По воле чародея - Лилия Белая

имел в таком обличии голос, то вскрикнул бы от боли. Маг аккуратно спрятал василёк в седельную суму.

– Ну потерпи, кузнец, недолго осталось… Я мучился больше – пятнадцать лет поисков Искусников и страшных, непоправимых ошибок. Но сейчас я ошибку не допущу и терпеть более не намерен!

С последними словами Вишнецкий поставил ногу в стремя, вскочил на Дамана и помчался к мельнице. Настасья – слишком важная фигура, и ныне она его собственность. Не стоит заставлять её ждать. Это невежливо.

Лоскутки золотистого неба погасли, их вновь заволокли плотные тучи. В вышине громыхнул гром. И на сей раз он вправду знаменовал беду.

Горящая мельница

Настасья и Данилка нашли убежище под самой «макушкой» матушки-мельницы, в её амбаре. Продрогшие до костей, сидели они очень тихо, прижавшись друг к другу. Мальчонка пытался держаться, однако горечь утраты брала своё.

– Может, мне колыбельную спеть? – предложила Настасья, до крови прикусывая губы. – Ночь близится, тебе нужно немного поспать.

Данила смолчал и, не отводя взора от потолка, спросил:

– Насть, а где дядюшка Мелинар?

Странное чувство кольнуло Настю: ощущение липкого страха, будто ломающего изнутри рёбра. Произошло что-то нехорошее… или произойдёт очень-очень скоро! В мыслях возник образ господина чародея.

Настасья встала, глянула в узенькое оконце. С горизонта угрожающе надвигались серые тучи. Поспешно и безвозвратно поглощали они лоскутки нежного золотого неба. Но Мелинара нигде не было видно, вероятно, на кладбище задержался. Почему он так долго, неужто опять пьёт?..

Темнота почти затопила крохотную комнатку, дрожащими руками Настасья зажгла масляную лампу. Свет огонька приветливо затрепетал и приободрил испуганных ребят. Настасья хотела было отправиться на поиски отца: мало ли, что случилось, но Данила неожиданно попросил рассказать ему сказку, какие всегда сказывала перед сном его мама.

Названому братцу Настя не смела отказывать. Прижав его к себе, девчушка взялась за пересказ главы из книги славенских повестей, написанной неким господином Анджеем Кирецким.

– В стародавние времена в одном господарстве жила-была добрая девушка. Родных у неё не осталось, зато друзья из деревни, случись какая беда, в помощи не отказывали. Помогали кто – едой, кто – рублём, кто – советом…

«О наших соседях такого не скажешь. Разве что дядюшка Любор, да и то, он так далеко от нас», – мелькнула горестная мысль у рассказчицы.

– И вот однажды случилась беда. – продолжала Настя. – На деревню напал змей о трёх головах.

– Это был Аспид, враг Единого Бога? – прервал Данилушка.

Настасья не знала верного ответа, потому пожала плечами:

– Скорее всего. Но помнится мне, у Аспида голова петушиная, а лапы куриные, как сказано в Летописи. А у этого Змея из сказки три головы и все – как у ящерицы.

– А-а-а, – протянул Данилушка, – теперь понятно.

Настя рассказывала дальше:

– Так вот, Змей грозился сжечь избы, если жители не отдадут ему в жёны самую прекрасную невесту. Но храбрая девица добровольно пошла к врагу, дабы освободить всех крестьян от его гнёта.

– И долго она находилась в полоне?

Настасье стало чуть спокойнее за мальчика: он хоть как-то сумел отвлечься от тягостных дум. А вот Настю уже никакие сказки не спасут от дурных предчувствий.

– О-о, знаешь, она была пленницей очень долго! Однако свято верила в чудо, и оно произошло. Прискакал на коне с огненной гривой ей на выручку молодой княжич. И Царь-Солнце ему помогал в поисках возлюбленной, и Месяц-Царевич, и звёзды-сестрицы, и Ветер. И едва вышел княжич на смертный бой со Змеем, так взмахнул мечом, что одним ударом отсёк чудищу головы!

– Да! – Данилка захлопал в ладоши. – Так поганого Змея!.. Так его!

– И освободил отважную девушку, – договорила Настасья, радуясь, что простая сказка немного развеяла печаль друга.

Грохот грома заглушил цоканье копыт с улицы. Настасья не испугалась природной стихии, но и ничего иного не услышала.

– Весь мир славил молодого воина и невесту его за спасение земли благодатной от Змея лютого, – говорила она вдохновлённо. – Сыграли они весёлую свадьбу. Вино лилось рекой, пир был горой. И как говорится, мёд по усам знатных бояр тёк, да в рот никак попасть не мог. А княжич и дивчина прожили счастливо до конца своих дней. – Настасья закончила и от себя добавила: – А всё потому, Данила, что они верили в победу. Помощь придёт, если верить. Всей душой верить…

– На твоём месте я бы так не надеялся. Вряд ли вера поможет тебе переписать собственную сказку, – раздался знакомый голос, который Настя более всего страшилась услышать.

Вздрогнув, друзья обернулись. Сердце Анастасии подпрыгнуло к горлу: тёмный чародей как ни в чём ни бывало стоял на пороге.

Он пришёл. Пришёл за ней.

Сегодня он явился во всей красе, облачённый в чёрные одежды, расшитые серебром, вооружённый, смотрящий с надменностью. Было видно, как он спешил: белые пряди выбились из-под его очелья с национальным орнаментом, символизирующим в Западной Славении власть и силу.

– Ох, никакого покоя, когда все начинают своевольничать! – издевательски пожаловался шляхтич. – Приходится менять планы и действовать жёстче.

Настасья тронула кармашек сарафана, где лежала обережная куколка. Мамин подарок сбережёт, сохранит… Но вряд ли тряпичная кукла остановит сейчас настойчивого пана.

Властош шагнул вперёд. Данилка тотчас вскочил на ноги, заслонил собой Настю.

– А ну-ка, немедленно выметайтесь из мельницы! – решительно потребовал мальчонка.

Он был готов защитить единственного друга, даже несмотря на дрожащие коленки.

– Скоро уйду, Даниил, уйду, но не один, – Властош одарил Настю острым прищуренным взглядом.

Друзья молчали, понимая: любое слово может обратиться сейчас против них.

– Я подумал, – продолжал пан, – будет не совсем учтиво прийти к тебе, Настенька, без подарка. И хоть я редко оказываю милости своим крепостным, но почему бы мне для начала тебя не порадовать?

У Настасьи перехватило дыхание. Ей, вероятно, послышалось? Крепостная?..

– Что?..

– Удивлена, дорогая? – Властош негромко посмеялся и достал из сумы синий цветок. – Я делал столько предупреждений, но ты отказалась их принимать. Гляди, какую красоту сотворил. Захарий говорил, ты любишь васильки. Увы, поблизости их не росло! А твой кузнец, который настолько жаждал взять тебя в жёны, что доверился мне и помог в одном деле, оказался весьма настырным. Вот и пришлось его обратить, дабы не путался под ногами. Дарю. Только осторожно, радость моя, он всё чувствует.

Колдун протянул Настасье василёк, и та отпрянула, будто обожглась.

– Где мой отец?! – воскликнула Настя с ужасом глядя то на пана, то на цветок.

Чародей медлил с ответом, с поддельным интересом начал он разглядывать василёк и спрашивать, точно размышлял вслух:

– Я всегда думал, если заколдованные ощущают боль, то каково же им умирать?