Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас
Домой приведет тебя дьявол читать книгу онлайн
Роман-лауреат премий Брэма Стокера и Ширли Джексон.
Кровавая история мужчины, отчаянно пытающегося спасти то, что осталось от его семьи. Ради этого ему придется погрузиться в самую пучину насилия – как реального, так и сверхъестественного.
Убийство так и не стало для Марио обычной работой. Но путь сикарио – единственный способ вылечить маленькую дочь. Только вот стопка медицинских счетов не уменьшается, а семейные отношения на грани разрыва.
В это кризисное время Марио получает предложение: последний заказ, который либо навсегда вытащит его из бедности, либо отправит в другой мир с пулей в голове. Человеку по имени Хуанка нужен напарник, чтобы совершить налет на курьеров мексиканского наркокартеля, везущих два миллиона долларов.
Марио нечего терять, и он отправляется в путешествие. Каждый день вокруг происходят невыразимые ужасы, а в конце дороги его ждет сам дьявол.
«Иногда, просыпаясь от ночного кошмара, вы погружаетесь в еще более страшный кошмар. Тогда Габино Иглесиас протягивает руку из тьмы и ведет вас домой». – Стивен Грэм Джонс
«Настоящий неонуар, переполненный всей яростью и печалью нашего времени. Этот роман – жестокий, галлюцинаторный, но тем не менее прекрасный. И он подтверждает то, что некоторые из нас уже знали: Габино Иглесиас обладает живым яростным голосом». – Пол Тремблей
«Винтажный нуар с атмосферой “Сердца тьмы”, разыгранный на границе с Мексикой, со всей вытекающей отсюда душевной болью (сам автор называет жанр баррио-нуаром). Чего вы не ожидаете, так это магического реализма (и ужасов) в паре с мрачной криминальной фантастикой о насилии, повторяющемся вновь и вновь». – Chicago Tribune
«Никто не пишет, как Габино Иглесиас. Его проза сочетает богатую и великолепную поэзию с метафорической жестокостью». ― HorrorDNA
«Роман, наполненный фольклором и ужасами. Одиссея в надежде положить конец своим страданиям – любым возможным способом. Эта книга, наполненная атмосферой нуара и восхитительной критичностью, демонстрирует запутанную логику кошмара, который напоминает читателю, что нет единственного прямого пути к искуплению». ― Rue Morgue
«Отчасти роуд-муви, отчасти кошмар наяву, отчасти откровение». ― Tor.com
«Мрачные размышления о пустоте, которая возникает в жизни при потере чего-то важного, и о том, кем мы становимся, когда пытаемся ее чем-нибудь заполнить. О да, здесь уйма крови, а неожиданное лиричное безумие добавляет перчинки в основное блюдо беды. И каждый раз, когда вам кажется, что книга затихает – она снова начинает кричать. Учтите: вы больше никогда не сможете смотреть на болторезы и крокодилов так, как раньше». – Джош Малерман
«Наполненный истинной жестокостью, этот роман – один из лучших, что я читала за последнее время. Невероятное и незабываемое путешествие». – Алма Катсу
«Иглесиас написал мрачную повесть о тяготах утраты, борьбе с бедностью и долгой, настоящей тенью смерти». – Чак Вендиг
«Этот роман, несомненно, утверждает Габино Иглесиаса как одного из самых новаторских, захватывающих и талантливых романистов, который снова смешивает жанры с восхитительно мрачными, убедительными и провокационными результатами». ― Los Angeles Review of Books
«Мир романа суров и неумолим, а его пустыня – невероятно коварное место. В своем маскулинном, извилистом и удивительно пронзительном тексте автор добивается максимальных высот». ― Bookpage
«Одиссея пограничных зон, сочетающая нуар и магический реализм, размышления о религиозности и человеческой жестокости, социальные комментарии об оружии, наркоторговле и набирающем обороты социальном отчуждении». ― The New York Times
«Это не обычный триллер. Сцены волшебства, любви и веры противостоят жестокости, насилию и террору. Это мастер-класс по созданию дискомфортной атмосферы, баррио-нуар, сырая криминальная история, в которой присутствуют призраки, культура и традиции народов, о которых идет речь. Это захватывающая история о мести со смертельным виражом, который не оставит читателя равнодушным. Насилие жестокое и наглядное, но история остается лиричной и ослепительно прекрасной. Это увлекательный роман, который заставляет задуматься о человеческих принципах и монстрах, находящихся в их основе». ― Library Journal
«Захватывающий баррио-нуар, заставляющий читателя задуматься о глубине тьмы в этом мире, о последствиях и циклах насилия, в которые мы снова и снова вступаем, по своей воле или нет. Смесь религиозных, суеверных и мистических элементов придают роману такое измерение, которое усиливает ужас происходящего. И это, конечно, не веселый роман, но тем не менее в нем можно заметить проблески любви, людской привязанности и сияние красоты. Даже если они и не могут спасти нас, они все равно являются маяком, который напоминает, что при определенных усилиях и удаче можно найти выход». ― NPR.org
