Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Современная молодёжь, тут ни добавить, ни убавить. У них другое время, другие привычки, и еда для них не ценность, а фон.

Если раньше нас учили доедать до последней крошки, а из гостей уносить всё, что положили «с собой», то теперь на продукты смотрели, как на воздух. Сытые двадцатые, что уж тут скажешь.

А я‑то помню, какими были голодные девяностые. Когда хлеб, блин, порой был роскошью, а пустой холодильник – привычными буднями. Ну может, оно и к лучшему, что так?

– Если можно, я заберу, – сказала Марина, осторожно приближаясь к столу.

– Конечно, – ответил я. – Забирай.

Она улыбнулась, аккуратно собрала оставшееся в пакет. Молодёжь похватала пустые коробки и понесла на мусорку вместе с мешками листвы.

Мы с Мариной собрали инвентарь в старую тележку. Субботник официально можно было считать оконченным.

– Пойдём, отнесём это в кладовку, – сказала Марина.

За стойкой на входе, как и всегда, сидел вахтёр, уже знакомый мне по первому дню. Пузатый мужик с прищуром мелкого барыги, вечно что‑то перепродающего. Кстати, сегодня он оделся так, будто сразу после смены собрался на званный ужин. Пиджачок, рубашка, джинсики.

Он проводил нас взглядом, а когда мы оставили телегу в подсобке и возвращались назад, чтобы отдать вахтёру ключи, он оживился.

– Мариночка, – протянул он сладким голосом, подзывая к себе классуху. – На секундочку подойди.

– Извините, Владимир Петрович, – бросила она и вернулась к вахтёру.

Тот покосился на меня, как будто опасливо, и, понизив голос, зашептал:

– Мариночка… – появился новый запах духов, французских. – Вам бы очень пошёл.

– Денег нет, – ответила она, смущённо улыбнувшись. – Я бы хотела, но пока возможности нет. Зарплата нескоро.

– Да ладно, – сказал он, хитро улыбаясь. – Для вас, милая, я и в рассрочку могу…

Марина не ответила, лишь сухо кивнула, всё так же смущённо улыбаясь.

– А сегодня у вас будут занятия? – спросила она уже вполголоса, как будто стесняясь своего вопроса.

– Будут, – сказал он коротко, а вот дальше перешёл уже на шёпот.

Я только расслышал:

– Тогда как обычно, за абонемент…

А вот дальше я уже ничего не слышал. Я подавил в себе желание влезть в разговор. Но пометку для себя сделал – речь шла о тех манипуляциях, ради которых вахтёр арендовал спортзал. Любопытно, конечно. Надо будет копнуть в эту сторону поглубже. Но потом.

Пока же я сделал вид, что не слышал ни одного сказанного слова. Марина попрощалась с вахтёром, и мы уже собрались уходить, когда двери школы распахнулись. Вошли несколько женщин – лет по пятьдесят, одна с пакетами, вторая с тортиком. С ними шёл ещё один мужик, довольный, как кот, объевшийся сметаной, с пузом и усами.

Вся эта дружная компания весело болтала, но, завидев нас с Мариной, смех моментально стих. Лица вытянулись, взгляды опустились. И, бочком‑бочком, они прошли к стойке вахтёра.

Вот и подробности того, что происходило в спортзале по вечерам. Интересные подробности, однако. Я смерил взглядом неожиданных гостей, но вопросы задавать не стал. Ни к чему они сейчас, люди, судя по всему, пришли хорошо провести время. А с вахтёром мы еще обязательно поговорим, но потом, не в присутствии милых дам, которым я не хотел портить вечер.

Марина попрощалась с вахтёром и вышла первой, я шёл следом. Заодно размышляя на тему – неужто барыга вахтёр снимает спортзал под «занятия» для своих тёток? Каким только боком здесь Марина…

Мы спустились по ступенькам, на дворе уже стояла темнота. Я покосился на окна спортзала, в которых ещё не горел свет, и увидел, что свет горит в окнах второго этажа.

– Свет не выключили, – прошептала Марина, тоже увидев светящиеся окна. – Видимо, завуч забыла.

Она уже потянулась за телефоном.

– Сейчас наберу ей…

– Не стоит, – опередил я.

– Почему? – удивилась она.

Я кивнул в сторону парковки. У крыльца стояла иномарка – слишком дорогая игрушка, которой вряд ли принадлежала школьному трудовику.

