Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

– Не надо, пожалуйста, – повторил Саня, глядя в окно.

Я не стал расспрашивать, почему так. Видно было, что пацан не хочет, чтобы кто‑то видел, как он выходит из машины, да ещё со мной. Может, не хочет объяснять, кто я, может – просто не хочет показывать, в каком он виде. А джип у меня заметный и лишнее внимание привлечёт.

Ну и ладно. Пацан и так был на пределе, разговоры тут только навредят. Сейчас ему бы поесть, отоспаться, душ принять – и всё, хватит.

Я остановился, не заезжая во двор. Прежде чем Саня открыл дверь, достал пистолет и положил его на торпеду.

– Саш, – я решил поставить точку в сегодняшней истории. – В следующий раз, прежде чем решать вопросы радикальным способом, звякни мне. Посоветуйся. Не всегда ситуации, которые на первый взгляд кажутся безвыходными, такими и являются. Чаще всего из любой ситуации можно найти выход.

Он слушал, не перебивая. Глаза усталые, но внимательные.

– И ещё, – продолжил я. – Ствол я тебе рекомендую больше не брать. Тем более этот – он ведь и не настоящий по сути. С таким только напугать, а не защититься. Да и напугаешь – потом сам крайним останешься.

Саня кивнул. Видно было, что напряг не отпустил. И я понял, что лекции сейчас лишнее.

– Ладно, ступай, – сказал я.

Он вышел из машины, закрыл дверь аккуратно, будто боялся хлопнуть. Пошёл медленно, не оборачиваясь сразу, только через пару шагов бросил взгляд через плечо – проверить, уеду ли.

Я думал подождать, пока он зайдёт в подъезд, но, видя, что парень от этого только сильнее зажимается, решил не мучить.

Включил передачу и выехал со двора.

В зеркале заднего вида увидел, как Саня даже не идёт, а крадётся, то и дело оглядывается. Видимо, старые привычки не отпускают.

Долго ехать до школы не пришлось – как я уже говорил, от дома Сани до школы рукой подать. Я приехал вовремя, как раз в тот момент, когда к школьной территории подходил Борзый со своей шайкой‑лейкой.

Они шли кучно, плечом к плечу, как будто шли на дело. У всех одинаковые физиономии с напускной уверенностью, но по глазам было видно, что им не по себе.

Борзый либо сумел найти слова и убедить их пойти на субботник. Ну или, что куда вероятнее, сделал предложение, от которого остальные просто не смогли отказаться. Но то уже их внутренние разборки, туда лезть не стоило. Пусть здоровые лбы решают организационные вопросы между собой, и вмешиваться я точно не собирался.

– Владимир Петрович, говорите, что делать надо, – сходу выдал один из них, явно желая закрыть вопрос без прений.

– Так, – я оглядел их с головы до ног. – Трое – на грабли, ещё трое – красить забор. Давайте, ноги в руки, начали.

Пацаны переглянулись, лица вытянулись, и, с видом обречённым, они всё‑таки зашли на территорию школы. Пусть, работа – лучшая педагогика, особенно для тех, кто привык только языком молоть.

Естественно, у тех, кто уже трудился на субботнике, сразу возник вопрос. Кирилл не выдержал:

– Ты же говорил, субботник для лохов?

Борзый на секунду замер, но не растерялся.

– Не, – ответил он с самым серьёзным видом. – Это лично Владимиру Петровичу помощь. А ему не западло помочь.

Выкрутился, блин. Быстро учится.

Что происходило дальше, я уже не узнал, потому что ко мне на всех парах неслась Марина.

– Володя, то есть Владимир Петрович! – затараторила она, едва подбежав. – Ну что с Сашей? Переломов нет? Ничего серьёзного?

– Жив‑здоров Саша, – ответил я спокойно. – Отделался освобождением от физкультуры на пару недель.

– Слава Богу, – облегчённо выдохнула Марина, прикладывая ладонь к груди. – А как вы с его отцом справились?

– А надо было как‑то справляться? – удивился я.

Она смутилась, отвела взгляд.

– Ну… отец у него очень специфический, я бы так сказала, – Марина понизила голос. – Человек непростой, вспыльчивый.

