Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

– А жил ты в этом доме? – продолжал Людовик. – Когда ты умер?

«Да, я жил здесь, – последовал ответ. – Я умер неделю назад. Внезапно. Той ночью была гроза; я только-только покончил со своим делом и вышел в сад, чтобы остыть, как вдруг меня поразила молния, а когда я очнулся – уже в другом мире, разумеется, – я не смог вспомнить, где его оставил».

– Что именно ты оставил? – спросил Людовик. – Ты говоришь о деле, которое закончил? Что это было за дело?

Раздался громкий скрип, как будто Сильвия писала грифельным карандашом. Буквы пошли вкривь и вкось.

«Вон оно – возвращается. Я не могу продолжать. Это ужасно. Я охвачен страхом. Пожалуйста, найди его».

Совсем как накануне, в стену громко стукнули, причем рядом с Людовиком. Он в страхе отскочил и разбудил Сильвию. Кем бы ни была неведомая сущность, она ничего общего не имела с кроткой и дружелюбной Астерией, ведь Астерия, даже когда ей случалось стукнуть в стену, делала это самым деликатным образом.

Сильвия зевнула и потянулась.

– Это Спинетч? – сонно спросила она. – Был здесь Спинетч или нет?

– Его было даже слишком много, – заверил Людовик.

– И что он говорил? Ах, я так глубоко погрузилась в транс – я даже не представляю, что здесь происходило. Куда там Виолетте до этого Спинетча; по сравнению с ним она просто рохля! Какое странное ощущение! Неужели это все записала я?

– Да, в ответ на вопросы, весьма ловко составленные и заданные мной, – подтвердил Людовик. – Поистине, это удивительно. Мы идем по следу молодого Спинетча; или, точнее, он идет по нашему следу.

Сильвия между тем читала записи.

– «Я умер неделю назад», – произнесла она вслух. – «Той ночью была гроза…» А ведь и правда, Людовик, гроза была! Ты-то все проспал, а я бодрствовала; потом еще в газете писали, что особенно пострадали от непогоды Рай и окрестности. Как это странно!

Людовик хрустнул пальцами.

– Вот что я сделаю, Сильвия. Я отправлю телеграмму миссис Сэпсон. Дай-ка сюда лист бумаги. Миссис Сэпсон намекала ведь о вероятных гостях не из плоти и крови!

Сильвия мигом поняла мысль брата.

– Ну конечно! – воскликнула она. – Ты сообщишь ей, что с нами вступил в контакт ее покойный арендатор, молодой Томас Спинетч, убитый на прошлой неделе молнией. Это ее проймет, если она, как ты подозреваешь, подустала от Астерии. Не удивлюсь, если выяснится, что миссис Сэпсон и дом свой нам предоставила, чтобы нас испытать, чтобы проверить, и вправду ли мы получаем послания из иного мира. Ах, какая удача!

И Сильвия принялась строчить в блокноте, на пальцах ведя счет словам. Ее разум, настроенный на экономию, сумел уложиться всего в двенадцать слов.

– Готово! – торжествуя, воскликнула Сильвия. – Слушай! «Сэпсон, Бромптон авеню 29, Лондон. Арендатор Спинетч убитый прошлой неделе молнией вышел контакт». Ровно дюжина. И подписываться необязательно, ведь на телеграмме будет местный почтовый штемпель.

– Милая моя, – терпеливо заговорил Людовик, – сейчас не время для мелочной экономии. Лучше мы потратим лишние несколько пенсов, но зато произведем впечатление, отправив исполненную смысла, внятную телеграмму. Дай мне лист бумаги, как я уже просил. Нужно так составить наше послание, чтобы было ясно: оно вдохновлено отнюдь не сплетнями местных кумушек, которые мы слышали краем уха. Заодно я упомяну и о фотографии.

И прежде чем брат с сестрой улеглись спать, Людовик составил телеграмму куда как исчерпывающую, и уже назавтра утром получил от миссис Сэпсон полный энтузиазма ответ.

