Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим

— Осторожно, не трите! — стали кричать суетившиеся вокруг люди.

Раздались крики:

— Позовите врача! Скорее!

— Глаза! Что у него с глазами⁈

Я только моргал и пытался понять, увижу ли я теперь хоть что-то. Мир вокруг был красный, расплывчатый и какой-то нереальный.

«Вот тебе и на, — горестно думал я. — Премьера, блин… Вышел, называется, к людям. Неужели это конец⁈»

Глава 26

Мгновения

Проснулся я уже ночью. Сначала не понял, что меня разбудило — всё было тихо, только где-то вдали мерно тикали часы. Потом прислушался — за стенкой что-то гудело. Не сразу разобрал, что это телевизор.

— … бои на ленинградском направлении в августе сорок первого…

А затем раздался голос человека, который я узнал.

— Н-да, было дело…

Голоса, гулко доносящиеся через стену, сливались в однообразный фон, но я уже понял, что нахожусь тут не один.

Собрался было открыть глаза, но это у меня не получилось, потому что они были завязаны бинтом.

Чуть подумав, убрал руки от головы, решив ничего пока не снимать повязку, ибо не сомневался, что она наложена не просто так.

Однако ситуацию нужно было прояснить.

— Товарищ Кравцов, ты тут? — позвал я, чуть громче, чем собирался.

Раздались шаги, мягкие, уверенные, а потом голос чекиста произнёс:

— Я тебя разбудил? Телевизор громко работает?

— Да нет, я уже и так проснулся, — ответил я. — Где мы?

— В Боткинской больнице. Тебя сюда доставили.

— А что со мной?

— Осколки стекла немного поранили глаза. Но ты не переживай. Всё достали, всё промыли. Тебя подлечат, и всё будет хорошо. Врачи сказали, после выздоровления видеть будешь даже лучше, чем прежде, — сказал чекист.

— Ты меня успокаиваешь или это правда?

— Конечно, правда. Чего я тебе врать-то буду⁈ Сказали: через пять-семь дней повязку снимут, и будешь здоров. А пока отдыхай.

— Гм, ясно. Это не может не радовать. А что с презентацией фильма? А то что-то смутно всё помню… Вроде бы людям понравилось…

— Понравилось? Да они настолько в восторг впали, что готовы были тебя на руках носить, — воскликнул чекист, а затем, понизив голос, буркнул: — Впрочем, своего ты всё равно добился. Они именно что на руках тебя до скорой несли. — Он хлопнул меня по плечу и подбодрил: — Ну да ничего, Сашка, ты своё ещё получишь. Главное, глаза целы, а доктора тебя вмиг на ноги поставят. Так что не расстраивайся.

— Да я и не расстраиваюсь. Просто жалко… такой день, — вздохнул я. — Кстати, дядь Миш, а мама как? Марта? Ребята?

— Все переживают, конечно. Но осматривавший тебя хирург — светило, заверил, что всё будет хорошо. Они в рекреации сидели и только недавно все уехали. Сказали, что утром все обязательно навестят тебя… А пока компанию тебе составлю я — у меня в смежной соседней палате койка и телевизор. Так что тоже отдыхаю.

— А ты что смотришь?

— Документалку про войну. Наши сражения под Ленинградом летом сорок первого.

Я кивнул.

— Так, значит, кино мне не посмотреть?

— Нет! Исключено! — отрезал Кравцов. — Велено повязку не снимать!

— Жаль, — вздохнул я. — Ну тогда ты расскажи, что там показывают. Увидел что-нибудь интересное?

— По телевизору-то всё интересно. А вот там не так всё представлялось…

— А ты именно на том участке фронта тогда был?

Кравцов откашлялся и сел на стул возле моей кровати.

— Был. Служил в особом отделе. Хоть и в звании, но считай что мальчишка. И как раз воевал в то лето, в тех местах, о которых говорят.