«Роман, который по кругу переключается между остросюжетным триллером, дьявольским ужасом и жестокой литературой о наркоторговцах… Те, кого цепляют мотивы героев и оккультизм, быстро проглотят книгу целиком». ― Kirkus Reviews
«Автор эффектно изображает хрупкое душевное состояние Марио и плетет тонкую, но сложную мифологию истории из леденящих душу деталей. Читателям стоит приготовиться к обильному количеству сцен насилия. Любители жутких, но эмоционально глубоких книг останутся довольны». ― Publishers Weekly
«Здесь присутствуют и реальные ужасы, и сверхъестественные, и все это – в стремительном и головокружительном путешествии». ― Austin American-Statesman
«Жуткое путешествие по Техасу и ближайшим мексиканским городам. Автор называет свою фантастику “баррио-нуар”, подразумевая под этим сочетание криминала и ужасов. Несочетаемость преданности семье с жестоким самосудом создает пугающее напряжение, когда Марио вновь и вновь подвергает проверке свой моральный компас». ― Washington Post
«Брутальное путешествие через границу с Мексикой и обратно, сквозь преступный мир, в котором неземные силы используются в своих целях (например, сцена с болторезом, которая будет сниться нам в кошмарах). Это сокрушительная книга о цикличности насилия, бедности и любви, которая приводит нас к выводу, что истинным испытанием жизни в Америке становится выбор того, какому именно дьяволу ты продашь свою душу». ― NY Magazine / Vulture
«Удивительная смесь жанров, наполненная необузданным и праведным гневом. Отчасти ужасы, отчасти криминальный триллер. Автор использует свежий взгляд на социальные проблемы и ощущение “чужого”. Еще более гениально то, как он использует неполноценность своего героя, чтобы погрузить читателя в атмосферу и побудить его на действия. Это мрачная и захватывающий роуд-муви, в котором нет простых ответов и легких выходов из ситуаций для всех героев вплоть до горько-сладкого финала». ― Bloody Disgusting
«Это одновременно и стремительный триллер, и проникновенный, элегический рассказ о человеке, которой находится в постоянной борьбе за свое существование в чужих, негостеприимных краях, будь то страна, где он стал “другим”, или кишащий монстрами подпольный мир». – The Big Thrill
«Эта история начинается с боли. Как и жизнь, она начинается со слез. А заканчивается изменениями. В промежутке между ними нас ждет одно из лучших, страшных и душераздирающих произведений, которые вы прочтете. Иглесиас, подобно старым мастерам испанского барокко, рисует гиперреалистичные образы прямо у вас в голове. Образы, которые заставят вас плакать, заставят вас задыхаться, заставят вас увидеть мир в новом свете». – С. А. Косби
«Незабываемый нео-нуарный кошмар, написанный сердцем поэта». – Стив Кавана
«Автор, не похожий ни на кого другого, с мощным, самобытным и дерзким голосом, выходящий за рамки жанра. В своей книге он соединил элементы нуара, триллера и ужасов в жестокий и восхитительный роман. Приготовьтесь – это его лучшая работа». – Дженнифер Хиллер
«Этот роман как ритмичная песня, острый, как бритва и совершенно безбашенный. Автор, будучи настоящим мастером, держит ногу на педали, временами сбрасывая скорость, но потом неизбежно вдавливая ее в пол и приковывая нас к месту». – Дэвид Джой
«Пристегнитесь покрепче, отправляясь в путешествие с этим удивительным романом, представляющим из себя галлюциногенную смесь из преступлений и ужасов. Незабываемые персонажи, будоражащий сюжет и парочка сцен, которые будут преследовать вас до конца дней». – Дэвид Хеска Уэнбли Уэйден
Книга содержит нецензурную брань
Подъемник, к которому мы наконец приехали, был похож на тот, на котором мы спускались в туннель. Хуанка заехал на него и сказал Брайану, чтобы тот активировал подъемник и вернулся в машину.
– Хрена с два! Я не выйду из этой машины. Тут повсюду эти твари.
В его словах был резон. Я открыл было рот, собираясь возразить, но потом решил, что каждая потерянная секунда позволяет этим тварям подбираться к нам все ближе. Держа пистолет в руке, я распахнул дверь и побежал активировать подъемник, чтобы сразу же вернуться в машину.
Темноту мы оставили позади, свет наших фар опять остановился на обнаженной земле в нескольких дюймах от решетки радиатора.
Темнота вокруг нас превратилась в нечто иное, менее незыблемое. Она сменилась с непроницаемой на нечто сродни предрассветной, когда плотность тьмы волшебным образом разжижается, словно боясь наступающего света. По мере нашего приближения к концу поездки стало очевидно, что кто-то оставил здесь для нас свет.
Наконец земля сменилась интерьером автомастерской, похожим на тот, что мы недавно покинули, и меня на секунду даже охватила паника – уж не описали ли мы круг и не вернулись ли на окраину Хуареса с выпотрошенным телом в металлическом контейнере, и идти нам больше некуда, кроме как назад, на взбесившуюся землю. Я беззвучно молился, чтобы мои мысли о теле не оказались пророческими.
