Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Отлично. –я, без малейшего сожаления, выбросил недожаренные грибы, так как получилась какая-то гадость, и поднялся: — Поехали. Где он дурь спрятал?

— Да я потом разберусь с наркотой, поехали по домам, сил уже нет.

— Хрен вам, дорогой товарищ. Поедем сейчас и сегодня вопрос закроем. Или один из присутствующих здесь останется, навсегда.

Мы оба с посмотрели на бледного Абукира, по лицу которого обильно выступил пот, несмотря на осеннюю погоду.

— Да что на тебя нашло? — поразился Максим: — Ты его прям здесь, лично, готов пристрелить?

— Готов. Он, если ты не забыл, меня с дружками сегодня зарезать хотел, а от его дури в Городе тысяча человек умрет, так этот пожалеет лишь о том, что клиентов меньше стало, и новую тысячу на наркотики посадит…

— Да он сам никого не садит, он простой курьер…- всплеснул руками Максим, и я понял, что у Абукира осталось много, очень много дури, и мой приятель уже мысленно наложил руку на нее.

— Без разницы, он звено цепочки. — я снова сунул руку в люльку и, достав буксировочный трос, принялся ладить на нем петлю. Сломались присутствующие, когда я подогнал мотоцикл к березе с мощным суком и встав на сидение железного коня, перебросил через сук конец троса.

— Брат, я сделал все что мог. — пожал плечами Максим: — Ты сам решай…

— Хорошо, хорошо… — зачастил Абукир: — Наркотики у моего брата… на как брата, родственника. Он в поселке Цыпленкино живет, на улице Русско-африканского поэта, я дом не помню, но покажу, он его с прошлого года снимает. Только у него собака здоровая и ружье дома, и он чужим двери не открывает.

— Разберемся. — я схватил Абукира за шиворот, помогая подняться и потащил к мотоциклу.

Поселок Цыпленкино.

Мотоцикл я оставил в трехстах метрах от нужного нам дома, под горящим, чуть ли не единственным, горящим фонарем, дабы узнаваемый звук мотора милицейского транспорта не перепугал клиента.

Оставив Максима стоять у забора, караулить окна, я ухватил Абукира за плечо и поволок к калитке в глухом, двухметровом заборе.

— По-русски говори, понял? — я для убедительности ткнул своего пленника в поясницу стволом пистолета, и нажал на кнопку электрического звонка, прикрученного к забору, а, разглядев в калитке дверной глазок, присел, прячась за спиной Абукира.

За забором послышались торопливые шаги, потом на пару секунд наступила тишина, после которой кто-то что-то сказал и завозился с задвижкой, а когда калитка, заскрипев, распахнулась, я разогнулся, разглядев перед собой дядьку лет сорока, жилистого и крепкого, хотя и ниже меня на голову, узкие глаза которого, от изумления, стали круглыми.

Я вежливо поздоровался и представился «Здрасьте, милиция» и навалился на Абукира, вдавливая обоих родственников во двор, чтобы мужик не успел захлопнуть калитку перед нашим носом.

Хозяин от неожиданности отступил на пару шагов, но потом опомнился и крича, что-то типа «Тозак, мент акелди!», навалился на бедного, зажатого между нами Абукира, так, что у того кости затрещали, попытался вытолкнуть нас со двора.

Я понял, что приземистый хозяин, на проверку, оказался крепче, чем с виду, а подошвы моих щегольских хромовых сапог бестолково скользят по мокрому песку, и заорал:

— Максим, бегом! Сюда!

Хозяин взвыл, выхватил откуда-то с поленницы, выложенной под навесом у забора здоровенный «свинокол» и, без колебаний, два раза ткнул им своего родственника.

Я отпрянул назад и пару секунд мы с хозяином ошеломленно глядели на, дергающееся на песке двора, тело Абукира. Потом хозяин шагнул вперед, выставив нож перед собой, а я выстрелил, одновременно крича «Брось, брось говорю!». Огромный пес, что-то среднее между кавказской и среднеазиатской овчаркой бесновался на цепи толщиной с моё запястье, и я счел ее неопасной, поэтому, просто, перешагнув через тело хозяина, обошел стороной, но вот про ружье в доме я не забыл, поэтому, держа перед собой пистолет, двинулся в дом.

