Последний Герой. Том 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Последний Герой. Том 8

Глава 1

— Ну что, какие планы? — спросил Коля, когда мы остались на крыльце отдела полиции вдвоём, а Круглов с испорченным настроением (допекли таки подпола, это мы умеем) исчез в своей вотчине.

— А ты как думаешь?

— Да чёрт его знает, — сказал он, теребя пуговицу на куртке. — Муть какая-то. Бывший вор исповедуется, потом едет на такси с Барабашем, а потом находят Барабаша — без рук, сожжённого.

— Ещё и кусок сала рядом нашли, — напомнил я.

— Ну да, помню, — кивнул Коля. — Белиберда какая-то, никуда не лезет и не натягивается, — заключил он.

— Вот в том-то и проблема, — сказал я. — Нам нужен мотив. Тогда всё станет логично. Чтобы понять его поведение, нам нужно что? — я посмотрел на него вопросительно.

— Ну… не знаю. Может, с этим священником поговорить?

— Молодец, — кивнул я. — Мыслишь правильно.

Коля разулыбался, довольный похвалой. Его не смущало, что он — замначальника уголовного розыска, а я — всего лишь старший опер. Он уже давно видел во мне более опытного напарника и перестал удивляться моим будто вживленным в саму ДНК ментовским навыкам.

— Похоже, что здесь мы надолго, — сказал я. — Знаешь, нам бы тачку какую-то — или купить, или в аренду взять. Хотя вряд ли в этой дыре что-то сдадут. Про каршеринг вряд ли слыхали.

— Ну, можно какое-нибудь корыто купить по дешманской цене, — предложил Коля. — Потом, если что, выкинем. Или продадим — скинем по такой цене, чтоб с руками и ногами забрали.

— Ну да, — согласился я.

Сели в машину к Жоре. И Шульгин сразу спросил:

— Слушай, Жора, а тут у вас авторынок есть?

— Да откуда ж, — пожал плечами таксист. — В области был, да и тот прикрыли. Сейчас, сами знаете, машины только по объявлениям продают.

— По объявлениям — это долго, — пробурчал Коля.

— А вы что, машинёшку купить хотите? — оживился Жора. — Так берите мою!

— Сколько? — спросил я.

— Да я задарма, считай, отдам, — заговорил он, сразу приободрившись. — Конь надёжный! Масло не ест, коробка не пинает, подвеска, как часики, не битая, не крашеная!

На последних словах мы с Шульгиным еле сдержали хихиканье, но слушали серьёзно — таксист в миг превратился в перекупа.

— Да ладно, не заливай, Жора, — сказал Шульгин. — Не бита, не крашена? Может, толщиномером проверим?

При слове «толщиномер» тот сразу сник.

— Ну, я там… капот подкрасил. Ну и бампер. Но это же жизненные коцки были! И вообще, сам понимаешь, машине лет сколько… Не может она быть в идеальном состоянии. Это вам не автосалон, ёперный театр!

Шульгин стал торговаться — причём умело, будто тоже бывал на ранешных рынках. Жора держался, конечно, но против нашего Коли долго не протянешь — тот языком любого продавца до инфаркта доведёт. В итоге сбили цену почти на тридцать процентов от первоначальной.

Жора, впрочем, остался доволен и этой суммой. Гладил ладонью по панели, словно прощался с живым существом.

— Вы только её берегите, — наставлял он. — На холодную не гоняйте, движок прогревайте. А когда заводите — может фыркать, это фигня. Там подзвякивает немного, резонатор вырезан, но прогреется — пойдёт, как часы.

Подумав несколько секунд, он продолжил:

— Бывает, чек загорается, но это не страшно. Он то горит, то не горит, я уж и не пытаюсь чинить, — продолжал он.

— Да ладно, разберёмся без твоих инструкций, — нетерпеливо оборвал его Шульгин. — Давай, накидаем договорчик купли-продажи.

— Ой, я в этих договорах не разбираюсь, — замялся Жора. — Может, доедем до корешка? Он всё сделает, как надо.

— Нет, давай здесь. Я разбираюсь, — сказал Коля. — Быстренько. Есть листочек, ручка?

Ручка у нас была, а вот подходящего листа бумаги не нашлось — пришлось ехать в канцелярский магазин. Сделку оформили прямо на капоте.

