Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

Эдвард Фредерик Бенсон

Колодец желаний

Школа перевода В. Баканова, 2024

Эти истории написаны в стремлении приятно пощекотать нервы читателю. Тот, кому случится на досуге развлечь себя чтением перед сном, когда за окном темно и дом спит, должно быть, не раз бросит взгляд в дальний угол комнаты, желая удостовериться, что в тени ничто не таится. Ведь это главная тема мистических рассказов, повествующих о мрачных незримых силах, которые порой проявляют себя самым пугающим образом. А посему автор горячо желает читателям с испугом провести время.

Э. Ф. Бенсон

Колодец желаний

Среди торфяников северного Корнуолла притаилась долина, похожая формой на треугольник; в том его углу, что глядит на море, лежит деревушка Сент-Джервас. Поверьте, даже в Камберленде [1], этом краю холмов, не сыскать населенного пункта, который был бы столь же труднодоступен. Четыре мили бездорожья – точнее, каменистых круч – отделяют Сент-Джервас от шоссе, в туристический сезон утопающего в облаках пыли, поднимаемой автобусами, что катят в Бьюд и Ньюки [2]. Что до ближайшей железнодорожной станции, до нее и вовсе целых восемь миль. Любознательный путешественник, справившись с путеводителем, сочтет Сент-Джервас стоящим своего внимания в лучшем случае единожды за лето (да и то не каждый год) – а все потому, что путеводитель игнорирует все местные достопримечательности, кроме древнего колодца желаний. Расположен этот колодец прямо у воскресных ворот [3], что ведут на кладбище при церкви. Вообще, внешнему миру очень мало дела до Сент-Джерваса, а Сент-Джервасу едва ли больше дела до внешнего мира. В той точке, где проселок вливается в шоссе, редко когда заметишь местного жителя, который ждет автобуса; да и автобус редко здесь останавливается ради высадки пассажиров. Иногда прогремит телега, груженная мешками с углем или бочонками с пивом, ибо всеми остальными жизненно важными продуктами местные жители снабжают себя сами (в долине есть фермы, при коттеджах – огороды, да еще горстка рыбачьих лодок регулярно доставляет на берег дары морские). Плоды науки, культуры и религии, если только они не взращены здесь же, в Сент-Джервасе, не соблазняют его уроженцев, ибо местная почва дает мудрым дщерям своим целебные травы для недужной плоти, а традиционные темные искусства открывают тайны наведения чар, годных для приворота и отмщенья. О последнем вслух говорят лишь в одном доме; в остальных это не принято. Страшным шепотом передаются сакральные знания от матери к дочери с тех времен, когда три столетия назад целая толпа визжащих женщин со связанными руками была угнана отсюда в Бодмин, где несчастные выдержали пародию на судебный процесс и заживо сгорели на костре.

Тем более странно, что дом викария – казалось бы, обитель, не зачаженная дымом древних суеверий, – сделался лабораторией, где открыто и усердно изучались магия и колдовство. Впрочем, преподобный Лайонел Остерс питал к сим предметам интерес сугубо научный, являясь признанным во всей Англии фольклористом. Приходские его обязанности были несложны и оставляли много свободного времени – преподобный считал, что духовные запросы его паствы вполне удовлетворяются парой воскресных проповедей, и остальные дни недели проводил в библиотеке пасторского дома, густо затянутого плющом и расположенного непосредственно за воскресными воротами. Здесь преподобный Остерс вот уже много лет терпеливо и неустанно трудился над энциклопедией волшбы, иногда отдавая в печать отдельные главы; к примеру, глава о происхождении метлы для полетов была написана весьма живо. Будучи человеком обеспеченным и не имея затратных привычек и увлечений, если не считать страсти к книгам по своему предмету, преподобный Остерс не жалел на них денег. Он пристроил к пасторскому дому библиотеку, и всего несколько полок на ее стеллажах покамест оставались пустыми. Двадцать лет назад, когда слабое здоровье вынудило преподобного бежать с глинистых, пронизанных сыростью кембриджских улиц, он был определен сюда, в эту глушь, столь располагающую к занятиям. Здесь, в теплом мягком климате, преподобный почувствовал себя гораздо лучше, а его хобби вышло на новый уровень.

Он давно уже овдовел; хозяйством занималась его сорокалетняя незамужняя дочь. Наиболее благоприятные для вступления в брак годы ее девичества прошли здесь же, в Сент-Джервасе, в полной изоляции от женихов, равных ей по статусу. Порой, узнав, что в деревне намечается сватовство или у молодых супругов родился ребенок, Джудит, упустившая свое время, чувствовала жгучую горечь. Однако она давно и твердо знала: чары Сент-Джерваса над нею слишком сильны. Потаенную долину она, Джудит Остерс, покинет только вместе с тем воздыхателем, который сумеет стать магнитом для ее сердца; иначе о выходе в мир за пределами корнуоллских торфяников и речи идти не может. Конечно, Джудит навещала отцовскую и материнскую родню – но визиты были редки, и всегда она рвалась домой. О, эти пробуждения навстречу солнцу, золотящему дрок на склонах холмов, или навстречу западному ветру, что с ревом швыряет в окно целые пласты дождевой воды! Поистине, даже ненастный день в Сент-Джервасе стоит всех солнечных дней вдали от него; поистине, пляж в бухте (неважно, дремлет ли море или ярится, оставляя на песке клочья пенного кружева) куда лучше лучезарности южных лагун. Только здесь, в Сент-Джервасе, Джудит имеет доступ к сокровищам подсознания, которые дают истинную отраду, – не то что поверхностные удовольствия, предлагаемые цивилизованным миром. Здесь тайные чары ежедневно ткут свое полотно, а нити – долевые и уточные – проходят сквозь душу и плоть.

С тех пор как умерла мама, дни текли для Джудит в унылом однообразии. Хлопоты по хозяйству отнимали один лишь краткий час от ее утра. Затем она шла в библиотеку, к отцу, чтобы под его диктовку предать бумаге очередной параграф – если, конечно, тот уже был набросан; если же нет, если отец еще только готовил текст, всегда изобилующий примечаниями, Джудит приходилось открывать справочники, бесконечные ряды которых громоздились на стеллажах. Каждая глава была посвящена тому или иному заклинанию или обряду – например, такому, который гарантировал плодовитость домашнего скота или обещал, что женщина скоро станет матерью. Попадались любовные привороты, но сталкивалась Джудит и с заговорами иного толка – они почему-то вызывали ее особый интерес. Тут речь шла об отмщении за безразличие; влюбленная девушка, которую игнорировал предмет ее страсти, могла напустить на него неведомую хворь и мало-помалу свести бессердечного в могилу. Шли месяцы; шаг за шагом преподобный Остерс продвигался сквозь туманы древних таинств, а его дочь между тем все больше подпадала под их сатанинское влияние.

Преподобный добрался до феномена, известного как колодцы желаний; в то утро он мерил шагами библиотеку и диктовал дочери, то и дело заглядывая в черновик.

– В могущество так называемых колодцев желаний, – вещал преподобный Остерс, – верили практически все европейские народы, однако нигде не находим мы свидетельств, будто бы силы, приписываемые таким колодцам, готовы служить