Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

Наконец Спинетч заговорил, причем не было нужды в расспросах, ибо слова и фразы буквально выплескивались. Лист за листом заполняли целые параграфы откровений. Людовик уже дважды точил карандаш Сильвии, ведь графит стирался, и на бумаге возникали нечитабельные царапины. Так продолжалось целых полчаса; затем из-под графита вылезла крупная загогулина, а рука Сильвии бессильно повисла. Сильвия потянулась, зевнула и пришла в себя.

Следующий час оказался самым хлопотным во всей карьере Людовика. Брат с сестрой вместе прочли отчет о преступлении. Дядя, Александр Спинетч, был злой, совершенно несносный старик; жизнь племянника он превратил в тяжкое бремя. Молодой Спинетч, сирота, однажды подделал на чеке дядюшкину подпись, а Спинетч-старший об этом узнал. С тех пор над племянником, будто дамоклов меч, висела угроза ареста; бедняга целыми сутками гнул спину – рыбачил и выполнял все необходимые работы на ферме, а также в доме, не получая ни гроша, в то время как старый шантажист проводил дни у камина в компании бутылки.

Мрачные мысли о несправедливости судьбы и ничтожности своего существования не давали покоя молодому Спинетчу, и он решился убить мерзавца-дядю (и был все еще уверен в своей правоте); он весьма ловко сдобрил дядюшкино виски ядовитой травой. Наутро, как всегда, молодой Спинетч вышел из дому, чтобы приняться за работу; тело он запер в доме на ключ, а нескольким встречным этак небрежно сообщил, что дядюшка уехал в Лондон и, наверное, задержится там. Вечером Спинетч где-то спрятал тело, намереваясь позднее зарыть его в саду, а могилу засеять какими-нибудь полезными овощами. Однако, едва он устроил дядюшкин труп в его временном пристанище, как началась гроза – та самая, что на прошлой неделе посетила окрестности Рая, – и Спинетч был насмерть поражен молнией. Когда он очнулся в ином, духовном плане, он не сумел вспомнить, где спрятал труп.

До этого места история казалась почти обычной, если, конечно, не учитывать способ ее изложения; но теперь началась та ее часть, от которой двое ретивых спиритов предвкушали себе огромную выгоду. Ибо молодой Спинетч, очнувшись в потустороннем мире, обнаружил, что его преследует не дядюшкин дух, но его телесная оболочка. Совсем как в материальном плане убийцам являются души их жертв (объяснял Байронам молодой Спинетч), так здесь, в его мире, убийца-призрак бывает преследуем телом жертвы, что вполне логично. Ему некуда скрыться от физического, ощутимого на материальном уровне присутствия дядюшки; даже когда он пытается собирать благоуханные измышленные цветы или сладкие плоды, кошмарное тело оказывается тут как тут. Если он просыпается среди ночи, тело таращится на его постель, если он купается в хрустальной реке, тело плывет рядом… Короче, он уже понял: не найти ему покоя до тех пор, пока тело должным образом не предадут земле. Уж наверное (продолжал Спинетч), Людовику известно про скелеты убиенных, вмурованные в стены потайных комнат; призраки этих бедняг бродят по дому и утихомириваются не раньше, чем будут обнаружены и захоронены их останки. Здесь ситуация зеркальная: покуда труп не похоронен в материальном мире, тело будет изводить убийцу-призрака.

И отсюда все проблемы; молнией ему, Спинетчу, отшибло память о последних часах перед смертью, и он, как ни тужится, не может вспомнить, куда девал труп… После этих слов Спинетч снова разразился душераздирающими мольбами. «Помогите, помогите мне, добрые медиумы! – написал он. – Труп где-то близко; найдите его и предайте земле. Мой дядя был сущим чудовищем, я просто не в силах описать, как терзает меня мертвое тело этого негодяя. Отыщите его и похороните, избавьте меня от его кошмарных преследований».

Сей уникальный документ Людовик и Сильвия читали при угасающем свете; у обоих профессиональный интерес достиг пика, и все-таки то один, то другая периодически судорожно озирались, как бы ожидая любой пакости. Во время сеанса поднялся ветер; теперь он уже стонал, обдувая дом со всех сторон, и сумерки быстро сгущались, и были все причины думать, что ночью разыграется настоящая буря. Вот сквозняком надуло шторы, вот из дымохода послышался гул неведомых голосов; Сильвия прижалась к брату.

– Не нравится мне все это, – всхлипнула она. – Что за неприятный дух этот Спинетч; Виолетта и Астерия куда милее. Да еще и «оно», причем совсем рядом; да оно где угодно может оказаться.

Людовик предпринял попытку сострить.

– Как ты правильно заметила, оно может быть где угодно; однако в действительности оно находится в некоем определенном месте. И мы его найдем, милая сестра. Кстати, надо найти его, пока еще не совсем стемнело. А ты лучше представь, какую сенсацию произведет опубликованный нами отчет о том, как, отвечая на мольбу кающегося призрака…

– Вовсе он и не думает каяться, – перебила Сильвия. – В его словах ни намека на раскаяние, а только страх перед преследованием. И ты забываешь, что прямо в доме находится не только мертвое тело, но и дух нераскаявшегося убийцы. Это гадко. Лучше бы я поселилась в дорогом отеле, чем здесь.

– Не говори чепухи, – сказал Людовик. – К тому же молодой Спинетч к нам дружелюбен. На нас вся его надежда. А если мы отыщем тело, он преисполнится благодарности. Не удивлюсь, если Спинетч разразится новыми откровениями. Но даже при теперешнем раскладе все крайне интересно! Никому до сих пор и не снилось, что в мире духов иногда встречаются телесные призраки. Однако к делу, Сильвия. Мы должны отыскать Александра. Сконцентрируйся на том, как щедро окупятся наши старания. Откуда же нам начать? Труп либо в доме, либо в саду…

– Ах, я надеюсь, что он в саду, – сказала Сильвия. – Правда, шансов на это нет, ведь Спинетч как раз и хотел отнести тело в сад.

– Ты права. Значит, начнем с дома. Убийцам свойственно прятать трупы в кухне под полом, посыпать негашеной известью и заливать цементом.

– У Спинетча не было на это времени, – возразила Сильвия. – Вдобавок он сам говорил, что спрятал труп с целью затем перепрятать.

– Возможно, он его расчленил, и куски будут нам попадаться в разных местах, – выдвинул версию Людовик.

И поиски начались. В густеющих сумерках, под завывание ветра, который превратился уже в ураган, брат и сестра, собравши все свое мужество, приступили к мрачному делу. Они обследовали угольный чулан, заглянули в каждый шкаф, где прислуга оставляет ночные вазы, после чего, даром что сердца у обоих трепетали, подобно листочкам, обшарили дровяной сарай. Здесь налицо были признаки недавней суеты, и Сильвия едва не лишилась чувств, заметив, что из-под поленьев торчит мыс старого сапога. Людовик же притащил лестницу, приставил ее к резервуару для воды и исследовал его содержимое (даром что они с Сильвией уже брали отсюда воду для питья). Однако все было напрасно – никаких следов трупа обнаружить не удалось. Усилия длились уже целый час и немало