Сожженные приношения - Роберт Мараско
Сожженные приношения читать книгу онлайн
Летом Нью-Йорк просто невыносим! Жара, пыль, шум… Мэриан мечтает провести лето за городом вместе с мужем и сыном. На глаза попадается объявление в газете: «Уникальный дом… Спокойный, уединенный. Идеален для большой семьи. Бассейн, частный пляж, причал… Очень разумная цена для правильных людей…» Невероятная удача! Такой дом может стать настоящим спасением. И не важно, что его хозяева – брат и сестра, странная парочка, – ведут себя весьма необычно. Не важно, что стоимость аренды подозрительно мала, а условия включают в себя заботу о престарелой мамочке, запертой на последнем этаже. Все это не важно, ведь Мэриан наконец-то нашла дом своей мечты и готова пойти на все, чтобы здесь остаться…
Впервые на русском – культовый роман ужасов, вдохновивший Стивена Кинга на создание романа «Сияние» и послуживший основой для знаменитого фильма 1976 года (режиссер Дэн Кертис, в ролях Карен Блэк и Оливер Рид).
Роберт Мараско
Сожженные приношения
Robert Marasco
BURNT OFFERINGS
Copyright © 1973 by Robert Marasco
First Valancourt Books Edition 2015
This edition published by arrangement with Piergiorgio Nicolazzini Literary Agency (PNLA)
© В. А. Ионова, перевод, 2025
© Издание на русском языке. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025
Издательство Азбука®
Глава 1
– Не спеши, милый. Вернись.
Восьмилетний Дэвид остановился посреди гостиной, сгорбился, словно защищаясь от удара, и медленно повернулся. Мэриан стояла в узком проходе между двумя спальнями в дальней части квартиры. Ее рука поднялась, как крыло семафора, указывая на комнату сына.
– Когда ты вошел сюда, здесь было безупречно чисто, – сказала Мэриан.
Дэвид неохотно поплелся по ковру, а потом по деревянному полу, который она только что закончила натирать. Его кеды издавали негромкий резиновый скрип.
– Поднимай ноги, пожалуйста, – попросила Мэриан, когда он проходил мимо нее, и последовала за ним. – Видишь, о чем я?
Дэвид стянул свою школьную рубашку с дверной ручки, открыл шкаф и достал плечики.
– Я забыл, – протянул он вяло.
– Что-то ты многовато забываешь для такого умного ребенка. – Она смотрела, как он тычет в рубашку плечиками. – Если сначала повесить брюки, то хватит и одной вешалки, правда?
– Что, брюки тоже?
– Разумеется, брюки тоже. И обувь.
Брюки валялись на полу возле стула. Он поднял их и принялся просовывать одну штанину в вешалку.
– Солнышко?.. – терпеливо произнесла Мэриан.
Он демонстративно опустил руки:
– Я не могу это делать, пока ты смотришь. Нервничаю.
– Тогда я не смотрю. – Она повернулась спиной к нему, а лицом к окнам. – Скажи, когда все.
Сквозь звуки, долетающие со двора тремя этажами ниже, Мэриан различала невнятное бормотание Дэвида. Она подошла к окну и поправила красные занавесочные кольца на низком карнизе, разделяющем стекло пополам; шторы защищали от расположенной прямо напротив навязчиво блестящей многоэтажки – сплошная стена стекла и гладкого белого кирпича. Со двора до Мэриан донесся громкий женский голос: «Дарлин!» Она подошла поближе и глянула вниз.
Двор представлял собой довольно обширную бетонированную площадку, обрамленную бесформенными газончиками; в основном он служил проходом к подъездам многоквартирного дома, расположенным в десяти ярдах друг от друга; по всей его длине были расставлены скамейки. На скамейках между третьим и пятым подъездами собралось особенно много женщин, главным образом молодых матерей… Рядом с каждой – детская коляска. Мэриан снова услышала крик «Дарлин!», громче первого, и увидела, как молодая женщина в шортах и безрукавке вскочила со скамьи. Ее рука указывала на кого-то вне поля зрения Мэриан. «Ну все, сейчас тебе влетит по-настоящему!» Две коляски расступились, пропуская женщину в шортах. Она выбежала за пределы видимости, и, судя по раздавшемуся крику, Дарлин влетело по-настоящему.
