По воле чародея - Лилия Белая

помните мои слова, пан! Я не люблю много раз повторять. Сидите у себя в поместье и не рыпайтесь! Слышите?!

– Конечно-конечно, – покорно кивнул маг, поднялся на ноги и тихо, серьёзно добавил: – Но только и вы не забывайте моё предупреждение, господин Вольцейховски. Какая настанет в этом году зима, зависит только от вас. Не мутите воду, не идите против волховских волшебников и наших богов. Плохо закончите.

С последними словами Властош улыбнулся королевскому советнику.

* * *

Её держали в комнатке. Дверь была заперта на ключ. Яков Миколыч накрыл маленький столик, любезно позволив Данилке угоститься экзотическими фруктами. И Данилушка, забыв о ссоре с Настей, забыв про статус невольника, поддался искушению – с великим любопытством принялся пробовать всё, что лежало в вазе. Настасья, сидевшая возле управляющего, пусто смотрела на то, как Данилка кушает и плюётся от кислых долек заморского ананаса. Больше всего ему нравился илантийский пузатый виноград. Ребёнок! О, как же просто было его подкупить!

– Лихслав Вольцейховски мог бы нам помочь, – молвила Настасья, надеясь таким образом внушить Якову самую настоящую, как она считала, правду. Управляющий прыснул смехом.

– Я не предатель, и тебе связываться с государевыми псами не советую, – прямо проговорил он. – Ты поела бы, пока пан в добром расположении духа. Заодно бы и умолкла, трещишь так, что голова гудит.

Анастасия помрачнела. Взгляд её упал на бутылку дорогого вина, стоящую на столешнице, видимо для самого приказчика.

– А вы меня не боитесь? – посмеиваясь, вызывающе уточнила Настя. – Я ведь Искусница. И могу колдовать. И с вами справлюсь с лёгкостью!

– Надо же, какая уверенность, – ухмыльнулся Злотенко. – Маленький цыплёнок вздумал мне угрожать, вот смех!

Хихикнул даже Данилушка, и Настасья сурово на него посмотрела. После выдержала паузу и негромко добавила:

– Зря вы пану служите. Использует он вас. Он – жестокий человек. Я просто хочу свободы. Отпустите нас с Данилкой… Мы уедем, никогда больше не потревожим пана Вишнецкого и его слуг.

– Ты, девонька, хочешь обо всём доложить королю, да только и представить себе не можешь, чем обернутся твои действия. Этот жестокий человек, – сказал Яков, имея в виду пана, – спасает моё невинное дитя из их лап, – Яков указал большим пальцем на дверь позади. – Потому не смей оскорблять Властоша, девочка. Король тебя на куски разорвёт, если, конечно, Лихслав не сделает это первым. А у господина Вишнецкого есть хоть небольшой шанс на справедливость.

Настасья не слышала, решила зацепить за больное:

– Крестьяне обмолвились, дескать, вы верующий человек. Но вы предаёте свою веру перед Единым. Вы знаете, что держать человека супротив его воли – тяжкий грех!

– Единому всё равно, предаю ли я его. Он знает только одно – я не предаю свою Родину. И человека, не раз выручавшего меня и мою семью.

– Ну что же, вы ошибаетесь, – Анастасия подошла к фруктам, взяла из вазы спелый нектарин, откусила.

Яков безучастно посматривал то на пленницу, то на мальчишку. Настасья приблизилась к дивану, на котором сидел приказчик.

– Вкусно, – сухо молвила она.

– А то! – Яков наклонился, чтобы самому взять гроздь винограда, и в тот момент Настя выронила плод. Нектарин закатился за диван.

– Чёрт, – выдохнула Настасья и как-то испуганно взглянула на Якова. Данилушка в это время прекратил есть и настороженно следил за действиями Настасьи. Нехорошее предчувствие терзало его душу. Что она задумала?

– Вот же безрукая девка, – проворчал приказчик, отвернулся и согнулся, чтобы достать фрукт, рука его всё же была длиннее. – Верно Властош сердится, что ему досталась такая никчёмная, такая неуклюжая девчонка, – бубнил он себе под нос, ползая по ковру. Настя поджала губы, но решила не медлить. В одну секунду схватила тяжёлую бутылку с вином и что есть мочи ударила ей по лысой голове приказчика. Данилка вскрикнул, но тут же зажал себе рот. Яков не успел понять, что произошло, так как тотчас свалился на ковёр без сознания, с головы до пят облитый красным сладким вином.

Настасья застыла, испуганно глядя на осколки и на Якова, который, хвала Единому, дышал.

– Настя-я… – прошептал перепуганный Данилушка. – Ты что… его убила?

– Нет, Дань. Просто хорошенько стукнула…

– Ну знаешь!.. – Данилка топнул ногой. – Ты что, в сосну ударилась?! Нам же крышка теперь точно!

– Некогда размышлять, Даниил! Пора бежать! Это наш единственный шанс спастись, неужели не понял? Ты со мной?

Данилка, в ужасе глядя на лежащего управляющего, который только что угощал его фруктами, медленно покачал головой. На этот раз он не захотел подчиняться названой сестрице.

– Предатель! – воскликнула Настя и осторожно вышла из комнаты. Дверь ей открывать не пришлось. Настасья с лёгкостью отворила её заученным заклинанием.

Она побежала по коридору, стараясь не попасться на глаза дворовым людям и даже не услышала, как горестно заплакал Данилушка, теперь и вправду оставшийся совсем один.

…Ей помог Ивашка. Пожираемый жаждой мести, он не выдал Настасью и согласился сыграть против Властоша. Отвлёк гвардейцев и помог девчонке забраться в бочку с золотом. Он не знал, видели ли их, но надеялся, почему-то свято верил, что она успеет доложить советнику о всех зверствах чародея и замолвит за него, Ивашу, словечко. Властош тяжёлым взором провожал гостей. Гвардейцы, как оловянные солдатики из старой иностранной сказки, следовали за своим «полководцем» Лихславом Вольцейховски.

Вишнецкий отправил с ними дядю Макара, решив сам не сопровождать гостей. И это было его ошибкой. Карета тронулась с места. Волшебник не знал, что в ней уезжала его Настя, его Искусница. Его спасение и его смерть.

* * *

Первым делом он направился в комнату, где была заперта Настасья и с ужасом обнаружил дверь открытой. Ещё страшнее было услышать плач Данилки. Забежав в комнату, Властош оторопел. Яков, бездыханно лежал на полу, лицом вниз, облитый вином. Вокруг были разбросаны осколки бутылки. Рядом, безучастно глядя на Якова, плакал Данилушка.

– Пане, это не я! Пане! – сразу решил оправдаться он, кинувшись магу под ноги. – Яков Миколыч нагнулся, а Настя, она…

– Где она?!

Голос Вишнецкого полоснул сталью.

– В карете канцлера, если успела… Пан… Пожалуйста, не убивайте её, она…

Договорить Данилушка не успел: Вишнецкий стрелой вылетел в коридор, даже не проверив, остался ли жив его управляющий.

* * *

Заяц-оборотень учуял её запах, едва увидел издали приближающуюся к барьеру карету. Мерзкий советник ехал не один, а с подарками. Но не о золоте шла речь. Степан принюхался. О нет, показаться ему не могло. С ними была Искусница.

– Во дела, – хихикнул парнишка, – неужто пан не уследил, ну ёлки-палки!

Степан обернулся зайцем и перебежал путникам дорогу. Чары Хранителя подействовали. За