Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим

— Александр, а как будет реализовано растекание жидкого робота по полу? — вновь вернулся в разговор глава цеха компьютерной визуализации. Оно, собственно, было и понятно, ведь он прекрасно понимал, что все заморочки, которые напридумывает сценарист и режиссёр в одном лице, полностью лягут на его плечи и плечи его людей. Вот и пытался выяснить, что да как, тем самым, вероятно, стараясь себя успокоить и вселить мысль (хотя бы себе), что его отдел с будущей поставленной задачей справится.

Решил человека успокоить.

— Товарищ Игнат, спасибо, что обратили на это внимание. Сейчас обо всём расскажу, но вначале заверю тебя и всех присутствующих, что перед тем, как в сценарий вписать тот или иной эпизод, я его детально обдумывал с точки зрения будущих съёмок. Это касается как минимум 98% всего сценария картины. Что же касается вопроса с «жидкими сценами», то они будут сниматься по аналогии с примерами, которые я сейчас озвучу. Например, задача будет такая: злодей упал, и его тело «растеклось» серебристой лужей. Как будем с этой задачей справляться? Вначале делаем миниатюру пола — небольшой макет, чтобы работать с жидкостью. Затем наливаем в тот самый аквариум, что я упоминал ранее, густую краску с блёстками или стружкой. Снимаем сверху, медленно перемешивая жидкость. Потом показываем, как актёр поднимается — кадры соединяем монтажом. Если нужны будут промежуточные кадры, то вновь надеваем на дублёра костюм из фольги и дорабатываем графикой на компьютере. Переходы скрываем с помощью сто раз упомянутого дыма, вспышек света и искр.

Другой пример: восстановление жидкого киборга после выстрела. Как сделать так, чтобы после попадания пуль в тело робота дыры от них затянулись?

Решение данной задачи предполагается осуществлять так: на груди костюма делаем специальные вставки из пластика, которые можно «схлопывать». Сначала снимаем костюм с дырами, потом — те же кадры без дыр. Совмещаем обе плёнки, и дыры будто исчезают сами собой. Для предания большей реалистичности добавляем каплю ртутеподобной жидкости на стекло перед объективом, чтобы она «перетекала». Если правильно снимем, то создастся нужный эффект, и зритель подумает, что это металл перетекает на коже.

И последний пример: лицо человека становится «железным». Реализуем задачу так: сначала снимаем обычное лицо актёра. Потом делаем маску из серебристого пластика, точно по его чертам. Снимаем её крупным планом. Кадры накладываем друг на друга, при переходе используем яркий свет и дым. Для предания большей достоверности в момент «превращения» актёр резко поворачивает голову. Этим самым движением мы скрываем монтажную склейку, и никто ничего подозрительного в этом мелькании кадров не увидит, приняв творящееся на экране за чистую монету.

Посмотрев на усердно записывающих полученную информацию в свои блокноты начальников цехов, я решил заканчивать с представлением фильма.

— Как видите, всё, что я задумал, вполне осуществимо и находится в наших руках! Главное сделать это качественно и так, чтобы зритель поверил в происходящее на экране. И тогда всё будет чикибамбони!

После моих слов вначале повисла небольшая пауза, а затем все присутствующие захлопали в ладоши.

Было приятно, ведь это означало, что презентация прошла вполне успешно.

Однако, когда аплодисменты стихли, никто никуда расходиться не собирался. Все собирались продолжить пытать меня вопросами.

Через несколько часов игры под названием «Задай вопрос Васе!» этот самый Вася настолько устал, что уже еле-еле мямлил языком.

И в конце концов, я сказал:

— Товарищи! Все ответы на ваши озабоченности есть в режиссёрской версии сценария! Я сегодня же дам указание своей секретарше, и она сделает копии для всех цехов. На те вопросы, на которые вы ответа не найдёте, попробуем ответить чуть позже. Вы, главное, эти вопросы запишите и мне передайте. Обещаю, что к следующему заседанию ответы я обязательно подготовлю.

Все согласно закивали.

— Александр, а можно ещё один вопрос? — поднялся главный звукорежиссёр.

— Слушаю вас.