Всю неделю стояла нетипично теплая для этого времени года погода: двадцать пять градусов, а всего-то середина мая. Как всегда весной, двор превратился в бурлящую и звенящую эхом игровую площадку. С наступлением лета количество часов бурления непременно увеличится и гомон станет нестерпимым.
Лето. Квартира. Квинс[1]. Ничего хорошего это не предвещает. Опять.
Мэриан искоса глянула на Дэвида. Тот повесил плечики в шкаф (очень криво) и засунул сменку в мешок. Как раз в этот момент в квартире этажом ниже зазвучало фортепиано.
Полчетвертого. Часы можно сверять. Сначала гаммы, примерно пять минут борьбы за мелкую моторику; потом переход на Баха или Бетховена, или над чем там трудится квартира 2-Д в этом месяце, с полчетвертого до пяти, пять дней в неделю. К концу месяца фальшивые ноты никуда не денутся, а станут лишь быстрее, громче, проработаннее. Вроде вот этой. Она поморщилась. И этой. Да боже ж ты мой, не вылетай из тональности. Жаловаться еще раз смысла нет, в договоре об аренде четко прописано: с девяти до девяти – можно… Остается при встречах улыбаться, а по полу ступать потяжелее.
Дэвид захлопнул дверцу шкафа и повернулся к ней, уперев руки в бока:
– Сойдет?
– Сойдет, – ответила она. Потом прошла по ворсистому коврику, лежащему посреди комнаты, и присела перед сыном на корточки. – Теперь все выглядит намного лучше, правда? Согласись.
Дэвид не желал соглашаться. Все и так нормально выглядело.
Она заправила ему футболку, притянула к себе и громко поцеловала.
– Я та еще приставала, знаю, – сказала она сочувственно, – но и с тобой непросто.
Он попытался высвободиться.
– Я опоздаю.
– Куда опоздаешь?
– Мне надо.
– Ну так опоздай. Мы видимся, только когда я тебя ругаю. Поэтому и ругаю так много.
Не скрывая нетерпения, он позволил пригладить себе волосы – густые и темные, как у Бена; а у нее – длинные и русые; однажды в прошлом году, вскоре после того, как ей исполнилось тридцать, в них обнаружилась седая прядь, и она ее вырвала.
– По бульвару на велике не гонять, не забывай, и дома в шесть. Понял – в ш-е-с-ть. А теперь поцелуй.
Он едва ткнулся губами в ее щеку и, разом оживившись, рванул из комнаты.
Мэриан села на пятки и подождала, пока хлопнет входная дверь и задребезжат окна. В комнате снова был порядок, временно. Идеальная спальня мальчика из журнала: на покрывале аккуратно разложены подушки с персонажами из «Мелочи пузатой»[2]; в углу – небольшой, блестящий полировкой школьный уголок; на стенах – футбольные плакаты и изображения старинных пистолетов. Портреты Даффи Дака и Альфреда И. Ньюмана[3] ровненько висят над кроватью. На комоде – модель фрегата, в разных углах – маленький «мустанг», и Дракула, и Мумия, и механическое чудовище Франкенштейна, которое роняет штаны и краснеет (подарок от тети Элизабет, только ей одной игрушка и нравится). Пыль везде вытерта, в комнате стоит свежий масляный запах – как и во всей квартире.
Дверь грохнула, шторы слегка качнулись. Мэриан рассеянно теребила ворс ковра. Она ощущала, как вибрирует паркет от звуков фортепиано внизу. Ее подмывало постучать в пол, но с той женщиной и так уже было неловко встречаться на лестнице или у почтовых ящиков. Мэриан обнаружила в ворсе белую нитку, вытащила ее; потом стерла частичку копоти, измазавшей ей пальцы; затем потянулась вперед, стоя на коленях, и, прочесывая ворс, нашла кусочек толстой синей нити, цвета ковра из ее спальни. Напомнила себе: почистить пылесос. Провела рукой по ковру, разглаживая его, затем встала, подошла к шкафу и перевесила одежду Дэвида. Минуту-другую она просто разглядывала содержимое шкафа. Гаммы внизу наконец сменились Бахом, и,
