Господин следователь. Книга 11 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

А потом мы выдержали баталию с приезжими гуртовщиками. Невольно оглядел залу — нет ли знакомых физиономий? Света в трактире мало, не разглядишь, но даже если кто-то и есть — все равно не узнаю. Я же их не разглядывал.

В дороге иные думы были, а здесь да, наехало. И как я теперь без Аньки-то буду? Скучно же будет жить без этой маленькой язвочки. Ну, как-нибудь.

Хозяин лично принес на подносе миску с супчиком, тарелку с хлебом. Вроде, когда-то косоротился на меня, обижался за разгромленный трактир, а теперь, как к родному.

— Водочки не примете с дороги? — поинтересовался трактирщик. — Или, вам как всегда — кофе по-турецки?

Водки бы я выпил. Но опасаюсь, что одной рюмкой не обойдусь, поэтому и не стану.

— Кофе, — кивнул я, а потом решил похвалить хозяина. — Такого кофе, как у тебя ни в Москве нет, ни в Петербурге. Кстати, на ярмарке-то все в порядке?

— Никого не убили, не покалечили, — отозвался хозяин. — Воришку поймали — поучить собирались, да пристав не дал, в участок приказал отвести. Вчера уже все прибрали, сегодня последние купцы разъехались. Кое-кто остался, но эти завтра уедут. Я все время думаю — вроде, и хорошо, когда посетителей много, но хлопотно очень. Закончилась ярмарка — так и слава богу.

Согласен. Хорошо, что все закончилось. И правильно, что Антон Евлампиевич «поучить» не дал. Иначе пришлось бы следователю с «глухарем» дело иметь. Пойди, установи, кто просто бил, а кто нанес смертельный удар. Но в полицейский участок зайду, посмотрю — что за субъект попался? Может, есть смысл пальчики «откатать» и в Сыскную полицию отправить?

— Воришка-то наш или нет? — поинтересовался я.

— Вроде, не наш, не из города, — сказал хозяин. — Но сами знаете — на ярмарки отовсюду съезжаются.

Это уж точно. Всякий народ едет на ярмарки, пусть даже и зима, и добираться сложно. А уж сколько «залетных» у нас появится после того, как железная дорога через Череповец пройдет — жуть. Прогресс, как это бывает, имеет и свою обратную сторону. С развитием техники и преступность развивается. Впрочем, развивается и наш брат следователь, и сыскари.

Слопал супчик с потрошками — куда вкуснее, чем на почтовых станциях, жаркое, если и похуже, чем в доме родителей — так ненамного. Надо хозяину заказ сделать — пусть посыльный один горшочек мне домой отнесет, на завтрак. И хлеба не забыть прихватить.

Кофе мне тоже принес трактирщик. Подозрительно. Ладно, подойти поздороваться с начальством, но когда хозяин трактира лично приносит заказы — значит, ему от меня что-то нужно. Как хоть его зовут-то? Кто-то из мужиков его Антипом окликал.

— Дружище, прости — имя-то твое помню, а вот отчество позабыл,

— Так, ваше высокоблагородие, Антипом меня зовут, зачем по отчеству? — развел руками хозяин.

— Нет, неприлично, просто Антипом, если ты такой кофе умеешь варить, — хмыкнул я. — Барристером не каждый умеет быть.

— Кем-кем? — переспросил хозяин.

Тьфу ты, опять перепутал. Барристер — адвокат, а варщик кофе — бариста.

— Не важно, — отмахнулся я. — В общем — по имени-отчеству как?

— Антип Григорьевич я, — приосанился хозяин.

— Смотрю я на твою физиономию Антип Григорьевич, и вижу, что ты спросить что-то хочешь? — хмыкнул я. — Ежели, жалобу собираешься подавать — в суд приходи, здесь разговоров вести не стану.

— Так ить… — начал хозяин, но я его перебил. — Антип, свет Григорьевич, представь себе, что я к тебе на улице подойду, и скажу — свари-ка любезный мне двойной кофе. И что ты мне ответишь?

— Не для себя я, ваше высокоблагородие, — замялся Антип Григорьевич. Пригнувшись ко мне, оглянулся — не слышит ли кто, поведал шепотом: — Братец двоюродный — он во Вздошье живет, у начальства просил справиться — что с ведьмой делать?

Я чуть кофе не подавился.

— И где он ведьму нашел? — поинтересовался я, делая вид, что мне ни капельки не интересно. Ради такого дела уступлю, выслушаю прямо здесь.

