Сожженные приношения - Роберт Мараско

– Угу. И влиться в эту безумную компашку.

– Послушай меня, – сказала она, оттягивая его внимание от шума за дверью. – Ты не можешь не признать, что это впечатляет. Семьсот за два месяца!

– Впечатляет, – признал он.

– Тогда решено. Скажи им да и выпиши чек.

– Давай-ка еще немного их послушаем, а?

– Да зачем, скажи на милость? Они просто даря нам это место!

– И ты не находишь это слегка подозрительным?

– Совершенно не нахожу. Если они и психи, то симпатичные.

– А эти условия? Позаботиться о доме? Чтобы содержать такое, понадобится немножко больше чем любовь.

– Это уж моя забота. Бенджи, – сказала она хнычущим тоном, – я слишком люблю тебя и вовсе не хочу разводиться…

Двери открылись.

– …Что в один прекрасный день вы убьетесь, – говорил Уокер.

– Чья бы корова, – отвечал ему мужской голос. – Сама-то вон как носится на этом своем кургузом драндулете.

В зал на кресле-каталке въехал человек с укрытыми пледом ногами. Он был тучный и бледный, с покрасневшими глазами навыкате; пятнистую макушку прикрывали жидкие рыжевато-седые волосы. Мисс Аллардайс следовала за ним, отвечая на ходу:

– Я езжу только по пустым дорогам. – Она оглянулась через плечо и рявкнула на Уокера: – Проваливай!

Тот с ворчанием удалился.

Брат направил кресло к Бену и Мэриан.

– Утречко, – поздоровался он, слегка задыхаясь.

Мисс Аллардайс познакомила их. Ее брата, вообще-то, зовут Арнольд, и сегодня он полон сил.

– Я всегда полон сил, – отозвался тот. В горле у него забулькал смех. – Это вы собираетесь арендовать дом, так? – Руки у него были совершенно белые, с крупными печеночными пятнами. И чрезвычайно холодные.

– Мы пока только проясняли детали, – ответил Бен.

Подобно Уокеру и мисс Аллардайс, брат пристальнее всего изучал Мэриан.

– Они мне нравятся, Роз, – объявил он вскоре. – Нравятся.

– Их всего четверо, – сказала мисс Аллардайс, понизив голос. – Еще тетушка и мальчик. Мальчик на пляже. Тетушка старая.

– Сойдет, – сказал брат.

Он развернулся, обогнул письменный стол в стиле буль[15], на котором валялось несколько старинных книг в кожаных переплетах (корешки порваны и закручены на концах), и остановился перед открытым выходом на террасу. Прищурился, рассматривая берег. На некотором расстоянии от деревянного причала был насыпан каменный мол, зазубренной полоской возвышавшийся над водой футов на пять. Дэвид карабкался по камням. Глаза брата совсем сузились, и фигурка мальчика приобрела бо́льшую резкость. Ребенок ухватился за край валуна, начал подтягиваться и вдруг разжал пальцы. Он упал, и брат, сощурившись еще сильнее, увидел, как мальчик скользит вниз по поверхности валуна, раскинув руки в поисках опоры. Лицо брата оставалось бесстрастным. Дэвид сидел теперь на темном песке, прижав одно колено к груди, и раскачивался вперед и назад от боли, не издавая ни звука. Брат понаблюдал за сценой еще несколько секунд, пока Бен и Мэриан молча стояли в центре зала.

– Славный малый этот пацан, – произнес он наконец. – Сколько ему – шесть, семь?

– Восемь, – ответил Бен.

– Проказник небось. – Брат одобрительно хихикнул, однако, заметив, что Бен направляется к выходу, резко повернулся лицом к нему.

– Не стоит ему гулять тут без присмотра… – начал было Бен, но хозяин дома вяло поднял руку и возразил:

– Все хорошо, с ним все будет нормально.

Он вдвинулся в узкий проход между столом и креслом, вынудив Бена вернуться в середину комнаты и закрыв ему вид на пляж.

