Лют - Дженнифер Торн

– Ну, тогда забирайтесь в машину, если после всего этого не боитесь со мной ездить.

Джон возвращается за руль, и у меня нет ни единой причины отклонять предложение. Мы поймаем Макса и посадим его в кузов, как в прошлый его побег месяц назад. В тот раз мы нашли его на берегу – он пытался ловить крабов в ямках с водой, оставшихся после прилива, и распугивал сидящих на гнездах тупиков.

«Чертов балбес!» – каждый день ругается на него Хью. Джон заводит мотор, и мы, словно старые товарищи, вместе трясемся по ухабистой дороге, опустив стекла, несмотря на зябкий воздух. Ясные дни воюют здесь с холодом. После восхода кажется, что до солнца можно дотронуться, что оно висит прямо над тобой.

– Вы небось решили, что вам крышка, – хихикает Джон.

Я не знаю, что на это сказать, но отвечать, к счастью, не приходится: Джон мне подмигивает, и я понимаю, что таким образом он успокаивает себя. Едва не случившееся столкновение потрясло его так же, как и меня.

– Но, кажется, вы не больше моего верите во всю эту чепуху.

– Слава богу! – облегченно прыскаю я. – Я уж думала, я тут одна такая.

В сравнении со мной Джона Эшфорда можно считать аборигеном. Он приехал сюда раньше, чем я, был здесь во время прошлого Дня «Д» и все равно в него не верит. Меня переполняет такая благодарность, что хочется петь.

Ну что вы, далеко не одна! – Он хмурит лоб. – Кхм, с «далеко» я, пожалуй, слегка погорячился. Вполне возможно, что нас всего двое. Знаете, чем дольше живешь на острове, тем труднее сопротивляться зову сирен – местным легендам. Это основа основ Люта и одна из причин, почему я вообще здесь оказался. Чувствуешь себя немножечко предателем, когда обзываешь все это бредом сивой кобылы, да? Если ты не признаешь День Дани, то не принимаешь и благословение: защиту, удачу в делах, хорошую погоду, всю эту собачью чушь.

– Значит, вы совсем-совсем не верите? – Я улыбаюсь, выставив локоть в открытое окошко. – Надо признать, погода действительно радует.

– И авианалетов пока не было. – Джон поглядывает на небо. – И все-таки, нет, мэм, я не могу с чистой совестью подписаться под такого рода теориями. – Он шмыгает носом, и я воспринимаю это как дополнительный комический эффект, но, когда Джон утирает нос рукавом, я понимаю, что у него аллергия. – В конце концов, я занимаюсь наукой. По крайней мере, так сказано в описании моей работы.

– Так и сказано? Мне всегда было интересно. – Медленно киваю. – Значит, разъезжать на американском пикапе и распугивать местных не входит в ваши обязанности?

Нет-нет, это уже из списка привилегий! А работа включает наблюдения и научные исследования островной флоры и фауны, охрану исторических объектов национального и культурного значения, ну и сверх того – содействие в поимке сбежавших собак, прежде чем они слопают всех редких животных. Черным по белому написано, можете сами прочесть в интернете.

Я с улыбкой выглядываю из окна, чувствуя на лице ветер, который пытается разлохматить мои стянутые в хвост волосы. Он сладок и свеж, как вереск, соль и земля, и в нем чувствуется все та же легкая примесь запаха дровяного костра. Судя по тонкой струйке дыма, поднимающейся на западе, туристы, должно быть, завтракают. Все нормально, все чудесно. С каждым вздохом мои дурные предчувствия все больше развеиваются. За окном мелькает пейзаж, вдалеке тянется ровная линия моря. Джон принимается насвистывать, я перевожу взгляд на него, потом вдаль. Вытягиваю руку, показываю пальцем на море.

От неожиданности он вздрагивает, пикап виляет.

– Ох, простите! – Я убираю руку. – Видите тот корабль?

Джон Эшфорд сбавляет скорость, прищуривается.

– Ничего себе.

– Корабль большой, старинный, часть парусов развернута, остальные, распущенные наполовину, полощутся на ветру. Две мачты. Корабль определенно никуда не торопится. Бригантина, – бормочет себе под нос Джон. Этот человек знает все. – Военное судно.

Я цепенею.

– Только не это.

– Старинное военное судно, – покосившись на меня, быстро уточняет Джон. – Восемнадцатого века.

– Как странно. – В попытке разглядеть корабль я перегибаюсь через Джона, однако с этого угла ничего не видно. – Надеюсь, оно не наскочило на риф.

– Кладбище, да… – эхом отзывается он и снова крутит головой. – Хм-м.

Оглядываюсь. Морская гладь пустынна. Никакого корабля нет, на горизонте чисто.

– Исчез, – констатирует Джон. – Обман зрения.

– Мы же оба его видели? – Наклонив голову набок, с улыбкой спрашиваю я.

Он не отвечает и опять принимается беспечно насвистывать, после чего я решаю, что тоже не буду волноваться по пустякам.

– Какие у вас сегодня планы? – ни с того ни сего брякаю я. – Не против зрителей?

Я могу не возвращаться домой. Совсем. Буду кататься с Джоном, таким же скептиком, как я, сколько позволит День «Д».

Продолжая насвистывать, Джон вздергивает брови, взгляд устремлен на дорогу. У меня начинают гореть щеки, словно я предложила ему что-то вопиюще непристойное. Посмотрите-ка на нее. В ней сидит бес.

– Я могла бы привести детей, – щебечу я. – И обещаю следить, чтобы Эмма не путалась под ногами. Просто мне показалось, так будет лучше для них – для нас – не находиться в деревне, ну и все такое.

– И все такое, да. – Джон барабанит пальцами по рулевому колесу. – Что ж, я нисколько не возражаю. Можем забрать ваших детишек, когда посадим под замок Макса. Иначе ему тоже захочется с нами.

Про Хью ни слова. Джону Эшфорду прекрасно известно, что мой муж ни за что не выйдет из дома.

– Еще бы, конечно, захочется, но, по-моему, на сегодня с него и так хватит развле… – Я замечаю пса и вытягиваю руку в открытое окно, чтобы показать точнее. – Там. В роще.

Макс несется к дубам – пятно коричневой шерсти, голова низко опущена, как будто за ним гонятся. Вообще-то так и есть.

– Острый у вас глаз, леди Тредуэй.

– Джон резко выкручивает руль, и пикап по кочковатой вересковой пустоши мчит к деревьям. Машину трясет на ухабах, и с каждым подскоком роща становится все ближе. Вспоминаю вчерашний день, чувствую, как горит кожа. А вот интересно, – выпаливаю я, пытаясь как-то отвлечься, – как вы объясните количество погибших на войне? Я имею в виду, что их нет. Джо клянется, что за все войны у нас никто не…

– Ну да, и военный мемориал без единого имени. – Джон немного притормаживает. – Сам я этот вопрос не изучал, но Джо верю на слово. Она не станет лгать. И голова у нее на плечах что надо.

В его глазах вспыхивает огонек. Подозреваю, что у Джона Эшфорда есть и другие мысли по поводу