Последний Герой. Том 6 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Я стал подкрадываться сзади, стараясь не издать ни звука. Как вдруг веточка под моей ногой хрустнула. Человек резко обернулся, но я не дал ему времени. Ударил первым.

Палка со свистом прошла по спине и затылку пришедшего. Я целился так, чтобы не прибить, взять живым. Случайно на нас в этих лесах никакой грибник выйти не мог бы, так что нам ещё предстояло предметно поговорить.

Человек вскрикнул, пошатнулся от удара и рухнул в траву. Я навалился на него сверху, придавил всем телом, упёр дубину в горло, передавливая гортань. Тот забился, задышал хрипло, но сил сопротивляться почти не было — он явно был вымотан донельзя.

— Не надо… не надо… — хрипел поверженный, задыхаясь. — Это же я…

Я прижал дубину сильнее, одновременно всматриваясь в лицо. Наконец, свет от звёзд и тонкого серпа луны скользнул по его скулам.

— Доктор?.. — выдохнул я. — Женя? Твою мать… я тебя чуть не укокошил.

Отпустил, помог подняться. Он стонал и шатался, держась за бок.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипел я. — Предатель. Чего явился?

Узнать его было сложно даже сейчас. Весь какой-то постаревший, помятый, лицо чумазое, и очки свои, неизменную примету, куда-то дел — будто не врач, а какой-то бродяга.

— Максим… это вы? — лепетал он, всхлипывая. — Господи… какое счастье, я вас нашёл…

— Ну-ка тихо! — я схватил его за грудки и вжал в ствол дерева. — За нами идут? Говори!.. Ты как нас нашёл? Почему вообще здесь?

Доктор задыхался, но всё мотал головой, кивал куда-то в темноту.

— Там… там они… — он показал рукой в сторону, откуда пришёл. — Группа «Б»… они… Их направили за вами.

— Группа «Б»? — я пристально смотрел ему в глаза, врет или нет.

— В лагере вас, то есть нас, звали группа «А», — торопливо заговорил он. — А я же после… потом в соседнем бараке был. Там — бывшие зэки. Люди совсем без морали… жестокие, убийцы, насильники.

— Это я и без тебя знаю, Лёнька Коса рассказывал, — оборвал я. — Ближе к делу, Склифосовский.

Доктор сглотнул, прижал руку к горлу.

— Так вот… когда вы сбежали, за вами не организовали погоню из охраны. Знаешь, почему? Потому что на вас натравили их. Это испытание, эксперимент. Вам кололи препарат. Он… он меняет всё. Влияет на психику, на тело. Проверяют, что с вами станет. А им не кололи. Я, понимаешь, не колол им ничего…

С его губ сорвался смешок — кажется, у доктора Жени начиналась истерика. Поэтому я слегка тряхнул его, пока он не разошёлся.

— То есть по нашему следу пустили отморозков? — я сжал зубы. — Чтобы те догнали?

— Да, да… но не просто догнали! — замахал руками доктор. — Их пустили убить! Чтобы проверить, как вы выстоите. Да… да, я же говорю… Это чудовищный эксперимент!

Я разжал пальцы, отпустил его, и он осел на землю, тяжело дыша, а у меня внутри холодком кольнуло: значит, всё-таки это всё, и лес, и бараки — арена, как я и предполагал… Только очень большая арена, целая тайга, и мы на ней гладиаторы. Вот суки!

Доктор всё скулил, давил на жалость. Я перевел на него гневный взгляд.

— А ты, значит, гнида, — сказал я, в упор глядя на него, — понял, что дело запахло жареным, и теперь к нам решил примазаться? Снова…

— Нет, Максим, нет… — зачастил врачишка, — меня отправили с ними. С группой «Б».

— Зачем?

— Я не знаю… — он замотал головой, — меня просто вышвырнули, как ненужного пса. Присоединили к отряду зэков.

— Сколько их?

— Я точно не понял, но около десяти где-то. Может, чуть больше. Они… они издевались надо мной. Я… я убил одного и сбежал.

— Ты?.. Убил? — я даже рассмеялся хрипло. — Ты самый трусливый человек из всех, кого я видел. И ты говоришь — убил?

— Это кошмарная правда, Максим. Вот… — доктор поднял руки и протянул их вперед. В свете звёзд они не белели, как его лицо и моё, а блестели кровью. — Посмотрите, Максим. Тут и моя кровь… я весь изрезан, пальцы… но я убил. Я знаю, где артерия. Я врач. Я… я перерезал часовому горло и сбежал. Словно зверь, будто хищник.

