Дроны над Курской дугой (СИ) - Андров Алексей

Громов выпрямился и уверенно произнёс:

— Сделаем всё возможное, товарищ генерал армии.

Малиновский снова обратился к своим генералам:

— Итак, товарищи, начинаем артподготовку в 5 утра. В 6:50 первые части должны уже форсировать Донец. От этого зависит успех всей операции. Помните, цена манёвра высока, но ставка ещё выше.

Генералы молча кивнули. Они понимали всю ответственность предстоящей операции. Малиновский окинул собравшихся твёрдым взглядом:

— Вопросы есть?

Кузнецов и Чуйков отрицательно покачали головами.

— Тогда по местам, товарищи. Удачи нам всем. Она понадобится, — заключил Малиновский, поправляя фуражку и возвращаясь к карте. Генералы вышли из блиндажа, направляясь к своим штабам, чтобы начать подготовку к наступлению.

Часть II: «Форсирование»

Утро 17 июля было туманным и прохладным. Тишина на берегах Северского Донца внезапно нарушилась оглушительным грохотом советской артиллерии. 90 минут огненный вал обрушивался на немецкие позиции, дробя укрепления, рвя землю и воду, наполняя воздух дымом и пылью.

Когда орудия смолкли, со стороны реки поднялись густые клубы дыма. Именно в этот момент первые советские подразделения начали форсирование. Солдаты, находящиеся в лодках и на плотах, отчаянно гребли к противоположному берегу.

— Вперёд! Держать темп! — кричал командир одного из батальонов капитан Алексеев, стараясь перекричать гул боя.

На середине реки несколько лодок были изрешечены пулями, попав под шквал огня немецких пулемётов. Но другие продолжали движение, волна за волной устремляясь к берегу.

В этот критический момент на советском командном пункте Громов поднял руку и отдал команду:

— Запускайте «Комаров»! Нам нужны глаза над рекой и над берегом немцев!

Операторы быстро подняли беспилотники в воздух. Дроны, тихо жужжа, взлетали и устремлялись к берегам Северского Донца, пересекая дымовую завесу.

Один из разведывательных дронов, управляемый опытным оператором лейтенантом Сергеем Марковым, стремительно набрал высоту и резко снизился над самой рекой. Марков напряжённо следил за экраном.

— Вижу катер! Немецкий разведывательный катер! — доложил он. На мониторе были отчетливо видны силуэты немецких солдат, суетливо готовивших пулемёты.

— Готовь координаты! Быстро! — приказал Громов.

Марков быстро передал данные, и через минуту снаряды советского миномета накрыли катер, разметав его в щепки.

Другой дрон тем временем обнаружил укреплённый бункер на возвышении. Немцы, почувствовав угрозу с воздуха, открыли по аппарату шквальный огонь. Но «Комар» ловко уходил от трассирующих пуль, продолжая передавать изображения на командный пункт.

— Сектор семь, высота восемьдесят три! Уничтожить! — чётко проговорил Громов.

Тяжёлые советские артиллерийские снаряды легли точно в цель, превращая немецкий бункер в дымящуюся руину.

На противоположном берегу шла жестокая схватка. Советские солдаты, едва ступив на землю, сразу вступали в бой, выбивая немцев из окопов и траншей. В воздухе пахло порохом, кровью и горелой землёй. Капитан Алексеев, с ППШ в руках, вёл своих бойцов вперёд, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг.

К концу дня советским подразделениям удалось закрепиться на захваченных плацдармах и продвинуться на пять километров вглубь немецкой обороны.

На командном пункте генерал Малиновский и Громов внимательно изучали первые доклады с фронта.

— Плацдарм захвачен, но дальше продвижения нет. Немцы перегруппировались и оказывают жесточайшее сопротивление, — докладывал штабной офицер.

Генерал Малиновский нахмурился:

— Нужно срочно ввести танки, иначе нас скинут обратно в реку.

— Танки готовы, товарищ генерал, — отозвался Громов, — но без чёткой разведки их бросать в бой нельзя. Я отправлю ещё несколько «Комаров». Нужно точно знать, где немцы держат основные силы.