— Вы так много говорили про кадр, но совсем ничего не упомянули про музыку и озвучивание. У вас есть идеи по этим вопросам или вся их реализация ляжет исключительно на мой цех?

— Конечно, кое-что я уже обдумал и даже кое-какой саундтрек наметил. Озвучка актёров будет происходить в студии после монтажа. Более того, фильм нужно будет полностью переозвучить — то есть наложить на звуковую дорожку все звуки, начиная от шагов и заканчивая жужжанием комара. Что касаемо самих звуков, то их синтезированием, разумеется, придётся заняться вам. Но придумывать и подбирать эти звуки вы почти не будете. Я дам вам чёткое техническое задание, и мы вместе с вами подумаем, как и где их записать. Например, синтезаторная пульсация и индустриальные ритмы будут нужны для борьбы на ТЭЦ. Для появления Светы нужна будет более тёплая музыка. На «Комсомольской» — хор мозаик: реверберации шагов. Ну и так далее.

Сказав это, я собрался заканчивать. Но не тут-то было. Народ жаждал подробностей о предстоящих съемках, я тут же получил очередную кучу вопросов, и куча эта грозила засыпать меня с головой.

Однако на этот раз я не пошёл на поводу у коллег, а решил проявить твёрдость.

— Товарищи, уже поздний вечер. По поручению Минкульт и МИД СССР мне приказано завтра исполнять на концерте, который будет проходить в Тушино. Кстати, кому хочется поплясать, приглашаю. Поэтому именно сейчас, несмотря на то, что много и долго говорить я, товарищи, очень люблю, не могу этого больше делать, так как горло надо поберечь. Как я уже сказал, всё, что недосказано, находится в сценариях. Читайте. Изучайте. А с вами мы поговорим через пару-тройку дней, как только я немного отойду от того, что мне предстоит.

Народ отнёсся к услышанному с пониманием, и на этом судьбоносное совещание подошло к концу. Пора было ехать в родные пенаты…

Когда машина остановилась, добравшись до нужной точки на карте Москвы, и выскочивший водитель собрался было открыть мне дверь, я его окликнул и попросил больше так не делать.

— Одно дело я бы был немощным стариком преклонного возраста или инвалидом — тогда да. А так я и сам справиться могу.

Попрощался с шофёром, явно торопившимся к себе домой и, обернувшись, поздоровался с вышедшими встречать меня охранниками. Поинтересовался у них, можно ли подобные встречи делать менее помпезными и, например, встречать меня по одному, а не парами. Оказалось, что нельзя. Оказалось — только парами — инструкция. Не стал спорить, ибо сил на разглагольствования уже попросту не было.

Бессильно закатил к небу глаза и неожиданно обратил внимание, что во всех окнах моей квартиры горит свет.

«Маме завтра рано на работу. Почему она не спит? Что-то случилось? Неужели сердце⁈ — забеспокоился я и побежал в подъезд. Как вихрь пронесся по лестнице на свой этаж, быстро открыл ключами дверь и буквально влетел в квартиру. — Только бы не сердце! Только бы всё было хорошо!»

— Мама! Мама! — стал я звать её. — Что случилось⁈

Кинув портфель на тумбочку, не разуваясь, вбежал на кухню и, к своему удивлению, увидел крайне неожиданную картину. За столом, кроме мамы, сидела ещё одна женщина. При виде меня она обернулась, и я встретился с её робким взглядом.

Конечно же, эту женщину я узнал — не мог не узнать. Её красивое личико, её пухленькие губки и её синие волосы говорили только об одном — нас посетила моя заграничная жена Марта. Тут я с удовольствием бы сказал: бывшая жена. Но вот курьёз: разводить меня категорически отказывались все сильные мира сего.

До моего появления женщины пили чай и, вероятно, о чём-то беседовали. И это было тоже очень странно, ведь Марта Вебер была немкой и кроме немецкого языка знала только английский. Мама же моя, кроме русского, вообще никаких языков не знала. Ну, разве что латынь, которую в обязательном порядке учат все уважающие себя медики мира.

Но, к моему изумлению, судя по всему, они каким-то образом в моё отсутствие всё же общались и, вероятно, даже смеялись. Это было видно по их раскрасневшимся лицам.