– Он и правда очень послушный, – сказала Мэриан. – Я просто говорю ему, чего нельзя делать, вот и все. – Она поймала взгляд Бена. – Если чего-то нельзя… – закончила она, с надеждой глядя на мужа.

– Тут и раньше бывали ребятишки, – сообщил брат. – Никаких проблем с ними.

– Отчасти это как раз относится к моим словам о выборе правильных людей, – вставила мисс Аллардайс. – Мы еще ни разу не ошиблись, верно, брат?

– Не-а.

Он сунул руку в карман халата (тяжелый фланелевый халат поверх пижамы, застегнутой на все пуговицы) и вытащил драный платок.

– Вы сдаете дом каждое лето? – поинтересовалась Мэриан.

Брат долго отсмаркивался и становился все бледнее.

– Зависит от обстоятельств, – ответила мисс Аллардайс. – Когда был последний раз, брат?

Тот слегка оттопырил два пальца, вкручивая нос в платок.

– Обычно выходит каждый второй год, – сказала мисс Аллардайс, с некоторым раздражением глядя на брата. – Как я уже сказала, зависит от обстоятельств. Одни годы лучше, другие хуже.

Брат опустил руку. Глаза его еще больше покраснели и сделались влажными.

– Роз сейчас толкует о наших санаторно-курортных выездах, – торопливо добавил он. От улыбки щелкнули его вставные челюсти. – Я разваливаюсь на части, как видите…

– Ох, брат! – воскликнула мисс Аллардайс.

– «Ох, брат» говорит правду. – Он трагически покачал головой, а затем нашел в себе силы обратиться к Бену: – Полагаю, Роз изложила вам подробности?

– Да, – ответил Бен.

– Включая цену?

– Семь сотен за все лето. – Бен говорил ровно, без того энтузиазма, который вложила бы в эти слова Мэриан, так что она быстро вставила свое горячее «да!».

Брат положил ладонь на ручку кресла и бросил сердитый взгляд на мисс Аллардайс.

– Звините-ка нас на минутку, – произнес он и толкнул свою каталку на сестру, вынуждая ее отойти от гостей.

– Я велел тебе просить девять, – прохрипел он шепотом.

Мисс Аллардайс с беспокойством взглянула на Бена и Мэриан, наблюдавших за хозяевами, а потом наклонилась к брату и возразила:

– Раньше было семь.

– Так уж два года прошло.

– Брат, мы их потеряем.

Тот улыбнулся в сторону Мэриан.

– Ее? Исключено. Девять.

– Да зачем, бога ради? Нам не нужны эти деньги.

Теперь брат смотрел на Бена.

– Семь слишком мало. Он из недоверчивых, не видишь, что ли, дура старая?

– Ладно. – Она отодвинулась от него и, не до конца убежденная, все же согласилась: – Раз ты решил, что девять, пусть будет девять.

К посетителям мисс Аллардайс возвращалась с виноватой улыбкой и пристыженным видом.

– Неужели я все испортила, неужели испортила!

Она обернулась к брату, который не сдвинулся с места, а лишь послал ее вперед слабым кивком.

– Что-то не так? – встревоженно спросила Мэриан.

– Понимаете… – начала хозяйка. – Брат у нас в семье главный деловой человек, и с нынешним ростом цен… Вы понимаете, о чем я… Короче, он говорит, что мы сдаем за девятьсот. Девятьсот за почти два с половиной месяца.

– Просто назови цену, Роз! – весело выкрикнул брат.

– Девятьсот, – повторила она тверже и выжидательно замолчала.

– Ничего себе скачок, – откликнулся Бен. – Мы не планировали потратить такие деньги.

Насколько Мэриан помнила, они вообще ничего не планировали. И если семьсот было настоящим подарком (а это должен был признать даже Бен), то что такое еще пара сотен? Три недели временных подработок, коли уж на