Я тебя вижу - Влад Райбер

увидел его жителей. В глубине территории пансионата стояла странная фигура: шар с большими ушами на двух ногах. Папазепа.

А вдали, у самого забора, вместе с воронами сидела на корточках Бабка-птица. Разевала клюв, торчащий из платка. Они прятались на самом виду и оставались незаметными.

Жители Золотомира, как повторяющийся кошмар, что преследовал меня на протяжении жизни.

***

Моя первая ночная смена в пансионате была невыносимой. На дежурстве не считалось грехом подремать, но я хотел показать себя с лучшей стороны. В коридорах было так тепло, что я засыпал, как только садился в кресло. Чтобы не сдаться, я вышел на улицу подышать холодным воздухом.

Живая изгородь шевелилась. Я не обращал на это внимания, пока не заметил, что воздух неподвижен. Ветра нет, а кусты шуршат и шуршат.

Что-то, напоминающее гигантского таракана, ползало по земле. Я протер глаза. Нет. Не насекомое. Человек. Нечто похожее на человека. Голое, с выступающим позвоночником. Я помнил разных персонажей Золотомира, но совсем забыл об этих ползучих людях. Они лазили по улицам, как жуки, и в детстве казались мне не опасными. В этот же раз у меня затряслись поджилки.

Я зашел обратно в здание, закрыл дверь, стал смотреть сквозь решетку и стекло. Есть ли он там? Уж не привиделось мне от недосыпа?

Ползучий человек влез на крыльцо, приложился руками к нижней части двери и медленно-медленно стал подниматься. Его слабые колени тряслись.

– Сгинь, уйди, – шептал я, надеясь, что он меня послушает.

Ползучий вытянулся во весь рост, положил на решетку твердые, как стопы, ладони. Кожа на его лице была высохшей и темной, словно у мумии. Веки слиплись, а губы вывернулись и не прикрывали пожелтевшие зубы.

Я дрожал от его вида, но верил, что такой слабак не справится с железной дверью. А у него кое-что было припасено.

Ползучий человек вскинул указательный палец, будто собираясь что-то сказать. Верхняя фаланга удлинилась, начала искажаться и стала подобием ключа.

Я до последнего не хотел бить тревогу, потому что винил себя в происходящем. Но больше не мог справляться с этим в одиночку и побежал за подмогой. Надар дежурил со мной в ту ночь. Он мог что-нибудь придумать.

У входной двери скрежетал ключ в замке. Я смог сказать только:

– Там! Там! Там!

Надар хмурился, разлепляя сонные глаза. Он дремал в кресле, а я дергал его за униформу и оглядывался в конец коридора.

– Подожди! Подожди! Скажи нормально, ты чего?

– Вон он! – закричал я, увидев, как по коридору ползет быстрая тень. – Видишь?

Огромная ладонь Надара прикрыла мне рот. Он не рассчитал силу и влепил мне по зубам.

– Тише ты, стариков пробудишь! – шептал он мне на ухо. – Я тебе не рассказывал. Никто не верит, пока сам не увидит. Пойдем, посмотришь.

Тень уже забралась в комнату, где спали два дедушки. Одним из них был мой подопечный. Надар подвел меня к порогу и велел смотреть.

Ползучий человек схватился за кровать, навис над лицом Антона Михайловича и сделал глубокий вдох. Я теребил край своей формы. Это зрелище требовало моральных сил.

– Теперь уступи ему, – сказал мой наставник.

Ползучий человек лез мне на встречу. Я отошел от двери. Тварь тихо пролезла мимо меня и направилась в темноту коридора.

– Вот теперь ты знаешь секрет всех, кто работает в ночную смену, – прошептал Надар. – Лазутчики иногда приходят к самым трудным. И лучше им не мешать. Будешь с ними драться – они отрастят когти и порежут.

Парень поднял медицинскую рубашку и показал три длинных рубца на животе. Я не стал ему показывать свои колотые шрамы по всей груди, что оставила мне бабка-птица в мои шестнадцать лет. Вместо этого спросил:

– Что они с ними делают?

Мой наставник развел руками:

– Не знаю. Дышат ими? Выпивают остатки души, если это не слишком поэтично… Нам приходится терпеть и не обращать внимание.

***

Лазутчики приходили нечасто. Можно было работать неделями и не видеть их, а потом они опять приползали. Никакие двери и замки не могли их остановить. У каждого из них были свои отмычки.

Старики после их визитов никак не менялись в поведении. Оставались равнодушными ко всему, как и прежде.

Еще ни раз я видел Папазепу и бабку-птицу на территории пансионата. Их не интересовали постояльцы. Кошмарные персонажи смотрели только на меня.

Я спрашивал – никто из персонала не слышал о ком-нибудь, кроме лазутчиков. Значит, они приглядывали за мной. Я – носитель тайны, сумевший выскользнуть из их цепких лап. Присутствие золотомирцев было как молчаливый намек: не болтай лишнего.

Золотомир. Что это? Люди по-разному отвечали на этот вопрос: «Вроде какая-то детская игра», «Есть такая сказка, если мне не изменяет память. Слышал что-то в детстве».

Почему я один это знал? Другие, побывавшие там, уже не могли ничего рассказать. Что же с ними сделали? Почему они вернулись такими?

А! Да! В двадцать лет я начал встречаться с Леной. К тому времени мы были вместе почти год. Казалось, это ни на что не похожая любовь, которая никогда не закончится. Моей невесте только исполнилось девятнадцать лет. Я называл ее жемчужиной. Такой она казалась мне красивой.

Волосы, длинные и гладкие, как море золотистых волн. Густые брови, смеющиеся глаза, нос смешной формы. Мне нравилось в ней все. А как мы были похожи. Могли заканчивать фразы друг друга, словно читали мысли. Я думал, что мы идеальная пара.

Отношения с Леной были моим спасением. Я не хотел их терять, а потому довольно скоро сделал ей предложение.

О намерении пожениться мы сказали моим родителям. Они за нас порадовались и в качестве подарка на свадьбу пообещали уступить квартиру. На такое мы не рассчитывали. Вообще-то я собирался уехать из этого города, когда закончу колледж, как бы трудно это не было. А тут нам предложили все готовое.

Свадебные сборы шли стремительно. Родители взяли ипотеку в другом районе и быстро перебрались. И ко мне в дом переехала моя невеста.

Лена зашла в бывшую спальню родителей и, смеясь, сказала:

– Целая комната пустая. Будет детская! У нас же будет ребенок?

Я не боялся никаких взрослых решений, поэтому ответил:

– А как же? Конечно!

Мы были счастливы в тот день.

***

Мне снилось, что мои родители вернулись домой. Я слышал скрежет ключа в замке. И видел, как мама и папа входят в квартиру. У них почему-то были злые лица.

Меня разбудил этот сон. Родители не пришли бы ко мне ночью, но я понимал, что короткое видение вызвал