Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9 - Сергей Алексеевич Евтушенко

— Весь отряд обвиняемого был убит, — сказал Надзиратель. — Заложенный ими порох уничтожил спальню лорда Хорста, но тот остался жив… на последующие двое суток.

— Ха! — воскликнул Дром, расплываясь в широченной улыбке. — Так этого говнюка всё-таки достали⁈

Надзиратель явно не планировал отвечать на случайные вопросы обвиняемого, но мне тоже было интересно услышать развязку.

— Силы не Заката, а Полудня. Лорд Хорст был свержен, и на его месте воцарился лорд Матиас. Тот, впрочем, тоже правил недолго, сменённый леди Бруной. Мне продолжать?

— Скажи лучше, чем тебе не угодил лорд Хорст? — спросил я. — И с чего это его можно было убить обычной бомбой, да ещё и в стенах Полуночи?

— Лорд Хорст, как и трое, пришедшие после него, — недовольно проскрипел Надзиратель. — Были захватчиками, не имеющими ни капли уважения к традициям и наследию Полуночи. Им хватало силы сесть на трон, но не более того. Неизвестно, воскресила бы его Полночь в случае убийства саботажниками, но она не сделала этого, когда явился Матиас. Не сделала этого и для самого Матиаса. То были смутные времена, что следовали за непроглядной тьмой правления лорда Бертрама.

Обсуждение длилось ещё с полчаса, пока не стали ясны все подробности. Лорд Хорст не просто неуважительно обращался с захваченным замком, но и умудрился потерять половину союзных миров, укрытых тенью Полуночи. Последним его развлечением было насмерть стравливать между собой крупнейшие кланы цвергов на Торвельде, параллельно вымогая у них огромные суммы драгестола. Дром Гримфист со своим отрядом, вызвавшись представлять интересы Заката, мстил в том числе и за свою родину. А в итоге верх взял Полдень, у которого как обычно оказалось больше прямой грубой силы. Не считая того, что поставленный им лорд Матиас просидел на троне какие-то двадцать лет.

Неудивительно, что про Дрома Гримфиста забыли — Хорст быстро откинулся, Матиасу было не до того. Леди Ифэ, какой бы благороднейшей она ни была, не смогла вытащить из темницы враждебного замка своего агента. Либо, что более вероятно, попросту посчитала его погибшим. А далее прошло… прошла ровно тысяча лет, да? Охренеть, конечно, юбилей.

— Скажите вот что, уважаемый Дром, — снова взял слово Арчибальд. — Планировали ли вы возвращаться к своей подрывной деятельности против Полуночи, если бы попали на свободу? Задумывали ли вы зло против нашего вечного замка?

— Были такие мыслишки, не спорю, — медленно ответил цверг. — Были да сплыли. Думается мне теперь, пустое это. Моё время давно прошло, и я не знаю, уцелел ли мой клан. Да и нынче на троне сидит человек слова, у меня с ним нет ссоры.

— Я вынужден напомнить суду, — поднял голос Надзиратель. — Тяжесть преступления обвиняемого. Будь он повинен лишь в покушении на лорда Хорста, то вышел бы на свободу спустя пять веков. Но он разрушал Полночь, и в этих стенах нет греха хуже.

Присяжные обсуждали дело дольше обычного — причём, как ни странно, Инзор и Шаэль скорее симпатизировали Дрому. Вместе с Лаахизой — несмотря на давнее освобождение и официальное помилование, она тоже оказалась в списках сбежавших узников Надзирателя. Со знакомым преступлением — попыткой регицида.

— Лорд Виктор, — сказала Кас, когда приглушённые голоса смолкли. — Мы считаем, что обвиняемый отбыл свой срок заключения, но при этом его вина искуплена лишь наполовину. Последнее слово, равно как и степень наказания — за вами.

Цверг заметно помрачнел, не способный слышать всего обсуждения и как пить дать грешащий на альвов. Я понимал позицию Надзирателя, равно как и решение жюри. Свержение очередного тирана, взявшего власть силой и не умеющего ей распорядиться, скорее говорило в пользу Дрома. Но методы, которые он и его люди применяли против обескровленной Полуночи, наверняка нанесли ей долговременный ущерб. Не говоря уже о том, что отряд Дрома действовал по заказу Заката, враждебного к Полуночи тысячу лет назад и враждебного сегодня. Нельзя было просто отпустить саботажника, погладив его по головке.

— Дром Гримфист, — сказал я, задумчиво глядя на цверга, застывшего напротив со скрещёнными руками. — Умеешь ли ты только разрушать, или ещё и строить?

— Я инженер, лорд Виктор, — ответил тот, едва заметно пожав плечами. — Надо — буду строить, крепить, мостить. Надо — буду ломать и подрывать. Ремесло всегда о двух концах — главное знать, за какой взяться.

— Тогда тебе будет предоставлен выбор. Вернуться в камеру, либо принять участие в восстановлении замка, что ты когда-то разрушал. Сегодня Полночь способна исцелиться и сама, но процесс идёт гораздо быстрее, если ей помочь.

Я пока не стал рассказывать Дрому о войне с Закатом, и что род фон Неймен всё-таки был опозорен текущим его представителем. Может, потом, если старый инженер согласится и достойно себя покажет. Кто знает, не понадобится ли мне свой отряд саботажников во главе с цвергом, хорошо представляющим устройство вечного замка?

Он отвесил мне глубокий поклон почти не раздумывая.

— К вашим услугам, лорд Виктор.

После Дрома суд рассмотрел ещё четыре дела — итого десять дел за первую ночь. Следующим был, как ни странно, альв, который тоже не испытывал ни малейшего энтузиазма от альвов в присяжных. Что ещё страннее — его преступление в чём-то отражало преступление Дрома. Альва звали Тиарсус, он работал подручным алхимика, и от хронического недосыпа однажды устроил взрыв невероятной силы. Тот уничтожил лабораторию и убил троих других подмастерьев, а возрождение самого алхимика заняло у Полуночи месяц.

Тиарсус не то что раскаивался — он тихо просил о смерти, поскольку Надзиратель не упустил шанса периодически насылать на него тематические кошмары. Но вместо этого измученный альв отправился в лазарет, освобождённый от заключения в девятьсот восемьдесят пять лет.

Следующим в зал вошёл хмурый гнолл, нетипично молчаливый, но сообщивший своё имя — Краг. Вместе с братьями по клану Зверобоев он похитил из зверинца Полуночи последнего, как выразился Надзиратель, во всей великой паутине, гиппогрифа. Гноллы попытались утащить добычу сквозь Лес шёпотов к нестабильному порталу, но были обнаружены и перебиты. Увы, не раньше, чем они сами убили гиппогрифа. Краг получил по голове булавой, вырубился и скатился в овраг, где его посчитали мёртвым. Выжил, скрывался в лесу несколько месяцев, но в итоге был вынужден вернуться в Полночь, чтобы добраться до стабильного портала. Там-то его и сцапал Жнец.

Не знаю,