Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

Итак, мы отправились к Джону Сторли в гости. Тренч показался мне привлекательнее, чем когда-либо прежде; в расцвете весны, в апрельском тепле это был городок поистине идиллический. Краснокирпичные домики под влажным солнечным светом взбирались вверх по склону холма, садики радовали свежестью листиков и цветов. На равнине, отвоеванной у моря, как раз набухали бутоны на боярышнике, который образовывал целые живые изгороди; на лугах резвились с блеяньем бесчисленные барашки; в окрестных рощах, под деревьями, пестрели ковры из примул, ветрениц и нежных спиралек папоротника. Вообще, это край зелени, ручьев и неспешных речек, что текут к морю; на востоке прокладывает себе путь среди крутых холмов речушка Руп, чтобы слиться с более крупным Инглисом, который огибает Тренч с запада и юга. И вот на середине западного склона холма как раз и стоит особняк Сторли, глядя на узкую мощеную улочку, застроенную домиками с остроконечными крышами. В конце улочки, менее чем в пятидесяти ярдах от парадной двери моего друга, на берегу Инглиса, находятся амбары и склады, к которым во время прилива подходят суда с изрядным водоизмещением, становятся на якорь и ждут, пока их разгрузят. Дорога на Гастингс бежит вдоль этого же берега и пересекает реку по мосту, в котором имеются шлюзы, регулирующие уровень воды.

И вот мы – Сторли и я – в день приезда, напившись чаю, пошли на мост. Был отлив, и мы отлично видели, какую работу проделала морская вода ниже шлюза – оставила целые промоины, сверкающие мокрой глиной. А сколько еще (вдруг подумалось мне) промоин, быть может, даже более глубоких, скрыто от глаз? Постояв на мосту, мы пошли тропой через луга, усеянные маргаритками и разграниченные каналами, которые после зимних дождей до сих пор были полны водой по самые края. По берегам пробивались сквозь прошлогодний сор свежие побеги тростника. Солнце зависло над горизонтом, а поскольку день отстоял теплый, в остывающем вечернем воздухе уже формировались ленты тумана. Пока они лежали низко, зато их непроницаемость производила странный эффект: на ничтожном расстоянии они казались полосами серой паводковой воды, из которой там и сям встают дикие сливы. Тропа сделала поворот, и нам предстал Тренч; самые высокие дома, расположенные на холме, все еще были освещены солнцем, хотя мы со Сторли давно передвигались в густом сумраке. Снова мы ступили на мост; теперь туман густо лежал над Инглисом, подбирался, подобно водам прилива, к причалу. Издалека, с Английского канала, слышались сигналы туманных горнов. Внизу мощеной улицы туман напоминал озеро, курившееся паром; мы поспешили пересечь его «вброд». Тротуар был узехонький, идти плечом к плечу мы не могли. Первым двинулся мой друг, я – за ним. С правой стороны в нашу улицу вливался переулок, тесно застроенный домами, стремящимися окаймить холм с юга; миновав место «впадения», я заметил женскую фигуру. Женщина стояла спиной ко мне, глядя вверх, словно бы прямо на дом Сторли. Сам Сторли был впереди меня, в нескольких шагах. Едва я поравнялся с женщиной, она обернулась; лицо ее показалось мне знакомым, хотя в течение секунды я не мог сообразить, кто она такая. А затем узнавание пришло: я понял, что передо мной миссис Лэмп. Конечно, сумерки и туман не давали рассмотреть ее получше, но я не сомневался в своей догадке.

Я ускорил шаги и тронул Сторли за плечо.

– Обернись, – шепнул я. – Знаешь ты женщину, что стоит на углу вон там, внизу?

Сторли послушался, вперил взор в темноту.

– Не вижу никаких женщин, – сказал он. – Вообще никого не вижу.

Тогда я сам взглянул вниз. Действительно, улица была пустынна. Я бегом бросился к углу, к месту слияния улицы с переулком. Женщина двигалась прочь от нас. Я стал махать своему другу, указывать в сторону переулка.

– Да что ты так суетишься? – удивился Сторли.

– Хочу, чтобы ты посмотрел на нее. Вон она, поднимается. Скорее, а то уйдет.

Сторли рассмеялся.

– О нет, не жди, что я стану гоняться за женщинами по улицам Тренча, да еще в темноте. Кто она вообще такая и почему тебе непременно надо, чтобы я ее опознал?

– Мне кажется, это миссис Лэмп.

Сторли тотчас бросился ко мне.

– Что? Миссис Лэмп? – переспросил он уже совсем другим тоном. – Где? Вот та женщина впереди нас? Сейчас посмотрю.

Я остался ждать на углу, а Сторли поспешил за удаляющейся фигурой. Скоро обоих скрыл поворот, а минуты через две Сторли вернулся.

– Не понимаю, как мог потерять ее из виду. Должно быть, она вошла в какой-нибудь дом, хоть я этого и не зафиксировал. Ты уверен, что это была именно миссис Лэмп?

– Не уверен, потому и просил тебя взглянуть на нее. Но если это не она, значит, у нее есть почти полный двойник.

На мгновение Сторли задумался.

– По-моему, лучше ничего не говорить ни Лэмпу, ни полиции, – произнес он. – Уверенности у нас нет, на улице темно, да и вообще, прежде ты видел миссис Лэмп всего несколько раз. Но если это все-таки она, не может быть, чтобы она не попалась на глаза кому-нибудь еще. Скоро мы это узнаем.

По возвращении мы застали Лэмпа в гостиной. Было уже зябко. Лэмп только-только разжег огонь в очаге, включил свет и теперь задергивал портьеры; мне показалось, что он устремил на улицу какой-то странный, напряженный взгляд, прежде чем расправить складки тяжелой ткани. Столкновение с пропавшей женщиной (а я верил, что действительно видел ее) возбудило во мне тревогу – нелогичную и ни на чем не основанную. Ведь, если я видел миссис Лэмп, значит, можно больше не опасаться, что с ней случилось дурное; если же я обознался, стоило ли переживать из-за встречи с другой женщиной, странно похожей на миссис Лэмп? Однако случай был неординарный, и как же я досадовал, что Сторли упустил незнакомку! Ему-то хватило бы и одного проницательного взгляда, чтобы разрешить мои сомнения.

Вечер мы решили провести тихо и после ужина засели за серьезную игру – шахматы. Партия была в разгаре, когда Лэмп принес воду и спиртные напитки; он еще не покинул гостиную, как вдруг раздался едва слышный стук в ромбовидное окно, расположенное низко у земли. Окно это глядело на улицу и было скрыто от нас портьерой. Когда раздался стук, Лэмп разливал виски по стаканам. Я успел заметить, как он замер, как навострил уши.

– Что это там постукивает? – небрежно спросил Сторли, обдумывая свой ход.

– Ночная бабочка, сэр, – ответствовал Лэмп. – Я видел ее, когда нынче задергивал портьеры.

– Не иначе, поспешила вылететь, соблазненная дневным теплом, – прокомментировал Сторли. –