Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

— Пусть попробуют пройти здесь. Мы встретим их во всеоружии.

Часть IV: «Кровавый тупик»

Плацдарм на западном берегу Северского Донца, 18—24 июля.

С рассветом 18 июля на западном берегу Северского Донца разгорелось жестокое противостояние. Генерал Малиновский решил ввести в бой последние свежие резервы — 23-й танковый корпус и 1-й гвардейский механизированный корпус, надеясь прорвать немецкую оборону и выйти на оперативный простор. Танки Т-34 и КВ рвались вперёд, утюжа землю, вспаханную артиллерией. Однако немцы, предвидя этот ход, заранее подтянули мощные подкрепления.

Вскоре поле боя превратилось в огненный ад. Немецкие резервы из 17-й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг» бросились навстречу советским танкистам. Столкновение стало ожесточённой дуэлью брони и стали.

— Подтяни вторую роту! — отчаянно кричал в рацию генерал танковых войск Алексей Попов, командир 23-го танкового корпуса. — Нас прижали! Мы под огнём! Повторяю, под огнём!

Грохот снарядов, лязг траков, дым и пламя танков, превращавшихся в горящие факелы. Каждое продвижение советских войск встречало яростное сопротивление немцев, которые с фанатичной решимостью шли в контратаки.

Громов наблюдал за происходящим с передового командного пункта. Он понимал, что потери среди его беспилотников стали катастрофическими. Противник, под командованием подполковника Фогеля, нашёл новые эффективные меры борьбы с дронами, существенно ограничив их эффективность.

— Товарищ генерал, — обратился Громов к Малиновскому, — мы больше не можем использовать прежние маршруты. Немцы разгадали нашу тактику. Давайте действовать непредсказуемо.

Малиновский взглянул на Громова:

— Предлагайте, Алексей Андреевич. Сейчас не время церемониться.

— Нужно запускать дроны группами с разных направлений и одновременно использовать их как ложные цели, — быстро пояснил Громов. — Это запутает немецкие мобильные группы РЭБ и позволит прорваться хотя бы нескольким аппаратам для разведки и корректировки огня.

— Хорошо, делайте, — коротко ответил Малиновский. — Вам виднее, как лучше использовать беспилотные аппараты.

Вскоре советские беспилотники вновь поднялись в небо. Теперь они действовали иначе: одни аппараты намеренно провоцировали немецкие средства ПВО и РЭБ, в то время как другие использовали эту суету для проникновения в глубь вражеских позиций. Тактика дала эффект: хотя дроны по-прежнему несли потери, информация, добытая выжившими аппаратами, позволила артиллерии наносить точные удары по ключевым узлам немецкой обороны.

Несмотря на все усилия, глубокого прорыва не получалось. Каждая попытка продвинуться вперёд стоила огромных потерь. К концу недели плацдарм увеличился лишь незначительно, фронт стабилизировался в кровавом тупике.

— Мы не смогли прорваться, — хмуро сообщил Малиновский по телефону командованию. — Но немцы увязли здесь, и резервы у них связаны.

— Это тоже победа, товарищ генерал, — успокаивающе произнёс Василевский. — Каждый немецкий танк, который не дошёл до Курска, уже существенная удача.

Малиновский устало кивнул, опуская трубку. Громов, стоявший рядом, тихо добавил:

— Мы выполнили главную задачу. Враг не сможет легко перебрасывать свои силы. Но нужно искать новые пути и решения.

Часть V: «Стратегический эффект»

Штаб Юго-Западного фронта, ранний вечер, 27 июля 1943 года.

В штабе царила тяжёлая атмосфера усталости и напряжения. Генерал армии Родион Малиновский сидел за массивным столом, заваленным картами и донесениями. Перед ним стоял Алексей Громов, заметно похудевший и осунувшийся от бессонных ночей и постоянной работы на передовой.

— Алексей Андреевич, — начал Малиновский, внимательно изучая последнюю сводку, — ваши беспилотники хорошо поработали, хотя и понесли серьёзные потери. Благодаря вашим данным мы удержали плацдармы. Однако дальнейшее продвижение невозможно.

