Последний Герой. Том 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Конечно, — кивнул Круглов. — Всё оформите, мы примем. Но вернемся к нашему делу… Нам нужна копия этой видеозаписи, — добавил он.

Марк кивнул и подался к ноутбуку.

— А у кого ещё есть эта запись? — спросил Круглов, словно бы между делом, пока Левинсон щелкал мышкой.

— Ни у кого нет, — проговорил Марк. — Только на ноутбуке и у меня на телефоне.

— Кому вы её показывали? — уточнил подполковник.

— Никому, — пробормотал Марк, — я блефовал перед Быковым. Я сказал, что она уйдёт куда надо, но на самом деле я шёл на чистый риск. На удачу.

Он говорил всё это, но и от дела не отвлекался — открыл папку, ввел пароль.

— Сейчас, сейчас… Куда вам отправить ролик? Скажите почту или…

— Да не надо никуда отправлять, — вдруг проговорил Круглов, вставая с кресла и подходя к столу, за которым сидел Марк.

— Как не надо? — удивился Марк.

— Я заберу у вас ноутбук.

— Как это? — глаза Марка округлились. — Он мне нужен, там мои личные файлы.

— И телефон у вас заберу.

— Что? — Марк почуял неладное.

Холодок пробежал по его спине. Но было поздно. Круглов сделал быстрый бесшумный шаг, приблизился со спины и схватил Марка за шею. Сдавил так, что у того затрещали позвонки. Марк задергал ногами, выгнул спину, пальцами пытаясь разжать хватку Круглова, но бесполезно.

Сила у того была железная. Он давил и давил. И через несколько секунд мёртвое тело Марка плюхнулось на старенький палас в съёмной квартире.

Круглов аккуратно уложил Марка на диван. Рядом на подлокотник он поставил железную пепельницу. Вытащил из-за пазухи бутылку водки, облил ею диван и чиркнул спичкой. Пламя весело заплясало вокруг безжизненного тела. Всё выглядело так, будто здесь просто жилец устроился отдохнуть с сигаретой в руке, по пьяной лавочке, и беда случилась сама собой.

Подполковник ещё раз окинул взглядом комнату — проверил, не оставлено ли что-то лишнее. Протер бутылку и бросил на пол, взял ноутбук. Затем спокойно вышел из квартиры, плотно закрыл дверь и повернул ключ в замке.

«Когда найдут обгоревшее тело на диване, подумают, что уснул с сигаретой в руке», — подумал он с мрачным хладнокровием.

Никаких следов, никаких свидетелей. Круглов аккуратно прижал ноутбук к себе и бесшумно ушёл прочь.

Глава 16

— Что, опять за старое принялся? — воскликнула Маришка, упёрев руки в бока.

— Не гунди, женщина! — проворчал Михалыч. — Хочу и пью! Я мужик или кто?

— Мужик! Выпил, вжик! И не мужик! — передразнила она его, выуживая из-за дивана чекушку водки, припрятанную Михалычем.

Пить он стал гораздо меньше, но все же втихаря прикладывался — бросить так быстро пагубную привычку у него не получалось. Маришка разрешала выпивать только по субботам после бани — раз в неделю. А у Михалыча душа просила праздника чаще. Вот они и поругались.

— Мне алкаши не нужны! — разорялась она. — Нажилась, натерпелась!

— Да какой я тебе алкаш! Я же… так, для аппетиту! Пятьдесят фронтовых!

— Все вы так говорите! А потом собирай букет — белочка, цирроз, еще вещи пропиваете!

— Э-э, женщина! Ты на меня-то не гони! Да я ни одной вещи за всю жизнь не пропил, да это последнее дело, — полыхал праведным гневом Михалыч.

— Все вы мастера лапшу на уши вешать!

— Все, успокойся! Не кричи так, Олеся услышит. Неудобно перед людьми будет, — он замахал перед ней руками, пытаясь угомонить.

— Да пусть слышит, пусть все знают, — фыркнула Маришка.

В это время Олеся вышла погулять, подышать свежим воздухом, восстанавливать силы. А Маришка с Михалычем продолжали ругаться так, что, как говорится, пух летел.

— Куда собрался? — вскинулась Маришка, увидев, как Михалыч одевается и натягивает куртку.

Кажется, разошедшись не на шутку, она готова была любой его жест истолковать как провокационный.

— Пойду в лес, лозу собирать, — ответил он, беря рюкзак.

— Ты меня за дуру держишь? Какой лес? На ночь глядя!