Малиновский кивнул, понимая, что в этой операции информация с беспилотников может быть ключом к успеху. Громов дал сигнал операторам, и новые аппараты поднялись в воздух, снова отправляясь в опасный полёт над берегами Северского Донца.

Часть III: «Ответный ход немцев»

Немецкий командный пункт в районе Изюма, позиции 24-го танкового корпуса вермахта.

Небо над Изюмом сгустилось до глубокого серого цвета, словно поглощая дневной свет и погружая местность в сумеречный мрак. В блиндаже командного пункта царила напряжённая атмосфера. Генерал-полковник Эберхард фон Макензен, угрюмо изучавший оперативную карту, наконец поднял голову и строго обратился к своим офицерам:

— Господа, мы теряем инициативу. Советские части переправились через Донец и закрепились на правом берегу. Если мы не остановим их сейчас, завтра они будут здесь, в Изюме.

Офицеры молчаливо переглянулись. Наконец заговорил начальник штаба, полковник Ганс Келер:

— Господин генерал-полковник, 17-я танковая дивизия уже начала движение. Дивизия СС «Викинг» тоже выдвинется через два часа.

Макензен кивнул:

— Отлично. Перебросьте их немедленно и обеспечьте плотное прикрытие от советских беспилотников. Больше никаких сюрпризов с воздуха!

— Господин генерал-полковник, разрешите представить вам подполковника Вернера Фогеля, — полковник Келер жестом подозвал стоявшего в стороне офицера. — Он назначен вместо полковника Рота и готов представить новый план борьбы с беспилотниками русских.

Фогель уверенно шагнул вперёд и коротко отдал честь:

— Подполковник Фогель к вашим услугам, господин генерал-полковник. У меня есть опыт борьбы с русскими дронами под Курском, и я подготовил несколько новшеств, которые помогут нам.

— Докладывайте, Фогель, и побыстрее! — нетерпеливо бросил Макензен.

— Русские сейчас чувствуют себя уверенно в воздухе, — начал Фогель. — Их аппараты небольшие, маневренные, трудноразличимые и весьма эффективные. Противостоять им на большой высоте практически невозможно. Но у нас есть шанс сбивать их на подлёте к нашим позициям, прямо над передовой.

— И как вы собираетесь это сделать? — скептически спросил генерал-полковник.

— Мы используем специально оборудованные машины с мощными прожекторами и установками радиоэлектронной борьбы, — уверенно продолжил Фогель. — В дополнение к этому, я предлагаю использовать аэростаты с подвешенными металлическими сетями. Это позволит создать труднопроходимый барьер для беспилотников, которые идут на низкой высоте.

Макензен задумчиво помолчал, затем резко кивнул:

— Отлично, Фогель. Приступайте немедленно. Нам необходимо, чтобы ваши методы начали приносить результаты уже сегодня ночью.

— Будет сделано, господин генерал-полковник, — решительно ответил Фогель и, резко повернувшись, вышел из блиндажа.

Через несколько часов на передовой началась оживлённая работа. Солдаты быстро устанавливали установки РЭБ и растягивали тросы для аэростатов. В воздух один за другим поднимались огромные шары с металлическими сетками, похожие на гигантские ловушки для птиц.

Наступила ночь. Первые советские беспилотники появились около полуночи. Они медленно и уверенно приближались к немецким позициям, не подозревая об опасности.

Внезапно ночную тишину прорезали яркие лучи прожекторов, ослепляющие дроны. Одновременно станции РЭБ начали заглушать радиосигналы. Несколько беспилотников ударились о металлическую сетку аэростатов и начали беспомощно падать на землю.

На командном пункте Фогель напряжённо следил за действиями своих солдат. Когда он увидел, как очередной советский аппарат беспомощно вращается в воздухе, теряя управление, на его лице появилась удовлетворённая улыбка.

— Отличная работа, господа, — произнёс он, обращаясь к подчинённым. — Новый сюрприз для русских.

Но в глубине души он прекрасно понимал, что советские инженеры скоро найдут ответ на эти новые меры. Однако сейчас важно было выиграть время и остановить советские части у Северского Донца. Фогель ещё раз взглянул на ночное небо, усеянное прожекторами и аэростатами, и тихо произнёс самому себе: