Системный Творец V - Александр Сорокин

океана дрогнула льдина. Это было не зримое, а ощущаемое на уровне «Взгляда Творца», который теперь стал частью меня. Я видел не плоть, а саму структуру угасания — и в одном месте, в самом центре, мерцающую искорку чего-то упрямого, цепкого, что отчаянно держалось.

Порог. Я его преодолел.

— ДА! — выдохнул я с кровавым хрипом.

И всё завертелось.

Сорок семь.

Изменения стали видимыми. Сначала цвет. Пепельно-серый оттенок кожи начал теплеть, и на щеках проступил едва уловимый румянец. Затем преобразились морщины: они не исчезли полностью, но словно разгладились изнутри, наполнившись упругостью. Седые, редкие пряди у висков потемнели, вернувшись к своему прежнему, тускло-каштановому оттенку.

Сорок восемь.

Грудь Гаррета под моими ладонями вздрогнула. Сначала слабый, судорожный толчок, затем еще один, и третий — уже ровный, глубокий. ВДОХ. Шумный, с хрипотцой, но, пожалуй, самый прекрасный звук на свете.

Сорок девять миллионов единиц Живой Энергии.

Глаза Гаррета задергались под веками. Ресницы дрогнули и… открылись.

Он смотрел в небо, в его взгляде читалась лишь глубокая, первобытная растерянность. Затем зрачки сфокусировались, перенеслись на мое лицо — искаженное усилием, залитое потом и кровью.

— Все. — прошептал я, оборвав поток и грузно рухнув на землю рядом с ним.

Тело, словно после удара током, сотрясала мелкая дрожь. Каждая мышца ныла, в ушах звенело, сознание ускользало. Я впервые пропустил через себя столько силы- будто пытался удержать бушующую реку. Но когда я увидел, как Гаррет неуверенно, медленно поворачивал голову, осматривая нас, понял: оно того стоило. Каждая единица энергии, каждая трещина в душе.

Гаррет моргнул. Его губы дрогнули, пытаясь сложиться в слово. Получилось тихо, сипло, но мы услышали.

— Я… думал, что уже умер.

Ксела, которая все это время сидела неподвижно, внезапно вздрогнула. На ее лице промелькнуло нечто неуловимое — смесь облегчения, ярости и боли. Резким, почти грубым движением она рванулась вперед. Я ожидал удара, но вместо этого она обхватила Гаррета за плечи и прижала к себе, уткнувшись лицом в его темнеющий висок.

— Дурак. — прошипела она, ее голос утонул в его волосах. В этом единственном слове было больше, чем в самых пылких речах. — Безнадежный, идиотский, самоубийственный дурак.

С глазами, полными влаги, Лериан положил ладонь на плечо Гаррета. Это было не похлопывание, а скорее якорь, надежная точка опоры в бушующем море.

— Добро пожаловать обратно, старый чудак.

Остальные — Горст, Эдварн, Каэл, Лина, даже Бранка — просто стояли и смотрели. Адреналин, который до этого держал в напряжении, теперь отступил, и их накрыла волна шока. Погоня, Пустошь, ожившие мертвецы, падение одного из самых могущественных Творцов и… его воскрешение? Мозг отказывался принимать эту реальность. Я видел их взгляды, полые от перегрузки. Особенно у Лины — девочка сжимала кулачки у груди, ее большие глаза были шире, чем когда-либо.

А я… лежал на спине, пытаясь вдохнуть полной грудью. В углу зрения возникло системное уведомление. Оно мерцало, расплывалось, но я смог разобрать слова.

Через сверхнапряжение воли и беспрецедентный расход ресурсов вы интуитивно постигли принцип, лежащий за гранью текущего развития «Пути Целителя».

Получено уникальное умение (Легендарное): «Возрождение Феникса».

Тип: Активное, целевое.