В ведьм с колдунами я не слишком-то верил, но кто его знает? Вон, помогла же знахарка мне зуб вылечить. Если настоящая ведьма, вроде панночки из «Вия» — так на костер, или в воду. Костер, оно понадежнее, но вода попривычнее.

Но вслух про то говорить не стал. Брякнешь, могут принять за руководство к действию.

— Во Взмошье — деревне соседней, от братовьей в версте, только в лесу.

Вздошье, Взмошье… Ну и названия.

— Это в какой волости?

— Так недалеко, верст двадцать — в Петропочиновской, — кивнул хозяин куда-то за спину.

— А сам-то брат где?

— Андрюха шишки на ярмарку привозил. Я ему предлагал на ночлег стать — отказался. Жена у него, детки, да еще и внучок нагулянный. Мало ли что будет, если ведьма рядом.

— Что он на ярмарку привозил? — озадаченно переспросил я. — Мне послышалось — шишки?

— Так шишки и привозил, — подтвердил трактирщик.

— Кедровые?

— Отчего кедровые? У нас и кедры-то не растут. Простые шишки — сосновые да еловые.

Видимо, мой изумленный вид сработал лучше всякого вопроса и Антип Григорьевич пояснил:

— Андрюха на корову копит, но откуда деньги-то взять? Потому шишки в город возит. Кто самовар на еловых кипятить любит, а кто — на сосновых. Мне больше на сосне нравится. Дух от чая ядреный.

До меня стало доходить. Нет, знаю, что самовар можно ставить не только на углях, но и на шишках, но никогда не думал, что шишки следует покупать. Пошел в лес, да набрал, какие проблемы?

— И покупают? — поинтересовался я.

— Так чего не купить-то? — пожал плечами Антип Григорьевич. — За шишками-то еще идти надо, в городе и елок-то нет, а те, что есть — в Соляном саду, те за забором. Андрюха продает дешево — мерный совок за копейку, мешок за десять копеек. Мне, как родичу, скидку делает — по пять копеек отдает. Я у него беру мешков десять, на всю зиму хватает. Так-то мы самовары угольями топим, а шишки для аромата добавляем, — пояснил трактирщик. — Но есть любители — они на одних шишках велят самовар ставить.

— Ну, в город — это понятно. А на ярмарку шишки зачем?

— Так он уже воза два на ярмарке продал. Мешка четыре москвичи купили, ярославцы пару мешков взяли. И наши, череповецкие с устюжанами брали. Говорит — еще воз, так корову и купит. Плохо, что народ подсмотрел — тоже стал шишки возить.

Охренеть. Нет, не так. О-хре-неть! В Ярославль и в Москву везут шишки из Череповца? У них там своих лесов до лешего.

Интересно, а мои нынешние земляки петушиный крик или рыбьи вздохи не наловчились продавать?

Нет, бизнесом я точно заниматься не стану. Не уловлю тенденций торговли. В голову бы не пришло, что можно торговать шишками. Эх, при случае Аньку пристыжу — мол, а ты-то бизнесвуменша отчего не догадалась?

Впрочем, что я в нынешней жизни понимаю? Понял за год пребывания, что чаепитие — это не утоление жажды, как в моем мире, а почти культ. Вполне возможно, что имеются ценители чая, вскипяченного на сосне и они подбирают себе «коллекции» ароматов. Но, все равно, не пойму — как может влиять шишка — пусть и пропитанная ароматной смолой, засунутая в самоварную трубу, на аромат кипятка, отделенного от оной шишки медью?

— Значит, возит твой братан шишки, а еще на ведьму жалуется, — хмыкнул я, подведя итоги разговора и возвращаясь к основной теме. — А почему он к батюшке не пошел?

— Ходили к батюшке, а тот ответил — дескать, дурью не майтесь. Господу Богу молитесь, никакая ведьма вам не страшна. Еще и епитимью наложил — неделю по двадцать отченашей каждое утро.

Правильный ответ батюшка дал. И «Отче наш» лишним не будет.

Это я чего-то напрягся — интересное почуял, а местные священники лучше знают. Какие ведьмы в наш век? Тех, что были — если допустить, обладали какой-то силой, отправили на костер лет двести тому назад, а нынешние, в лучшем случае, знахарки.

— Сам-то как думаешь — есть ведьма?

— Так кто его знает? Андрюха говорит — есть, мол. Он как-то во Взмошье ходил, бабке Стехе два окна вынес, а та его прокляла. Вот, корова у него отелиться не смогла, прирезать пришлось. Дочка в подоле принесла, а еще — мыши весь хлеб погрызли. А кто кроме Стехи зла ему мог пожелать?