Платформа, прогромыхав, остановилась. Гидравлическая система зашипела, как злобный дракон. Вокруг нас здесь и там инструменты, всё в грязи, в масле, ни одного свободного дюйма, кроме площадки вокруг платформы. Места здесь было меньше, чем по другую сторону туннеля. И подъемник всего один, а еще тут в углу стояло несколько бочек с отработанным маслом. Стены были обклеены фотографиями женщин в скудных бикини. На некоторых виднелись татуировки и крохотные прозрачные треугольники материи, что относило их к нынешним временам, а на других, фотографиях бо́льших размеров, на женщинах были и одеяния, закрывавшие бо́льшие площади тела, а прически явно свидетельствовали о модах двадцатилетней давности. Такая смесь сбивала столку.
– Ну что, теперь мы получим тако или нет?
Хуанка вздохнул.
– Да, – сказал он. Злость покинула голос Хуанки. Его звучание напомнило мне мой собственный голос, который я время от времени использовал с Анитой, если она просила снова и снова поиграть с ней в одну и ту же игру. Или если она просила меня поиграть с ней, когда я отвечал на письма по электронке, пытался посмотреть кино, читал что-нибудь на телефоне или проводил бездарно время в социальных медиа.
– Да, Би, – повторил Хуанка. – Сейчас мы выйдем отсюда, и будут нам тако.
Глава 26
Брайан все еще засовывал мусор в пакет от тако, когда мы свернули на улицу Хуанки.
Парковаться снаружи он не стал, попросил меня открыть для него ворота и въехал во двор задним ходом. Так грузовой отсек пикапа будет скрыт от прохожих, сказал он мне.
Когда мы вошли в дом, Хуанка удалился куда-то в коридор, но тут же вернулся с полотенцами.
– Тут всего одна ванная. Не устраивайте там помойку, а то моя amá будет сердиться. No se orinen en el pinche piso[275]. Душ принимайте по очереди. Я принесу всякую хрень, чтобы вы могли раздвинуть диван и лечь. Предлагаю вам отдохнуть.
– Ты думаешь, я смогу уснуть после всего того говна, что мы видели?
Брайан всегда был кем-то типа шутника. Он был нариком, тут вопросов нет, но нариком с мозгами. А, кроме того, лед всегда добавлял ему неконтролируемой энергии. Все это исчезло теперь, заместилось страхом и странной позицией. Он хотел получить деньги, только не знал, на какой уровень говноедства при этом подписался, и это выносило ему мозги. Глаза у него впали, и он казался еще бледнее, чем этим утром. Пот, покрывавший его лоб, имел ту же природу, что и его голод, и его усталость служила постоянным напоминанием о тех химических войнах, что бушевали внутри него.
– Ну, тогда идеально. Прими душ. Этот пот от завязки – хрень жуткая. Если хочешь, могу тебе дать «Аддералла»[276]. С этим я тебе могу помочь. Я тебе говорил: нам нужно, чтобы ты был начеку. Мы даже можем дать тебе чуток льда, если тебе нужно. Что угодно, только чтобы не просрать дело.
– Я все время чувствую такую жуткую усталость. Я в последний раз курил метамфетамин… бля, это же было еще до того, как мы отъехали от моего дома. Усталость меня стала одолевать часа через два. А теперь еще хуже. У меня внутри словно завелось какое-то ебаное черное облако, и оно наполнено голосами, которые каждую секунду напоминают мне обо всех плохих решениях, что я принимал в жизни, а потом они мне советуют самоубиться. И такого чувства голода я никогда не испытывал.
– Тогда все нормально, старина. Luego te va a doler la panza, güey. Te van a dar como calambres[277].
Брайан посмотрел на меня. Он казался потерянным. Panza, calambres[278]. Ему требовался перевод.
– Судороги, – сказал я.
– Да, судороги, – повторил за мной Хуанка. – «Аддералл» от всего этого хорошо помогает. К утру проснешься со свежей головой. Я тебе попозже принесу таблетки. А теперь прими уже на хер душ. От тебя запах, как от собаки, которая поспала на дожде.
Брайан кивнул, накинул на плечо полотенце, взял свой рюкзак и направился в ванную.
Хуанка пошел на кухню. А я сел на диван и вытащил телефон, чтобы еще раз посмотреть последние изменения в фотографиях профиля Мелисы. Там появился новый текст, который напомнил мне, что моя боль имеет ценник, и бо́льшая часть этой цены мною еще не выплачена. Я проигнорировал это и перешел в мой альбом фотографий.
Просмотр фотографий в моем альбоме – занятие слишком мучительное, но, увидев лицо Мелисы, я испытал странную смесь чувств: вины и надежды.
Из ванной донесся звук включенного душа.
Ничего не изменилось. Мелиса не запостила ничего нового. И я понял, что вообще-то я не ждал ее поста, а просто продолжал проверки, потому что это давало возможность увидеть ее лицо. Мне не хватало Мелисы. Очень не хватало. Моя вина превратилась в камень, который постоянно лежал на моей груди, а когда я думал о ней, становился еще тяжелее. То, что я
