Сожженные приношения - Роберт Мараско

– Бен, ты слышал? – громко окликнула его Мэриан.

– Слышал, – ответил он с крыльца и присел проверить повязку на колене Дэвида.

Мэриан виновато пожала плечами, глядя на мисс Аллардайс, которая отмахнулась от извинений успокаивающим жестом.

– Он просто не желает показаться слишком заинтересованным, – сказала она. – Брат сразу заметил.

– Я над этим поработаю, – сказала Мэриан. – Так мы позвоним завтра?

– Самое позднее – в полдень. – Мисс Аллардайс остановилась прямо в дверном проеме. – Очень не хотелось бы вас упускать, но… Как я уже сказала, есть и другие.

– Не думаю, что вы нас упустите, – заверила ее Мэриан. – Вы не потеряете нас, если я сама возьмусь за дело.

Она улыбнулась, и мисс Аллардайс улыбнулась в ответ:

– Я тоже не думаю, что мы вас упустим. – Она опять смотрела на Мэриан этим своим внимательным, смущающим взглядом. – Вы не пожалеете, Мэриан, – проговорила хозяйка. – Поверьте мне.

Это было сказано тем другим, низким голосом, и в голове у Мэриан волнами начали снова перекатываться слова – комнаты и еще комнаты, подвалы и еще подвалы.

С края галереи до них донесся голос Бена.

– Красивый дом, мисс Аллардайс, – сказал он, и волны внутри Мэриан улеглись. Бен сделал шаг вниз, поддерживая Дэвида, который засмеялся, когда под ними скрипнула ступенька. – Большое спасибо.

Вполне дипломатично и, по его мнению, вполне окончательно.

* * *

Она оглянулась на дом всего один раз, пока они ехали через поле, а затем откинулась на спинку сиденья и молча уставилась вперед. Бен следил за изгибами дороги, лишь изредка бросая быстрый взгляд на жену. Он и раньше нередко видел это ее выражение лица и понимал, что она уже переставляет мебель: в тишине катились мебельные колесики, порывы горячего воздуха несли с собой запах лимонного масла.

Автомобиль пробрался сквозь лесной туннель, остановился у каменных столбов и повернул направо, на грунтовку. Бен убрал ногу с педали газа, сказал «фуух!» и покачал головой:

– Так вот как, значит, выглядит психушка.

Мэриан продолжала таращиться перед собой, причем, как он заметил, с несколько холодным видом. Бен пожал плечами, украдкой глянул направо и налево и вжал педаль газа в пол, так что бешено закрутившиеся задние колеса подняли облако желтой пыли. Он тут же отпустил педаль, ожидая реакции Мэриан.

– Ты же знаешь, я не люблю, когда ты дурачишься за рулем, – ледяным тоном произнесла она.

– Прости, – ответил он.

Каменная стена исчезла в густой листве. Мэриан сделала глубокий вдох, чтобы слова прозвучали более внушительно, и заявила:

– Ты вел себя невозможно грубо.

– Неужто? – невинно спросил он. – Я и не заметил.

– Мог бы проявить хоть какой-то интерес. Мне было ужасно неловко.

– Солнышко, ты проявила достаточно интереса за нас обоих, – сказал он и погладил ее по колену, подчеркивая свою мысль. – Я отлично тебя слышал; мне просто хотелось убраться оттуда.

– Это ты продемонстрировал предельно ясно, – сказала она, поерзав на сиденье и чуть расслабившись. – Не желаешь рассказать почему?

Он посмотрел на нее, повернувшись вполоборота, а потом снова устремил взгляд на дорогу.

– Да ладно, детка, ты шутишь, что ли? Туда надо отправить кого-нибудь с большим сачком, поймать всех этих бабочек.

– Потому что они немного эксцентричны?

– Эксцентричны? – рассмеялся он. – Солнышко, такой случай эксцентричности – это чистопробная невменяемость.

– Их просто занесло, вот и все.

– Пока еще нет, не вполне; но занесет, обязательно занесет.

– Какие бы они ни были, – сказала она под его хохоток, – это не имеет отношения к дому. Дом – совершенство, он просто идеален.

Бен перестал улыбаться.

– Уж ты-то в этом уверена, – сказал он.

– Разумеется, я уверена. – Она уселась, подложив одну ногу под себя, и повернулась лицом к мужу. – Бен, я правда не понимаю, о чем тут думать. Это в точности… это бесконечно больше того, что мы искали.

– Я ничего не искал, Мэриан. Я всего лишь покататься поехал, помнишь?

– Хотя бы один раз в жизни, – сказала она немного сердито, – побудь серьезным.

– Лады, – ответил он, – я серьезен. – Он посмотрел на нее таким долгим взглядом, что ей пришлось положить руку на руль, вибрирующий от дорожных неровностей и ям. – Мне не нравится этот дом. – Он сказал это просто, твердо и – уж она-то знала эту интонацию – совершенно серьезно.

Конечно, это не явилось сюрпризом: его отношение к дому было так же очевидно, как ее. Тем не менее она заставила себя засмеяться.

– Не нравится? – проговорила она, словно бы не веря своим ушам. – Господи, да почему же?

Дэвид просунул между сиденьями руку и сунул ей под нос наполовину развернутый сэндвич.

– Это что? – спросил он.

– Салат с курицей, – быстро ответила она; ей не терпелось обсудить с Беном его абсурдное утверждение.

– А есть что-нибудь другое?

– Салат с креветками.

Дэвид изобразил рвоту, и она отвела от себя его руку с сэндвичем. Мальчик снова сел прямо, Мэриан протянула руку назад и ласково потрепала его по коленке, не сводя глаз с Бена.

– Что-то не то с этим местом, – произнес он наконец. – Господи, Мэриан, ты и сама должна была это почувствовать.

– Ну да, они странные, они сумасшедшие, – согласилась она в последний раз. – Но, милый, мы же дом арендуем, а не мисс Аллардайс и ее брата.

– Я про дом и говорю… и вообще про все это дело. Какое-то оно подозрительное.

– Я бы назвала это везением.

– Везением, ха.

– Везением. В смысле – когда оно просто само свалилось нам в руки…

– Мэриан, – оборвал ее Бен, – такие усадьбы не сдаются за девятьсот долларов.

– Почему нет? Может, им не нужны деньги, может, им гораздо важнее, чтобы кто-то присматривал за этим местом, чтобы там кто-то был. Ради этого можно пойти на уступки, согласен? Особенно для правильных людей.

– Это ты про нас?

– Про нас. Так сложно это принять?

– Допустим, нет. Но другую часть сделки принять сильно сложнее, даже от двух таких психов, – пожилую даму. Никто не оставляет девяностолетнюю старушку…

– Ей восемьдесят пять.

– Хоть сто, хоть восемьдесят пять, какая разница? Просто никто не оставляет бабушек на попечение абсолютных чужаков, и плевать, насколько эти чужаки «правильные». Это а) вопиющая бесцеремонность и б) безответственность. Господи, неужели тебе в самом деле хочется взвалить на себя такую обузу?

– Ради этого дома? Да, если таковы условия.

– Постарайся увидеть что-нибудь помимо дома. Например, кто ее будет кормить?

– Поднос с едой трижды в день, вот и все.

– Кто за ней убирает? А если что-то случится?

– Ты же слышал, что