— Не ночь ещё, а вечер.

— Вот если ты уйдёшь сейчас, — прошипела она, прожигая его взглядом, — можешь тогда вообще не возвращаться.

Маришка фыркнула и обиженно отвернулась, но про себя подумала: «Ничего, сейчас отойдёт, оттает, подойдёт, обнимет. И, может, даже я ему разрешу эту чёртову чекушку допить среди недели, будь она неладна».

Но Михалыч направился на выход.

Бам!

Маришка вздрогнула от удара двери, распахнула окно и вслед крикнула:

— Погоди! Ты куда?

В ее голосе уже не было гонора.

Но тишину больше ничто не нарушило — ни ответа, ни привета. Михалыч даже не обернулся. Куда он ушёл, она не знала. Денег у него нет, ещё не заработал. Только это и успокаивало её теперь, с пустым карманом не сбежит. Хотя если захочет уйти — уйдет.

Маришка качала головой, а по щекам катились слезы. Всхлипывая, она думала себе — что же я за дура такая набитая?

Хотела броситься вслед, но силуэт ее избранника растаял где-то в наступающих сумерках.

Михалыч шел быстрым шагом, не оглядываясь. Завернув за поворот, остановился, достал из пачки сигарету, прикурил.

Домой ему возвращаться не хотелось. Да и стоит ли возвращаться? Будет еще баба ему указывать, что делать! Всю жизнь жил — сам себе хозяин, а тут… Вот коза-а…

С этими мыслями Михалыч шатался по городу, куда-то бредя, пока вдалеке не увидел купола церкви. В вечернем небе они поблескивали тусклым золотом. Будто манили. Это было самое красивое зрелище в неприметном городке.

Интересно, подумал Михалыч, а золото на куполах настоящее? Сколько стоит кусочек такого купола?

Мэр Быков и полковник Круглов сидели в тёплой беседке, перед ними глубокий поднос с еще дымящимися шашлыками. На столе водка, закуска.

— А нехилый у тебя дом получился, — одобрительно крякнул Быков, оглядывая территорию за беседкой.

Они отдыхали на усадьбе начальника полиции.

— Ну так… Всю жизнь копил, — хмыкнул Круглов.

— Ага, рассказывай. Копил он. Видишь, как сразу жизнь в гору пошла, когда ты согласился мне помогать.

— Ой, Лёва… — вздохнул Круглов. — Сколько себя помню, всю жизнь тебе помогаю. Всю жизнь. Вот ты как был двоечником в классе — списывал у меня, — с тех пор я тебе и помогаю.

— Ну, скажешь тоже — двоечник! — немного обиделся Быков. — Между «хорошо» и «удовлетворительно» у меня всегда было, а ты — отличник хренов. В пятерочниках всю жизнь ходил. И чего ты добился бы, если бы не я? Получал бы сейчас свой голый ментовской оклад и лапу сосал бы.

— Нет у нас такого понятия — «голый оклад», — пробурчал Круглов. — Нам ещё за звание дают и доплачивают за особые условия службы, и районный коэффициент, и…

— Ой, да что ты к словам цепляешься!

Круглов пожал плечами и улыбнулся. Он взял шампур и откусил сочный кусок горячего мяса.

— Я тебе вот что хочу сказать, — продолжил мэр, — Такие хоромы ты бы не отгрохал сам ни на оклад, ни на коэффициент. Это раз. А во-вторых, Олежа, если у нас всё выгорит и будет так, как мы задумали, ты потом и знать не будешь, куда девать эти деньги.

— Буду матрасы ими набивать, — усмехнулся Круглов и плеснул в стопки из бутылки. — В бассейн засыплю, купаться буду.

— Ты лучше сейчас подумай, куда прятать столько бабок, — с хитрой ухмылкой произнёс мэр.

— Не дели шкуру неубитого медведя, — проворчал Круглов, поднимая стопку. — Давай лучше под горяченькое.

Они чокнулись, выпили, поморщились и закусили. Дела потихоньку начинали налаживаться, и вновь появилось ощущение, что у них все под контролем.

— Хороший шашлычок, — одобрительно кивал Быков, жуя кусок мяса.

— Еще бы! Сегодня ещё бегал.

— Между первой и второй — промежутка совсем нет, — Быков налил ещё по одной стопке. — Давай теперь за то, что мы… короче… за победу. Ты угандошил этого антипиарщика. Спасибо тебе — компромат забрал. Надо же! Под самым носом сидели. А я был уверен, что это те два мента.