«Все идет правильно и складывается наилучшим образом [писала миссис Сэпсон]. Рада что вы установили контакт. Узнайте больше спросите его о дяде. Телеграфируйте если будет свежая информация».

С целью оградить себя от вероятных вмешательств Сильвия дала служанке Грамсби выходной с обеда до вечера, предложив посвятить это время развлечениям, которыми мог похвалиться Рай. Едва за Грамсби закрылась дверь, как два медиума стали готовиться к сеансу. Поскольку Спинетч, похоже, проникся симпатией к Сильвии, она ввергла себя в состояние транса, заранее взявши бумагу и карандаш, а Людовик настроился задавать вопросы. Очень скоро глаза Сильвии закрылись, голова поникла, а карандаш в ее руке задрожал, как дрожит автомобиль перед тем, как рвануться с места.

– Ты – Спинетч? – вопросил Людовик, наблюдавший эти приметы вселения в сестру иной сущности. И тотчас карандаш пустился писать.

«Да. Вы его нашли?»

– Мы не знаем, что это, – сказал Людовик и, вспомнив телеграмму миссис Сэпсон, уточнил: – Это связано с твоим дядюшкой?

Повисла долгая пауза. Наконец карандаш вновь пришел в движение.

«Пожалуйста, найдите его».

– Как же мы найдем твоего дядю? – возразил Людовик. – Нам неизвестно, ни где искать, ни каков он с виду. Скажи хотя бы, где вести поиски.

Карандаш стал двигаться в ускоренном, нервном темпе.

«Я не знаю. Если бы я знал, я бы сказал вам. Оно здесь, рядом. Я оставил его где-то, а потом сверкнула молния и убила меня, и я ничего не помню. Память пропала, как после… после сотрясения мозга».

Людовику сделалось не по себе. Почему молодой Спинетч говорит про своего дядюшку в среднем роде?

– Выходит, твой дядя мертв? – спросил Людовик. – И под словом «оно» ты разумеешь его тело?

Пальцы Сильвии скрючило, как в предсмертной судороге, после чего карандаш вывел слово «да».

Людовик, даром что почти сроднился с призраками, испытал приступ леденящего озноба. Однако он молча ждал, ибо положение карандаша намекало ему, что сказано еще не все. И вот – святые небеса! – карандаш зашуршал по бумаге.

«Я все расскажу. Я убил дядю, но не помню, где оставил труп».

Людовик содрогнулся – столь сильно было его праведное негодование.

– Ты совершил очень дурной поступок, – резонно заметил он. – Впрочем, мы постараемся помочь тебе, если ты будешь с нами откровенен. Не таись, ведь ты уже умер. Повешение тебе не грозит.

Как ни был Людовик потрясен, как ни смущала его мысль о соседстве не только с призраком убийцы, но и с трупом Спинетча-старшего, собственный профессиональный интерес представлялся ему совершенно естественным. Откровения, конечно, не замедлят последовать. Какая подвижка в его карьере – получить из первых рук отчет о нераскрытом преступлении, виновник которого сам перешел в иной мир, и подтвердить этот отчет обнаружением мертвого тела! Правда, они с сестрой в отпуске; но он, Людовик, уже сейчас чувствует себя отдохнувшим – и все благодаря уникальному шансу провести столь необычное расследование; поистине, лучшей рекламы и не вообразишь! А миссис Сэпсон, чья вера в спиритический дар Людовика словно разбавлена водицей? Будет ей теперь подтверждение, да какое! Благодаря миссис Сэпсон новость облетит весь Лондон, и сеансы сделаются популярнее, чем когда-либо. Вдобавок Людовику дана возможность узнать о настроениях, превалирующих в потустороннем мире, – похоже, они имеют куда как чувственную природу, это вам не цветики измышлять или воздушные одеяния, это не какая-то всеобъемлющая любовь и взаимопомощь – это действительно впечатляет… Короче, Людовик с напряженнейшим нетерпением ждал