Описание: Вы отвергли ограничения, наложенные Системой на целительство. Посягнули на саму концепцию угасания жизненной силы, попытавшись обратить ее вспять чистой, неудержимой мощью творения. Умение позволяет восстановить практически любые повреждения плоти, вернуть угасающие жизненные функции, остановить смерть от истощения или возрастного износа.

Важное: Сила творения не властна над проклятиями, не вернет к жизни тех, кто давно покинул этот мир, и не восстановит утраченные органы или души. Ее удел — борьба с физиологической смертью.

Стоимость: Базовый порог для спасения умирающего от истощения — от сорока миллионов единиц Живой Энергии. Стоимость растет экспоненциально в зависимости от тяжести состояния, возраста цели и внешних помех.

Откат: 30 суток.

Прогресс «Пути Целителя» увеличен!

Текущий прогресс: 17.93 % (стадия: «Рука Милосердия», 4 уровень).

Легендарное умение ценой в сорок миллионов за применение и тридцатидневный откат. Жестоко, но справедливо. Без такого ограничения я бы, по сути, стал бессмертным щитом для отряда. Система таких подарков просто так не делала.

Я мысленно отмахнул уведомление. Через несколько минут дрожь утихла, сменившись глубокой усталостью. С трудом поднявшись на локти, я огляделся. Гаррет по-прежнему сидел, прислонившись к камню. Ксела, приняв свой обычный отстраненный вид, отошла, но остановилась ближе, чем обычно. Лериан тихо переговаривался с товарищем, тот слабо улыбался и кивал. Цвет вернулся к его лицу почти полностью, только тени под глазами остались глубокими, как шрамы.

Бранка, наблюдая за этой сценой, хмыкнула. Низкий, хрипловатый звук привлек всеобщее внимание.

— Трогательно. — сказала она без тени насмешки. — Но, если все закончили обниматься, предлагаю вспомнить, где мы находимся: в cердце Великого Леса, в метре от «Молчаливой Пустоши», и все мы, — её взгляд прошёлся по измождённым лицам, — на пределе. Нужно разбить лагерь и отдохнуть, но сначала — отойти подальше отсюда. Не хочу спать, чувствуя на затылке дыхание этого проклятого поля.

Возражать никто не стал. Абсолютно все, включая меня, мечтали только об одном — отдохнуть.

Мы собрались быстро, почти без слов. Бранка повела отряд, ее опыт помогал выбрать путь, возможно, не самый короткий, но самый пологий, чтобы ослабленные смогли его преодолеть. Эдварн, кивнув, взял под руку шатающуюся от усталости и эмоций Лину. Горст без лишних слов придержал Гаррета, позволив ему опереться на своё плечо. Каэл, Лериан и Ксела шли следом. Я замыкал шествие, волоча ноги, но был готов подхватить любого, кто оступится.

Словно призрачная процессия, мы медленно двигались вдоль скального основания, выискивая путь наверх. Через полчаса кропотливого подъема по каменистым уступам мы выбрались на ровную площадку, оказавшись на плато.

Воздух здесь ощущался иначе: чище, пронзительнее. Впереди, у самого края, виднелся густой ковер низкого кустарника. Бранка двинулась вперед, подошла ближе, раздвинула заросли руками и замерла. Спина ее напряглась.

— Что там? — хрипло спросил Эдварн.

Бранка молчала, лишь отступила на шаг, приглашая нас присоединиться. Мы подошли к краю вместе и застыли.

Плато, на котором мы оказались, было не просто возвышенностью. Оно образовывало гигантский, почти идеально круглый каменный обод — естественную крепостную стену, вросшую в землю на сотни метров. А внутри этого кольца… лежал город.

Нет, это слово слишком скудное, слишком обыденное. То, что открылось нашему взгляду, было не городом, а симфонией в камне, металле и, как я теперь понял, в сплетенной с материей Живой Энергии. Это была мечта архитектора, возведенная в степень абсолютного, немыслимого совершенства.

Я попытался сравнить его с Астрариумом, столицей Империи, чьи порядок и масштаб