Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9 - Сергей Алексеевич Евтушенко

заключённый и вовсе оказался натуральным маньяком, серийным убийцей, прибывшим в Полночь с расчётом найти в Бертраме родственную душу. Не удержался и до встречи с кумиром зарезал одну из нанятых помощниц кухарки. Увидев моё лицо, этот урод просиял — судя по всему, посчитав, что лорд Бертрам, с которым ему так и не довелось пересечься, восстал из могилы. Сам того не зная, он не слишком далеко ушёл от правды, но его радость быстро испарилась. Я не испепелил его на месте по тому же принципу, что и Масарру, хотя еле сдержался, когда тот охотно начал рассказывать о списке своих жертв. Позже. Сперва суд, затем казнь. Не наоборот.

К несчастью, мой дважды погибший к текущему моменту предок в основном предпочитал убивать своих врагов, равно как и нарушителей закона. Даже если те временно попадали в темницу, Бертрам доставал их, лично подвергал пыткам, а затем либо воскрешал как нежить под своим командованием, либо отправлял в качестве подопытных для самых смелых экспериментов.

— Рядом с темницей когда-то стояла пыточная, — сообщил мне Надзиратель во время небольшого перерыва после пяти рассмотренных дел. — В начале своего правления лорд Бертрам лично испепелил палача, хотя тот даже не был загрязнён, и с тех пор занимался всем сам.

— Не сомневаюсь.

— Полагаю, у тебя нет намерений восстановить эту благородную профессию в стенах Полуночи?

— Ну извини, — проворчал я. — Не люблю палачей.

Как ни странно, старик подарил мне скорее понимающий взгляд, если его чёрные провалы вообще можно было как-то интерпретировать.

— Всё ещё считаешь, что пытки неэффективны?

— Это не мнение, а доказанный факт.

— Но не в том случае, когда обвиняемый не способен солгать, — скрипнул он. — И всё, что требуется — заставить его говорить.

В словах тюремщика было зерно истины, хотя мне не слишком хотелось признавать его правоту. Я промолчал, а он продолжил:

— Ты молод, фон Харген, и не воспринимай это как оскорбление. Однажды ты поймёшь, что у тебя просто не хватает времени и сил казнить всех, кого положено казнить. А некоторые злодеяния не заслуживают одной лишь быстрой смерти — сие станет неуважением к жертвам. Тогда тебе и понадобится опытный палач.

— Позволь, я сам буду решать, кто и в какой момент мне понадобится.

— Безусловно. Ты готов вернуться к свершению правосудия?

— Думаю, да.

Имя: Дром Гримфист.

Раса: Цверг.

Родной узел: Торвельд.

Преступление: Подрывная деятельность, саботаж, шпионаж, попытка регицида.

Год заключения: десять тысяч сто двадцать второй.

Я помнил этого цверга — именно он говорил со мной, когда я пообещал суд бунтующим заключённым. Такой смуглый, что почти чернокожий, исключительно крепкий, даже по меркам своей расы, одетый в простую рабочую одежду. Он гордо носил седую бороду, хотя все остальные встреченные мной цверги были гладко выбриты. Глубоко посаженные серые глаза смотрели на тех, кто собрался его судить, внимательно и без страха. Оценивающе.

— Преступление обвиняемого — одно из самых тяжких на моей памяти, — грозно произнёс Надзиратель. — Ибо оно было направлено на разрушение нашего возлюбленного замка! Не говоря уже о шпионаже и покушении на жизнь действующего на тот момент хозяина.

— Мне кажется, все присутствующие не отказались бы узнать подробности. — сказал Арчибальд.

Надзиратель пустился в длительное перечисление злодеяний Гримфиста. Обычно под словами «подрывная деятельность» подразумевалось нечто метафорическое, скажем, подстёгивание народа к бунту, либо распространение взрывоопасных слухов. Но в данном случае взрывоопасными были не только слухи — цверг вместе с командой проник в замок и последовательно разрушал его пару месяцев подряд. Взрывчаткой уничтожали основные коридоры, связывающие ключевые комнаты пока Полночь была слишком слаба, чтобы быстро те восстановить. Часть обвалившихся участков стены и проломов — тоже дело их рук. Про всё это тюремщик рассказывал подробно, но, когда дело дошло до описания шпионажа и покушения, уделил им всего пару слов.

— Так в пользу кого шпионил обвиняемый? — не выдержал уже я.

— Неизвестно, — недовольно скрипнул Надзиратель. — Допрос так и не был проведён, за отсутствием палача.

— А на чью жизнь покушался?

— Лорда Хорста.

Почему-то голос Надзирателя при этом звучал ещё более недовольно. Хорст, Хорст… Червячок узнавания шевельнулся у меня в памяти, но тут же затих. Видимо, я слышал имя этого предшественника и благополучно забыл о нём.

— Лорд Виктор, — мягко сказал Арчибальд. — Я считаю, пора дать слово самому обвиняемому, дабы выяснить детали запутанного дела.

Я кивнул, и Дром Гримфист тут же поднялся со стула. Он заговорил не сразу, сперва степенно огладив бороду.

— Достопочтимый лорд Виктор, — его голос был низким и гулким, как звук старого колокола. — Любезный суд. Прежде чем я скажу что-то ещё, позвольте спросить прямо — уважают ли ныне в Полуночи род цвергов, али привечают одних лишь альвов?

На долгую пару секунд воцарилась тишина — кажется, никто не предполагал такого вопроса. Но Дром, по-видимому, был предельно серьёзен и терпеливо ожидал ответа.

— В Полуночи рады видеть любых разумных, вне зависимости от расы, — наконец сказал я. — Если те ведут себя достойно.

— И тем не менее, — упрямо продолжал он. — Среди любезного суда я вижу целых двух альвов, и ни одного цверга.

— Возможно, на завтрашнем заседании ситуация будет обратной, — спокойно сказал я. — Если славные цверги из рода Смелтстоунов решат сделать перерыв от работы и выступить в роли присяжных. Но раз сегодняшний состав суда не отвечает твоим вкусам, ничем не могу помочь. Тебе самому выбирать, говорить или молчать.

Дром Гримфист пристально посмотрел на меня, оглаживая бороду.

— Вы сдержали своё слово, лорд Виктор — чего я, признаться, не ожидал. Этого суда могло и не состояться. Я доверюсь вам и вашим… как вы сказали, присяжным? Даже учитывая прискорбное отсутствие цвергов.

Два альва среди присяжных — Инзор и Шаэль — молча переглянулись и слегка закатили глаза.

— На кого вы работали, уважаемый Дром? — спокойно спросил Арчибальд. — Кому поставляли информацию, с какой целью вели саботаж?

— Работал на хозяйку Заката, вестимо. Леди Ифэ фон Неймен, да славится её имя и род, благороднейшую из заказчиц. А цель была проста — свергнуть сына каменного тролля и дохлой жабы, что засел у вас на троне.

— Стало быть, вы не раскаиваетесь?

— Я раскаиваюсь только в том, — твёрдо сказал цверг. — Что наш план не