Я сразу припомнил, как Саня отказался, чтобы я заезжал во двор. Всё сразу встало на свои места. Походу от бати шкерился.

– Нет, отца я не видел, – заверил я.

– Так вы выяснили, что на самом деле произошло? – не унималась Марина.

– Не‑а, – ответил я коротко. – Тайна, покрытая мраком.

Классуха вздохнула и заметила, как Борзый с дружками красят забор и убирают территорию.

– Владимир Петрович, а как вы добились, что наши хулиганы в итоге пришли на субботник? – поразилась она.

Я пожал плечами и усмехнулся:

– Секреты педагогического воспитания.

– Макаренко? – уточнила она, видимо припомнив, что я однажды ссылался на великого педагога. – Надо будет почитать…

– Обязательно, – сказал я. – Полезная литература.

С появлением хулиганов дело пошло заметно быстрее. Я наблюдал, как они суетятся, и ловил себя на мысли, что старую поговорку про дурь, которую надо направлять в правильное русло, придумали явно не зря.

Вот тут был именно тот случай.

Минут через тридцать школьный двор преобразился. У ворот выросла гора собранных листьев, краска на турниках уже подсыхала, ворота блестели свежим слоем эмали.

Парни работали с видимым рвением – может, из страха, может, из желания загладить вину, а может, просто потому, что впервые делали что‑то толковое.

Очень хотелось верить, что такие общественные работы хотя бы немного прочистят мозги моим горе‑ученикам.

Когда всё стало двигаться без моего участия, я решил переключиться. На импровизированном столе всё ещё остался набор всяких «вкусностей», включая те самые хвалёные роллы, которые я всё никак не пробовал.

Я не стал заморачиваться с палочками, протёр руки влажной салфеткой, ещё одним «чудом цивилизации», и сунул ролл прямо в мисочку с соевым соусом.

Потом, по примеру Марины, сверху мазнул зелёной горчицей, этой… как её… васаби. Посмотрел на результат и отправил кусок в рот.

Вернее, попытался. Ролл, как назло, начал распадаться. Пришлось изловчиться, чтобы не уронить всё это кулинарное произведение на землю.

На вкус оказалось… интересно. Свежо, необычно, но спустя секунду рот загорелся, будто туда плеснули бензина и чиркнули спичкой.

– Мать честная… – прохрипел я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Видимо, перестарался с этой зелёной штукой. Я выдохнул, кашлянул, сделал глоток воды из бутылки и только тогда смог перевести дух.

– Ну и взбодрило, – буркнул я себе под нос. – Вот это, я понимаю, японская профилактика простуды.

Глава 7

Я запил японскую горчицу минералкой и гулко выдохнул – пробрало знатно.

– Владимир Петрович? – послышался голос.

Я поднял глаза. Передо мной стояла Милана в лёгком платьице, которое на ветру играло краем, оголяя бедро чуть выше, чем позволяли рамки приличия. Хотя эти самые рамки у каждого свои.

– Всё готово, – сказала она, облизывая пересохшие губы. – Что теперь с листьями делать?

– А что не так? – уточнил я.

– Мешков не хватает, – ответила она.

– Пойдем, покажешь.

Мы прошли к месту. Там действительно лежала гора листьев – не просто кучка, а нормальный такой вал. Мешков не оказалось – все, что были, теперь оказались набиты листвой до полна. Я недолго думал, всё‑таки иногда в жизни надо действовать проще.

– Есть у кого спички или зажигалка? – спросил я у школоты. – Милана, у тебя же наверняка есть, ты же куришь?

Она на секунду смутилась:

– Я только электронку, – чуть смущённо ответила она. – Но зажигалка есть, мой бойфренд всегда забывает зажигалку.

– Давай сюда, – сказал я, про себя отмечая, что это уже третье именование молодого человека, помимо зоопарка и типочка.

Милана поковырялась в сумке и протянула зажигалку. Я чиркнул, проверяя зажигалку на работоспособность, и, увидев загоревшийся огонёк, удовлетворённо кивнул.

В этот момент к входу школы подкатила старая «Тойота»… вернее, старой она была только по году выпуска, а вот внешне выглядело так, будто только что сошла с конвейера.