездят за солнечным загаром – а сталкиваются со снегопадом, а то и зарабатывают пневмонию. Нет, Лондон – вот идеальное место, чтобы перезимовать.

И Джон Сторли организовал свою жизнь в соответствии с этими соображениями. С ноября по апрель за его очаровательным особнячком в Тренче следили смотритель с женой. Начиная с поздней весны и до ранней осени Сторли наезжал туда на неделю или только на уикенд, и тогда мистер и миссис Лэмп окружали его заботами (миссис Лэмп стряпала; прибирала в доме взятая из городка горничная, а мистер Лэмп исполнял обязанности камердинера). Когда наступало лето, Джон Сторли перемещался в Тренч на четыре, а то и на пять месяцев, оставив лондонский дом на попечение тамошних смотрителей. Будучи человеком здравомыслящим, он живо понял, что теперь, когда ему не надо колесить по Лондону с профессиональными визитами, его автомобиль сделался обузой, и потому на зимние месяцы оставлял его в Тренче.

Что до особнячка, Сторли приобрел его года три назад, как раз перед тем, как оставил практику, и с тех пор я частенько гостил у него в выходные весной и осенью, а летом задерживался и на больший срок. Особняк Джона Сторли как бы обозначает собою середину одной из тех мощенных булыжником улочек, которые бегут вниз и составляют красу и славу Тренча. О, это прелестное жилище! Три фронтона, отделанных древесиной и ракушечником, глядят на улицу, так что, созерцая дом с фасада, можно вообразить, будто там внутри просто негде повернуться. Однако стоит войти в дом, как впечатление тесноты рассеивается, ибо посетителя ждет изысканно убранное пространство. Из уютного холла с панелями по стенам ведет на второй этаж дубовая лестница, сам же холл по обе стороны имеет по большой комнате с потолочными балками и открытым очагом. Окна выходят на задний двор, где совершенно неожиданно посетителю открывается лужайка площадью не менее акра, обрамленная садом, и все это огорожено от любопытных соседских глаз высокой стеной из красного кирпича. Мистер Сторли, с почтением отнесшись к живописной старине, ровно такое же почтение проявил к современным требованиям комфорта – провел электричество, дополнил тепло открытых очагов, где пылали дрова, центральным отоплением, а каждую из трех спален на втором этаже оснастил собственной ванной. Никто не смог бы придраться и к супругам-смотрителям, ибо в те краткие периоды, когда Сторли жил в Тренче, мистер и миссис Лэмп служили ему идеально. Лэмп был расторопен и умел вовсе не производить шума, его жена почти не показывалась за пределами кухни, и об ее присутствии в доме свидетельствовали только превосходные кушанья. Саму ее можно было увидеть изредка по утрам, когда она покидала кухню и справлялась у Сторли, что он желает на обед и ужин. Это была привлекательная румяная женщина, судя по виду – себе на уме и значительно моложе своего супруга; показывалась она и в Тренче – неизменно с корзинкой для покупок, нарядная, улыбчивая.

Нынешней весной Джон Сторли пригласил меня провести у него в гостях пасхальную неделю. За несколько дней до отъезда мы встретились в клубной гостиной и заняли столик для бриджа. Мы сыграли пару партий, и вдруг Джон Сторли поманил меня в уединенный уголок, где можно было говорить, не боясь чужих ушей.

– Вчера утром я получил из Тренча дурную весть, – начал мой друг. – Дня два назад миссис Лэмп, жена моего смотрителя… Ты ведь помнишь ее, не так ли?

– Конечно, помню, – заверил я.

– Словом, она пропала. Никто ее не видел. Зимой, когда я в Тренче не живу, миссис Лэмп частенько бродила в одиночестве по окрестностям, и вот два дня назад она ушла на такую прогулку. Наступил вечер, стемнело – ее все нет. Лэмп не поднимал панику; он повел себя как здравомыслящий человек – наведался к паре-тройке ее знакомых в городе, но узнал только, что его жена к ним не заходила. Тогда он заволновался всерьез и часов примерно в одиннадцать заявил в полицию об исчезновении жены. Полицейские принялись обзванивать соседние деревни и железнодорожные станции, но сведений не добыли, а больше ничего предпринять до утра было невозможно. Настало утро – миссис Лэмп все не появлялась. Тогда-то ее муж и позвонил мне. Сразу после завтрака я помчался в Тренч, где Лэмп открыл мне истинное положение вещей – о котором я и не подозревал.

– Замешан другой мужчина? – предположил я.

– Вот именно. Некий десятник из Гастингса, на стройке там работает. Лэмп уже ссорился с женой из-за этого субъекта, а две недели назад застал их вместе и заявил десятнику, чтоб тот не смел больше переступать порог дома. Однако в день пропажи миссис Лэмп десятник появился в Тренче – есть свидетели. Все это Лэмп сообщил мне – но не полиции. Оно и понятно: зачем ему скандал? Однако мы с ним решили, что полицию все-таки следует уведомить – вдруг миссис Лэмп просто сбежала со своим любовником? Короче, я вызвал инспектора и все ему рассказал. Он навел справки в Гастингсе – и опять никаких сведений о пропавшей. Десятник не стал отпираться: да, в тот день он был в Тренче, но с миссис Лэмп не виделся. Когда на него надавили, он сознался, что они с миссис Лэмп сговорились: она уйдет от мужа и станет жить с ним, а если Лэмп даст ей развод, они поженятся.

– И как это воспринял Лэмп? – спросил я.

– Мое личное мнение: ему будет много лучше без миссис Лэмп. Он считает, что жена сбежала с десятником; правда, я не понимаю, зачем бы этой парочке таиться? Однако Лэмпа не переубедишь. Он утверждает, что в течение зимы они с женой постоянно ссорились; не думаю, что он сильно огорчится, если о ней и дальше не будет ни слуху ни духу. Определенно, миссис Лэмп испортила ему жизнь.

– И что же, ее следы до сих пор не найдены? – спросил я.

– Как в воду канула, – отвечал Джон Сторли. – Полицейские подозревают потерю памяти; миссис Лэмп, думают они, не помнит, кто она такая. Впрочем, это их рабочая версия при каждом исчезновении человека. Еще они следят за гастингским десятником. Больно было слушать показания Лэмпа, но он говорил начистоту, и в полиции уверены, что он изложил все известные ему факты. Уже сейчас достаточно улик, чтобы он мог получить развод, если жене взбредет к нему вернуться; полагаю, так он и поступит.

С этими словами Сторли поднялся.

– Я просто хочу, чтобы ты был в