Голос его дрогнул, будто он мне исповедовался в тяжком грехе и теперь ждал отпущения. Я долго смотрел на него, молчал, сжимая зубы.

— И что, думаешь, мы теперь тебя примем? После того, что ты сотворил? — спросил я.

— Я хочу искупить вину, — взмолился доктор. — Я хочу помочь… Там… там Лиза и Ворон. Они у них в лапах.

— Какого хера ты молчал⁈ — рявкнул я и тряхнул его за грудки так, что голова доктора резко запрокинулась назад. — Решил приберечь эту новость?

— Я… я не специально, я просто не мог, — лепетал он. — Вот сейчас… рассказываю. Да, они у них. Лиза и Ворон попали к ним. Клянусь!

— Ты же говорил, что у них задача — нас убить, зачем они их держат у себя? — я прищурился, глядя прямо в глаза доктору. — Ты меня не дури, док.

Он закивал, торопливо заговорил:

— Да, всё так, и… Они привязали Ворона к дереву и бросили. Думали, что он мёртв. Я им сказал. Но он живой! Я нащупал пульс. Они заставляли меня его прикончить, сунули нож. А я говорю — я врач, а он уже труп. Сказал, вижу, и… Они мне поверили. Он жив! Жив, Максим! Я честно не вру, и вы… Он там, привязанный к дереву. Его можно спасти…

Говорил он сбивчиво, то и дело теряя мысль, но главное я понял.

— Хм… хоть одна хорошая новость, — выдавил я, но по спине побежали мурашки. Потому что я уже догадывался, почему доктор ничего пока не сказал про Лизу — и что они могли сотворить с ней.

Ворона могли просто добить, а вот с ней… даже думать не хотелось.

— А где Лиза? — всё же спросил я жёстко, в упор глядя ему в глаза.

Доктор приподнялся, будто не мог больше сидеть там, внизу на земле, и теперь переминался с ноги на ногу:

— У их главного… Кирпича. Это… Максим, он очень жестокий и страшный человек. В своем шалаше ее держит. Он… сказал, что теперь это его баба.

От последнего слова интеллигент скривился, но мне было плевать на его чувства. Можем ли мы помочь Лизе?

Всё-таки что-то хорошее было и в этом — хоть не всем подряд досталась. Хоть так… Я скрипнул зубами. Чёрт! Гады!

— Кирпич, говоришь… — пробормотал я. — Сука…

— Ещё… — доктор полез в карман, вытянул из-под одежды зажигалку. — Вот, у них была. Я стащил. Думал, может, пригодится вам.

Я прищурился, смотрел на него внимательно.

— Слушай, что-то не вяжется, — сказал я и даже сделал полшага назад. — Похоже, ты засланный. Хочешь заманить нас в ловушку.

— Нет, нет! — замотал головой врач. — Я всю правду сказал!

— Правду? — усмехнулся я. — Посмотри на себя. Как ты среди ночи в тайге нас отыскал? За столько километров от их лагеря?

Он заморгал, потянул воздух ртом, как рыба на песке.

— Лиза… им сказала, что вы у реки. Что вы там разошлись, когда она с Вороном вас покинула. Я знал, где эта река, и шёл вдоль неё. Искал… И тут вы, Максим, меня ударили. Я и не знал, откуда вы тут… Вы сами меня нашли, получается. Если бы не вы, я бы мимо прошел.

Он развёл руками, и в глазах мелькнуло отчаяние.

— Ну, допустим… А как ты узнал, где река? — спросил я, всё ещё не доверяя этому докторишке.

— Всё просто, — он полез за пазуху, достал из куртки смятый листочек. На нём было что-то криво начёркано, какие-то метки, так что я с трудом понял, что это самопальная карта. — Вот. Я изучал местность. Спрашивал у охраны, когда удавалось. Что-то подсмотрел сам, когда ходил в тайгу за травами. Я им, это в бараке ещё, говорил, что это для чая.

Он говорил торопливо, сбиваясь, будто оправдывался.

— Я сам её нарисовал. И ещё… однажды поднялся на гору, оттуда всё видно. Я же в студенчестве много путешествовал. Наш комсомольский отряд даже привлекали к раскопкам. Я… я хотел стать археологом. Но родители настояли, и выучился вот… на врача.

Я усмехнулся криво:

— Ну вот, ещё твоих детских травм мне сейчас не хватало. Родители заставили… — покачал головой. — Так, сколько времени прошло с того момента, как они привязали Ворона?

— Это было недавно… вечером, — замялся он. — Не знаю точно, у меня нет часов.