— Товарищ генерал армии, — Громов говорил спокойно, взвешивая каждое слово, — немецкая борьба против беспилотников вышла на новый уровень. Теперь они используют специальные аэростаты с металлическими сетками и мощные прожектора. Потери наших аппаратов растут стремительно.

— Можем мы это преодолеть? — прямо спросил Малиновский.

— В текущих условиях — только временно, — признался Громов. — Но нужна кардинальная модернизация беспилотников и их массовое производство. Иначе немцы вскоре смогут свести к нулю наше преимущество.

Генерал Малиновский задумался, затем кивнул:

— Понимаю. Ставка вызывает вас в Москву. Вы должны доложить Верховному Главнокомандующему лично. От этого доклада зависит многое.

Громов ответил коротко:

— Есть.

В это же время, в командном пункте немецкой группы армий «Юг», генерал-полковник Эберхард фон Макензен докладывал Манштейну. Оба выглядели усталыми и раздражёнными результатами последних боёв.

— Господин фельдмаршал, — голос Макензена звучал уверенно, но скрывал внутреннее беспокойство, — мы отбили советские атаки, однако переброска танковых дивизий под Курск теперь невозможна. Потери велики, советские части постоянно ведут разведку и корректируют огонь артиллерии своими беспилотниками.

Манштейн, нахмурившись, внимательно слушал, затем обратился к Вернеру Фогелю, стоящему в сторонке:

— Подполковник Фогель, ваша работа по подавлению этих аппаратов заслуживает уважения. Но как долго это будет эффективно?

Фогель чётко ответил, вытянувшись по стойке смирно:

— Господин фельдмаршал, на данный момент наша система работает. Но русские учатся быстро. Думаю, нам потребуется что-то совершенно новое, чтобы сохранить инициативу.

Манштейн вздохнул, повернувшись к Макензену:

— Значит, мы снова играем в эти игры? Скажите прямо, фон Макензен, мы упустили стратегический момент?

Макензен кивнул, отведя взгляд:

— Боюсь, да. Теперь нам придётся обороняться, чтобы избежать худшего.

Глава XV

«Тыл фронту»

Часть I: «Конвейер Победы»

Машиностроительный завод имени И. В. Сталина в Горьковской области гудел как огромный живой организм. В ярко освещённом цехе, сновали рабочие и инженеры, тщательно контролируя каждый этап процесса сборки. Высокие потолки исчезали в переплетении металлических конструкций и ярком свете электрических ламп.

— Давай, Семёныч, корпус быстрее! У нас на сборке сегодня более сорока аппаратов! — крикнул бригадир сборщиков Николай Фёдорович, указывая на металлический каркас беспилотника «Комар».

— Работаем, Николай Федорович! Всё будет сделано в срок, — уверенно ответил пожилой мастер Семён Григорьевич, ловко орудуя гаечным ключом, закрепляя алюминиевые детали.

Сборка каждого дрона начиналась с каркаса — лёгкой и прочной алюминиевой рамы, способной выдерживать вибрации и перегрузки в полёте. Рабочие внимательно проверяли её на наличие даже малейших дефектов.

На следующем участке линии сборки рабочие устанавливали компактные, но мощные двигатели, специально разработанные для этих аппаратов. Сборщица Мария, молодая, сосредоточенная женщина в строгой спецовке, аккуратно подсоединяла топливные трубки и проверяла герметичность.

— Мария, проверяй герметичность внимательнее, — предупредил проходивший мимо инженер Владимир Иванович, опытный специалист. — Малейшая утечка — аппарат не вернётся домой.

— Да знаю я, Владимир Иванович, уже три месяца, как проверяю. Не подведу, — улыбнулась Мария.

Следующая стадия сборки была особенно важной: установка радиоэлектронного оборудования. Это была самая кропотливая работа, требующая высочайшей точности. Инженеры и техники, вооружившись паяльниками и измерительными приборами, аккуратно устанавливали блоки управления, стабилизаторы, радиоприёмники и передатчики.

— Павел Алексеевич, блок стабилизатора на седьмом аппарате нестабилен, перепроверим? — спросил молодой техник Игорь, тщательно контролирующий показания осциллографа.