– Думаю, вот поэтому, – сказал я и показал на тачку.

Марина проследила взглядом, на секунду замерла, потом неловко выдохнула:

– А… она говорила, что трудовик занят.

– Освободился, видимо, – пожал я плечами.

Классуха усмехнулась и отвела взгляд. Я ещё некоторое время смотрел на тачку. Прикольно, как устроено – Мымра учит дисциплине и морали, а сама ночью не прочь побаловаться… она и не Мымра даже, а Бэтмен, блин.

Пока я размышлял, Марина достала телефон и открыла приложение такси.

– Ну и цены… – пробурчала она себе под нос. – С каждым днём всё дороже и дороже.

Я вспомнил, как Марина пару минут назад говорила вахтёру про деньги, вернее их отсутствие.

– Давай подвезу, – предложил я.

Девчонка покосилась на меня и замотала головой.

– Нет уж, спасибо. Я помню, как вы водите. Не хочу повторения.

– Как знаешь, – я пожал плечами.

Развернулся и пошёл к своему джипу. Завёл мотор, фары выхватили из темноты школьное крыльцо.

Марина всё ещё стояла там – топала ногой, то ли от холода, то ли от раздражения.

– Блин, и автобусы уже не ходят… – услышал я её шёпот.

Я усмехнулся, дал газу. Двигатель рыкнул, и через секунду я уже подрулил прямо к крыльцу.

Опустил стекло.

– Может, дашь мне шанс исправиться? – сказал я с улыбкой.

Марина взглянула на меня – сперва строго, потом всё же её взгляд потеплел.

– Ладно, – шепнула она, – приму ваше предложение. Но только потому, что автобусы уже не ходят.

Помолчала и добавила, ещё сильнее смутившись:

– А столько, сколько сейчас стоит такси, – учителя не зарабатывают.

– Вот и отлично, – ответил я, выходя из машины. – Прошу в салон, леди без автобуса.

Я вышел, обошёл капот, чтобы открыть переднюю дверь, но в этот момент Марина вдруг взмахнула руками и отскочила в сторону.

– Ой! – вскрикнула она. – Там… там таракан!

Я машинально посмотрел вниз – и правда, по асфальту пробежал здоровенный рыжий гад. Марина, побледнев, вжалась спиной в стену.

– Ну вот, – сказал я, чуть окрасив голос иронией. – Герой дня, покоритель школьных костров, побеждён тараканом.

Она замотала головой:

– Не смейтесь! Я их с детства боюсь… ужасно боюсь.

– Понял, – кивнул я. – Тогда давай по‑другому.

Я подошёл к ней, подхватил на руки, словно ничего в этом особенного нет, и понёс к машине. Марина вздрогнула, но не сопротивлялась – только спрятала лицо в ладони.

– Всё, всё, безопасная зона достигнута, – я поставил её рядом с машиной, открыл пассажирскую дверь. – Прошу.

Глава 8

Марина села и, стараясь не смотреть в мою сторону, пробормотала:

– Простите… это ужасно неловко. Мне просто так стыдно – я взрослая женщина, а боюсь тараканов, как школьница.

– У каждого свои слабости, – невозмутимо ответил я.

Марина взглянула украдкой, и в её голосе мелькнула искорка любопытства:

– А вы чего‑нибудь боитесь, Владимир Петрович?

Я задумался на секунду, вопрос‑то был интересный, а готового ответа не было.

– Наверное, – признался я. – Просто свой страх я ещё не встречал.

Она снова опустила глаза на коробку с роллами, которую так и держала в руках, чуть улыбнулась.

– Знаете, Владимир Петрович, – шепнула она. – Это так… непривычно. Многие молодые люди сейчас забыли, что такое галантность.

– Ну, у каждого своя школа жизни, – ответил я и забрал у классной коробку с роллами.

Обернулся на задний ряд сидений, чтобы поставить коробку там. На заднем сиденье лежала картонная коробка с каким‑то хламом от бывших хозяев Чероки, который они, видимо, не удосужились выбросить.

Я аккуратно придвинул её к боку и заметил, что из коробки выглядывает старый кассетный магнитофон – с облезлыми кнопками, но ещё целым логотипом «Sharp».

Ничего себе, раритет…

Любоваться магнитофоном особо не было времени, поэтому я положил роллы и взялся за руль.