Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Константин Фрес. Жена-беглянка. Ребенок для попаданки

Глава 1

Стараюсь не рыдать, а слезы сами льются по щекам.

Третье ЭКО.

Третий шанс.

Четыре недели абсолютного счастья, ликования и радостного ожидания.

И подлый, болезненный удар под дых.

Ломающая, крутящая боль, похожая на выматывающую борьбу.

А затем привычная черная пустота.

Стасу я не сказала правды.

Ни о льющейся ручьем крови, ни о чудовищной боли.

Вызвала «скорую» сама.

Сказала — врач велел беречься и приехать на «скорой» для очередного обследования.

Такая наивная ложь…

Стас промолчал.

Сделал вид, что поверил, или ему было все равно.

У меня не было сил выяснять правду.

Меня рвало на кусочки, но я еще надеялась — все можно спасти, остановить…

Не удалось.

Врач, что меня почистил, уговаривал остаться на сутки под наблюдением.

Он избегал смотреть мне в глаза.

Все тискал в руках какие-то бумаги, и отводил взгляд.

Только стекла его очков тревожно сверкали.

— Мы сделали еще пару тестов, — бормотал он. — Анализы… Ну, вы понимаете. Кажется, нашли еще одну проблемку.

Проблемку.

Я киваю, а мне хочется орать и выть.

Потому что этих «проблемок» просто нескончаемое количество.

Я чувствую себя рваной тряпкой, которую штопают, а прорехи появляются на новых местах.

Потому что больше нет ресурсов.

Я истончилась, кончилась.

И как не тяни, ничего не поможет.

Разорвется в другом месте…

— Вы выносить не можете.

Он произносит это почти шепотом.

Я чуть не расхохоталась истерически ему в лицо.

То есть, весь этот ад, все три попытки, все мои анализы, гормональные терапии, забор яйцеклеток — это все было зря и заранее обречено на провал?!

— Но ведь это не конец. В вашем случае я бы вам посоветовал услуги суррогатной матери. В конце концов, можно взять малыша из дома малютки. Ну, иного выхода нет! Вы не родите, да вы даже не забеременеете никогда!

Он почти кричит это.

С мукой в голосе.

Понимаю.

Ему надоело врать и успокаивать, обманывать меня.

Он тоже устал возиться со мной.

С моим упрямым желанием ощутить себя полноценной женщиной.

Ощутить часть себя и мужа, слитых воедино.

Соединенных в ребенке.

Желание ощутить зреющую в моем теле новую жизнь.

Все это время врачи давали мне напрасные надежды.

Улыбались и подбадривали.

Убеждали, что с первого раза не у всех получается, и это нормально.

И со второго тоже.

А вышло, что у меня и с сотого не вышло бы.

Вранье… тотальное вранье.

Но вместо того, чтобы погрести его под тяжестью всех этих мыслей, я лишь сухо киваю.

— Спасибо, доктор.

— Оставайтесь хотя бы на ночь, — тянет он. — Вип-палата в вашем распоряжении. Вколем вам успокоительного, поспите. Да и вдруг…

«Вдруг» меня не беспокоил.

Все самое страшное со мной уже произошло.

А еще со Стасом объясняться.

Как он воспримет третий выкидыш?

Стас уже строил оптимистичные радужные планы.

Выбирал цвет детской.

И снова пус-то-та…

***

Стас был дома.

Деятельный, беззаботный, оживленный.

Насвистывая песенку, он собирал вещи и складывал их в большой чемодан.

В тот, с которым он обычно ездил в командировки.

За все то время, что я была в больнице, он не позвонил, не спросил, что со мной.

Не заехал.

Не встретил.

Я добралась сама, на такси.

Я с трудом стащила кроссовки в прихожей.

Живот еще ныл, несмотря на тонны влитых в меня лекарств.

С трудом прошлепала в нашу спальню и застала его у шкафа, где он перебирал свои футболки и носки.

— Стас, нам надо поговорить, — произнесла я, прислонившись плечом к косяку.

Сил не было совсем.

Я стоять не могла.

А еще нужно озвучить самое страшное.

— Говори, — оптимистично отозвался он.

Стас очень красивый.

Сильный, высокий, спортивный.

Стильная, волосок к волоску, прическа. Яркие глаза, широкие брови.

Умное интеллигентное лицо.

Все мои подруги вздыхают: «Такой породистый самец! Такому надо родить десять ребятишек!»

А я не могу и одного…

Дыхание застревает у меня в горле, слезы снова льются рекой.

— Стас, — выдыхаю я сквозь сжатые зубы. Меня колотит от боли и надвигающейся истерики. — Ничего не вышло. Опять.

Язык не повернулся сказать «я потеряла ребенка».

Я сжалась в комок, ожидая выплеск ярости.

Стас всегда буро реагировал на неудачи.

На любые неудачи.

Ругался и бегал, как будто не находил себе места.

Но не на этот раз.

Он лишь кивнул, вздохнул чуть слышно, и продолжил раскладывать вещи.

Я просто лишилась дара речи.

— Ты слышал, что я сказала?

— Ну, разумеется, я же не глухой.

Он посмотрел на меня ясными, очень спокойными глазами.

Снова улыбнулся и вернулся к своему занятию.

— Стас, я потеряла ребенка! Я снова потеряла ребенка! Я!..

Мой голос срывается на крик.

До сих пор сдерживаемая истерика выплескивается.

Я чувствую, как меня колотит, и как пульсирует кровь и боль в опустевшем животе.

Как будто там зияющая дыра.

Мертвое. Все мертвое…

— Я это понял, — терпеливо ответил он. — Но, дорогая, в данный момент я ничем не могу тебе помочь. Затолкать его обратно уж точно нет, не смогу.

— Что?! Что ты несешь?!

— А что я несу?

Я буквально захлебывалась слезами.

— Я ожидала от тебя поддержки и сочувствия, — всхлипнула я. — Да я домой приехала, лишь бы не оставаться в палате одной! Я приехала к тебя, чтобы ты утешил, а ты!..

Стас снова вздохнул мученически, выслушивая мою истерику.

Руки его опустились.

— А кто утешит меня? — неожиданно зло произнес он.

— Что?! — опешила я.

— Вера! — прорычал Стас злобно. И с остервенением швырнул очередную тряпку на пол. — Да я уже чертовски устал ото всего этого!

— Это ты устал?! — шепчу я сквозь слезы.

Глава 2

После моих гормональных стимуляций, после болезненных проколов, после подсадок, надежд и болезненных выкидышей он устал?!

Но Стаса уже не остановить.

— Да мне осточертели эти рожи в натальных… как их, черт подери! Центрах! Я знаю их все наперечет! И мне стыдно смотреть им в глаза! Потому что они смотрят и ухмыляются! «Здравствуйте, дяденка!» — кривляясь, пропищал он. — «Снова пришли подрочить в баночку?». Черт! Я здоровый мужик, а вынужден заниматься этой мерзостью! Под присмотром кобыл в белых халатах! Посторонних баб, которые контролируют мое семяизвержение! Да черт!

— Но это же