— И как же ты, Жора, теперь будешь таксовать без своей ласточки? — спросил я напоследок.

Тот поморщился, почесал затылок.

— У меня ещё «Жигули» есть, старая, но бегает. А вообще, подкоплю — возьму себе что-нибудь поновее.

Говорил мечтательно, будто получил от нас невесть какую сумму.

— Ну, давай, — сказал я. — Держи краба. И выметайся из нашей машины.

Получив наличку, Жора чуть ли не плясал от счастья. Понятно, что не из-за пополнившейся кубышки он так радовался — как пить дать пропьет.

Мы с Колей скинулись пополам — пятьдесят на пятьдесят.

Хорошо сейчас — не надо, как раньше, справку-счёт делать, ждать. Накидал договор купли-продажи от руки, подписал, и всё готово. И с учёта снимать не нужно, как было в девяностые.

— Ну вот, поздравляю, — сказал я. — Теперь у нас есть тачка.

Шульгин вздохнул:

— Эта тарантайка стоит меньше, чем колёса на моей ласточке, — проговорил он с грустью, вспоминая свою машину.

— Ну, на первое время нам точно хватит. И всё-таки недорого отхватили.

— Да как недорого, Макс? За такую рухлядь, блин… — бурчал Коля.

— Да ладно, не обеднеем, — сказал я.

Завели. Тронулись. Проехали метров двадцать — и машина заглохла.

— Твою дивизию! — выругался Шульгин. — Жора же на ней как-то ездил! Что ей надо? Начинается!

Он повернул ключ.

— Ну, давай же, — буркнул он. Раз, вжик, стартер провернулся — мотор ожил.

— Фу, слава богу, — сказал Коля. — Напугала, корыто японское.

Храм в Камнегорске стоял на окраине, на пригорке, откуда открывался вид на весь город. Мы подъехали — вокруг пустынно, тихо.

Вошли внутрь. В «предбаннике» — лоток с иконами, крестиками, свечками и брошюрками. За прилавком сидела тётушка в платке, с добрыми глазами, приветливая.

— Поставьте свечку за здравие близких и родственников, — сказала она, заметив нас.

— Нам нужен отец Арсений, — сказал я.

— Исповедаться? Надо записаться, — ответила она деловито.

— У нас абонемент, — сказал я и показал удостоверение.

— Ох, случилось что-то? — всполошилась она, схватившись за сердце, но больше для картинности.

Вроде как, видишь полицию — положено перепугаться. А то как-то скучно выйдет.

— Нет, просто переговорить, — успокоил я.

— Отца Арсения сейчас нет, — сказала она. — Он отдыхает. Вечером службу вести будет.

— И где отдыхает? — спросил я.

— У себя дома.

— И далеко живёт?

— Да нет, вот же, — показала она рукой через окно.

Мы вышли на крыльцо. Рядом, прямо на территории храма, стоял аккуратный домик — с черепичной крышей, современным фасадом, словно коттедж для отдыха.

— Это его дом? — спросил я.

— Ну да, — ответила она.

— Неплохо живёт, — сказал я. — За счёт храма, похоже, постройка-то недешевая.

Тётушка покачала головой:

— Не суди служителя Божьего, сынок. Каждый дом строит себе по вере. Кому Господь дал — тот и возведёт.

— Спасибо, — сказал я. — Пойдём побеспокоим вашего батюшку.

Тётушка перекрестилась, что-то пробормотала под нос и скрылась в недрах храма.

Мы подошли к домику. За ним стоял китайский кроссовер — новенький, блестящий, с кожаным салоном, судя по виду.

— Хм, — хмыкнул Шульгин. — Сколько у него, интересно, зарплата, у этого отца Арсения? — спросил он, кивнув на машину. — Они вообще, Макс, как — зарплату получают или на пожертвования живут?

— Понятия не имею, — ответил я. — И вообще, это не имеет значения.

Я постучал в дверь. Через несколько секунд за ней послышались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился бородатый мужик в спортивном костюме. Лет за пятьдесят, крепкий, широкоплечий, с густыми чёрными волосами без единой нитки седины. Лицо загорелое, глаза прищуренные, внимательные, но в них было что-то мягкое, будто натренированная благость, за которой пряталась твердость характера.

— Добрый день, — сказал я.

— Здравствуйте, вы по ремонту кровли? — спросил он.