Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Она смотрела на золото с таким отчаянием и с такой мольбой, что Ивару стало жаль бедную женщину.

— Держи, — грубо сказал он, ухватив один мешок с тысячью монетами и бросая ей. Морион подхватила его на лету и снова залилась слезами. — Этого тебе хватит на всю жизнь, если будешь благоразумна.

— Не станете пересчитывать? — удивился старичок-законник.

— В этом нет нужды, — ответил Ивар. — На мешках клеймо казначея. Значит, должно быть ровно. Да и считать он умеет лучше меня.

Он отсчитал пару сотен монет и ссыпал их в руки законника.

— Это вам за работу и за молчание, — сказал Ивар быстро.

— Но рано или поздно правда все равно всплывет, — заметил законник. — Я понимаю и уважаю ваше стремление сделать доброе дело. Я слышал краем уха об этой даме, жизнь у нее не сахар. Кажется, она вам приходится родственницей? Но почему было б не взять ее под свое крыло, так сказать? Под свою опеку?

— Она не примет ничего из моих рук, — кратко бросил Ивар. — Гном, Лисий Хвост! Остатки денег возьмите и припрячьте где-нибудь в доме. Где графиня сможет найти их без труда. Мешки только заберите.

У старичка-законника глаза на лоб полезли.

— Как?! — удивился он. — То есть, вы совершенно ничего не получите от этой сделки?!

— Не могу же я забрать последние деньги у женщины, которая старается выбраться из нищеты, да еще и кучу людей вместе с собой вытянуть, — проворчал Ивар, пока Гийом и Лисий Хвост поспешно утаскивали сундук прочь.

Законник покачал головой и тяжело вздохнул, пряча деньги.

— Я думаю, она поняла бы и оценила вашу помощь, — заметил он.

— Моя семья не поняла бы, — отрезал Ивар. — И хватит об этом. Вы обещали молчать, так сдержите ваше обещание. Дождитесь графиню тут, уверьте ее в законности сделки. Скажите, что госпожа Морион уехала с деньгами, не стала пересчитывать, догадавшись, что мешки от казначея. Сегодня мечта этой женщины осуществится. Она больше не вернется жить в жалкую и грязную лачугу на ручей.

Глава 51

Я долго бродила по дому, словно во сне.

Экономка семенила рядом, показывая мне комнаты, их шикарное убранство.

Я слышала ее слова словно в полусне.

— Здесь невероятно хорошо, — выдохнула я, рассматривая зимний сад, распустившиеся экзотические орхидеи и кожистые темно-зеленые листья дорогих растений.

— Я рада, что вам тут нравится, сударыня, — ответила экономка, чуть поклонившись.

— Это комплимент именно вам. Вы ведь тут всем заправляете?

Она в ответ лишь склонила седовласую голову.

— Я всю жизнь работала на… хозяина этого дома. Хозяин говорил, что здесь его душа успокаивается и словно бы возвращается домой. И все печали отпускают его и забываются.

— Хозяин — это муж госпожи Морион? — спросила я.

Экономка промолчала, и я сочла ее молчание знаком согласия.

Хотя в нем было много смущения и неловкости.

— Но почему она продала дом, — пробормотала я, шагая по холлу.

Под ногами у нас был роскошный, алый, как кровь, ковер.

А на стенах, в небольших альковах, на пьедесталах, стояли каменные рыцари.

— Дом полон дорогой мебели и битком набит безделушками, шкатулками, статуэтками…

Экономка тяжело вздохнула.

— Некоторым людям, верно, стыдно, невыносимо стоять на рынке и униженно предлагать купить то, что еще вчера казалось всего лишь безделушкой, — туманно ответила она. — А дом… он как сундук с сокровищами. Когда его опустошишь, он лишится души. Да и разорять его жаль.

— Понимаю, — задумчиво произнесла я. — Что ж… Нужно приготовить все комнаты. Они все понадобятся.

— О, въедет большая семья? — удивилась экономка.

— Я, мой брат, сестра Одетта, госпожа Марта, — посчитала я. — И еще пара сестер и брат. Не беспокойтесь, они славные и не доставят вам особых хлопот.

— Дети совсем юные? — спросила экономка. — Комнат, конечно, хватит. Но некоторые из них подойдут, скорее, взрослым джентльменам. Там чучела животных, курительные комнаты, рабочие кабинеты. Вероятно, малышам неплохо было б подготовить одну комнату на первое время, пока не решится вопрос с приличествующей им обстановкой и мебелью?

— А есть ли служанка, чтоб помогала им?

Экономка кивнула головой.

— Есть расторопная девушка. Но не лучше ли нанять гувернантку?

— Да, да, вы правы, — я кивнула.

— Тогда я распоряжусь для детей одну из комнат наверху подготовить, — сказала экономка. — Та, что выходит окнами на юг, в сад. Она с небольшой спальней для служанки, там можно будет разместить мальчика. А потом уж устроить ему другу, более подходящую, комнату. Там всегда светло, есть камин, шкаф с книгами, если дети будут заниматься. Когда вы планируете перевезти их сюда?

— Сегодня же вечером, — твердо ответила я.

А в горле пересохло.

Мне не хотелось встречаться с матерью и Максом.

Даже при наличии бумаги от короля я предчувствовала вопли, угрозы, лживые слезы, неприятные сцены насилия, которые напугают детей.

Мать, изображая горе, будет хватать детей за руки, тянуть их к себе, с воплями, причиняя им боль.

Этот спектакль отпечатается в памяти детей ужасом.

— Ужин будет готов к восьми, — сказала экономка. — Чтобы порадовать юных хозяев, я распоряжусь, и им наготовят сладостей.

Сладостей! То, чего они не видели никогда, наверное!

Мать была строга.

Даже если себе она иногда покупала сладкую наливку к обеду, и пропускала рюмочку-другую, то на детях она экономила.

— Поеду за ними сейчас же, — решительно сказала я.

В холле, за столом у лестницы, я снова повстречала старенького законника.

— Ну, госпожа графиня, вот ваши документы, — он церемонно подал мне купчую на дом. — Поздравляю с прекрасным приобретением!

— А где госпожа Морион? — удивилась я. — Она все пересчитала?

— Мешки были помечены печатями казначея, — заметил законник. — Пересчитывать не было нужды. Она немного подождала, и ушла. Не хотела вам мешать наслаждаться покупкой.

Его слова опьянили меня.

Я ощутила головокружение и даже засмеялась, подняв лицо к потолку.

На моей коже сияли блики, разноцветные пятна света, льющегося сквозь витражи.

— Вы себе не представляете, как я