Сожженные приношения - Роберт Мараско

искушения в пустыне: пожелала бы она в итоге отказаться от всего – ради дома, ради миссис Аллардайс, ради той силы или той непонятной закономерности, что стоит за ними и что она ощущает в самой глубине своего естества? Непрерывное одобрение со стороны дома свидетельствовало, что да, пожелала бы. Но слава богу, вовсе не обязательно доводить это испытание до финальной стадии.

Дни шли за днями, и она все реже проверяла фотографии и постепенно перестала приходить ночью в комнату Дэвида и спать рядом с Беном в их спальне. Ночи она снова проводила в кресле с подлокотниками в верхней гостиной, да и порядочную часть дней – тоже.

За эту неделю ее волосы полностью поседели.

* * *

Мэриан опять перевела Бена через лужайку и усадила под выцветшим пляжным зонтиком рядом с бассейном. Какое-то время она всматривалась в мужа, а потом, когда так ничего и не произошло, понаблюдала за Дэвидом – как он плещется на мелкоте, совершенно выкинув из головы историю двухнедельной давности. Тень от зонтика постепенно сдвинулась с лица Бена, и Мэриан отошла от края бассейна, чтобы укрыть мужа от яростного полуденного солнца. Губы у него пересохли, на лбу и над верхней губой выступили капельки пота, и она вытерла их влажным полотенцем. Затем, велев Дэвиду вылезать из воды и оставаться в теньке, пока она не вернется с обедом, Мэриан отправилась в дом.

Дэвид вытерся и устроился на бетонном полу у ног Бена, в тени от зонтика. Он смотрел на отца, ничего не говоря и даже не пытаясь больше достучаться до него. Разве что время от времени тайком прикасался к нему – к ступне или к руке, безжизненно лежащей на коленях. Это тоже не работало, и, значит, теперь его папа всегда будет вот так пялиться сквозь него, Дэвида, словно его и вовсе не существует, как бы близко он ни был. Даже если, как он сделал сейчас, встать перед отцом, опереться руками на подлокотники шезлонга и неотрывно смотреть прямо ему в глаза.

Дэвид пытался придумать, что бы такое сказать, но рядом с бассейном ему пришло в голову только одно: что бы там отец ни думал раньше насчет него, он, Дэвид, действительно умеет плавать, без круга и вообще без всего. И если он, папа, хочет, то Дэвид готов доказать это, и то-то выйдет славный сюрприз, который наверняка поможет излечить папу от болезни.

Все это Дэвид провозгласил вслух для Бена, но никакой реакции не последовало, несмотря на повторяющийся вопрос:

– Ты хочешь посмотреть? Так хочешь или нет? – В интонации Дэвида, помимо разочарования, появились нотки злости. Он потряс Бена за плечо. – Давай же! Хочешь?

Ну и ладно, хочет или нет, а Дэвид покажет ему, сделает это на глазах у отца, пока тот пялится на бассейн.

* * *

Мэриан отнесет поднос с обедом для миссис Аллардайс попозже – сперва надо вернуть тех двоих обратно в дом. Она поставила две кружки с холодным консоме и кувшин с грейпфрутовым соком на другой поднос, красный пластиковый, и понесла его к кухонной двери. Покрутила ручку, но одной рукой дверь открыть не получилось. Подняв колено, чтобы поддержать поднос, она снова повернула ручку, уже настойчивее, и потянула дверь на себя. Та не подалась.

– Черт возьми, – буркнула Мэриан, водрузила поднос на кухонный стол и попробовала еще раз.

Дверь была заперта. Пальцы нащупали внутренний замок, она попробовала повернуть его вправо, потом влево, аж рука от усилий побелела, – но дверь по-прежнему не отпиралась! Не могла же она закрыться сама…

С нарастающей внутри паникой она бросилась к окну и отчаянно вытянулась, чтобы разглядеть за подъемом газона бассейн, скрытый от глаз. А потом, так ничего и не увидев, она все поняла. Ладони взмыли к лицу, и она забормотала почти беззвучно:

– Нет! Господи! Нет!

Мэриан бросилась к входной двери, но та тоже оказалась запертой, и тогда она закричала, и этот ее крик заполнил весь дом:

– НЕТ!

* * *

Дэвид доплыл до середины бассейна и там, запыхавшись, остановился и принялся неуклюже шлепать руками по воде. Повернувшись лицом к Бену, смотревшему, казалось, прямо на него, мальчик попробовал выкрикнуть:

– Ну что я тебе говорил…

Но тут же нахлебался воды.

Он давился и старался задрать подбородок, однако вода плескала ему в лицо, поднимаясь все выше и выше, словно чья-то невидимая рука баламутила поверхность и гнала волны прямо на него, все быстрее и яростнее. Дэвид вдохнул, поперхнулся и закашлялся от жжения в легких; он все хаотичнее и отчаяннее размахивал руками и звал на помощь Бена, превратившегося в далекое размытое пятно. Вода захлестывала его с головой, перекатывающиеся волны тянули все ниже и ниже.

Руки Бена, лежащие на коленях, начали трястись от усилий, которые требовались, чтобы побороть придавившую их тяжесть. Взгляд был прикован к середине бассейна, к чему-то вроде сгустившейся тени на фоне полной белизны, заполнявшей его сознание… а потом внутрь проник какой-то далекий глухой крик. Немощные руки поднялись до подлокотников шезлонга под зонтиком, сиявшего теперь самыми яркими красками, и, пока Бен пытался подтолкнуть себя кверху, его рот открылся, испустив чудовищный беззвучный стон. Шезлонг зашатался под его весом. Бен встал и на целый дюйм сдвинулся за пределы зонтичной тени, потом еще на один… а потом упал лицом вперед.

Стон, исказившись, оборвался; две тонкие струйки крови текли из глаз Бена, и их сразу же поглощал безупречно гладкий раскаленный бетон, к которому прижималось его лицо.

* * *

Они все были заперты, все до единой. Мэриан вбежала в гостиную, почти ничего не видя от ужаса и отбрасывая все, что бы ни попадалось ей на пути, не важно, ценное или нет. Наконец она добралась до выхода на террасу. Он был заперт, как и все другие двери в гостиной. Она обернулась, ища глазами что-нибудь, чем можно разбить стекло, и тогда заметила, что обои на стенах зримо свежеют, словно кто-то вливает в них краску, лепнина, розетки и карнизы сами собой вырезываются на потолке и все в комнате становится умопомрачительно роскошным.

Мэриан сразу догадалась, что произошло у воды. Она билась в стеклянную дверь на террасу, пока та не разлетелась на осколки. Тогда она побежала к бассейну и своими глазами увидела, что именно стояло за нескончаемым одобрением дома.

* * *

Лестница была почти непреодолима. Мэриан несколько раз останавливалась и бессильно клала голову на руку, покоившуюся на перилах, а потом снова заставляла себя идти. Добравшись