— Под Ленинградом?

— Считай что да. Чудово, Новск, Троекуровск — вот там мы тогда крепко увязли.

— И что там было? Окружение?

— Оно самое. Много там полегло наших товарищей. И я бы там остался, если бы не друг мой. Он-то меня и спас. Лёшкой звали. Совсем пацан — твой ровесник, если не моложе. Геройский парень… — Кравцов вновь усмехнулся. — Не поверишь, что он вытворял на фронте с одной только трёхлинейкой. Немцы от него за сто километров шарахались.

Я слушал молча. В голосе Кравцова не было ни бахвальства, ни пафоса, только тихая, спокойная речь и тяжёлые воспоминания.

— Как-то раз, — продолжил он, — вышли мы на позицию — а там их, немцев, человек двадцать. Лёшка лёг, прицелился… и всё, за три минуты никого не осталось. А потом ещё и пулемёт снял, пока я отвлёкся на перезарядку. Вот такие у нас там были ребята…

Я представил себе худого, упрямого паренька с мосинкой в руках и поймал себя на том, что мне вдруг захотелось снять о нём фильм. Не про вымышленных супергероев, не про роботов, а про настоящего парня, которым мог бы быть любой из нас.

«Как только встану на ноги — первым делом сниму фильм про таких, как тот Лёшка, — решил я. — Пусть весь мир знает, кто такие наши солдаты. Пусть увидят, что такое настоящая смелость».

Где-то вдалеке всё ещё звучал голос диктора, говорившего про блокаду. Глаза начали закрываться, веки стали тяжёлыми.

— Спи, — сказал Кравцов, снова аккуратно похлопав меня по плечу. — Завтра тебя врач посмотрит, а потом можно будет и думать о кино.

Я кивнул, хотя уже почти проваливался в сон.

Но вдруг в груди защемило, да так, что я невольно зашипел от боли.

— Что такое? — насторожился Кравцов, сразу наклонившись ко мне.

— Больно, — прохрипел я. — Сердце что-то прихватило.

Чекист мгновенно выбежал в коридор и позвал медсестру.

— Лежи спокойно. Сейчас врач придёт.

В палату кто-то вошёл, и тут же меня взяли за руку.

— Пульс учащённый, — сказал женский голос. — Наблюдаем.

Боль постепенно отпускала.

«Жив буду, — подумал я. — И фильм про Лёшку точно сниму. Вот увидите».

А потом неожиданно мир словно на секунду померк, и я, вероятно, уснул.

И сон этот был очень странный. Будто бы тот прошлый я лежу в клинике в ожидании операции на глаза. Волнуюсь, что зрение у меня вообще пропадёт, а потому все мысли в голове у того меня об одном: «Только бы не стало хуже. Только бы врачи помогли, и зрение улучшилось, насколько это возможно!»

Эта бушующая тревога не давала мне покоя. В конце концов, выпив таблетки, я — тот, прежний, кое-как успокоился и уснул.

А проснулся я совсем другим. Вокруг всё ещё была темнота, однако я буквально чувствовал, что что-то изменилось и не только во мне, но и вокруг. Крики людей и мощные взрывы неподалёку, по сути, означали лишь одно — впереди меня ждала новая жизнь, которую я собирался прожить достойно. Было очень жаль, что предыдущая жизнь закончилась, но я знал, что со всеми моими родными и близкими всё будет хорошо. Знал, что они будут жить в достатке, жизнь у них будет долгая и счастливая. Мне не хотелось с ними расставаться. Хотелось, чтобы мгновения, проведённые рядом с ними, длились вечно. Но, увы, мне нужно было уходить.

Ах, как жаль, что я не смог остановить те мгновения…

Посвящается родным и близким каждого из нас!

Конец пятнадцатой книги

Максим Арх

31 октября 2025 года

От автора: Возможное продолжение серии — https://author.today/reader/329362/3828360