Кирпичное жилище было жарко натоплено и обставлено в стиле «роскошь девяностых» — цветные обои, позолоченные фигурки, чешское стекло в застекленном шкафу. Посреди комнаты стоял котел с жарко пылающим пламенем в топке, а из комнаты выскочила полная, черноволосая женщина в теплом халате, прижимающая к груди несколько плотных пакетов, перемотанных коричневым скотчем.

До газового котла с распахнутой заслонкой женщина не добежала всего пару шагов. Я дернул ее за длинные волосы и она, с криком, опрокинулась навзничь, одновременно пытаясь собрать рассыпавшиеся пакеты и запахнуть халат. Несколькими ударами ногой я запнул пакеты в дальний угол комнаты, тогда женщина, выставив вперед руки с длинными, острыми ногтями, бросилась на меня, целясь в лицо…

Частный дом. Улица Русско-африканского поэта. Поселок Цыпленкино.

— Итак, вы, Громов, не оказали первой медицинской помощи пострадавшим…

— Почему не оказал? Оказал. Все, что мог, я сделал.

— То есть, положить на раны людям измазанные йодом тампоны вы считаете надлежащей медицинской помощью?

— Во-первых, у меня при себе была одна аптечка, я все перевязочные материалы честно поделил на двоих, каждому досталось поровну.

— А в доме вы не могли поискать бинты?

— Я спрашивал, но хозяйка молчала.

— После того, как вы ее избили? Неудивительно.

— Послушайте, любезный… — мне надоели «наезды» местного следователя, и я не сдержался: — Может быть прекратите из себя строить девочку- припевочку и начнете, как положено, наступательно расследовать преступление. Тетку я стукнул один раз, в лоб, у нее даже синяка не осталось, пресекая ее попытку уничтожить улики. Тут несколько килограмм наркотиков в комнате изъято…

— Еще не доказано…

— Да бросьте, экспресс-тест все прекрасно покажет…- я отмахнулся: — И на каждом пакете эксперт женские пальцы обнаружил. А вы все вопросы задаете в направлении, что я превысил полномочия…

— Следствие должно вестись всесторонне и объективно…

— Гражданин следователь, а давайте я просто рапорт напишу, что вы не объективны и имеете личный интерес к этому делу. Кстати, Абукир мне рассказывал, что дядька его здесь уже год наркотой торгует и его не трогают, потому, как у него связи в местных органах. Ничего не слышали о них?

— Громов, вы мне что, угрожаете? Право слово, это смешно. Но, пока меня не отстранили, как вы говорите, давайте еще раз пробежимся по основным вопросам. Итак, как вы оказались в этом доме?

— Рассказываю третий раз. Сегодня днем я патрулировал свой участок в поселке Клубничный, когда мне навстречу выскочил незнакомый мне ранее гражданин, который заявил, что он осведомлен о поставках наркотических веществ в наш город, но, сегодня он понял, что это неправильно, поэтому решил встать на путь исправления и покончить с преступным промыслом…

— Громов, вы что, издеваетесь надо мной?

— И что не так? В каком слове я сказал неправду?

— Ладно, продолжаем. Что было дальше?

Гражданин, который назвался Абукиром, сказал, что много наркотиков находятся на хранении у его родственников в этом доме, и уже сегодня их должны вывезти и передать розничным торговцам, поэтому надо спешить перехватить их.

— И вы просто поехали? Просто взяли и поехали? Никуда не сообщили, никому не доложили, поехали в чужой район перехватывать наркотики? За сто километров? На мотоцикле?

— Алло, вы меня слышите? Мне сказали, сегодня увозят и они окажутся на улицах Города? Что я по-вашему должен был сделать?

— В первую очередь доложить, написать рапорт…

— Вот и получается, товарищ следователь, у вас все делается, как положено, и в результате уже год в поселке процветает гнездо наркоторговцев. Мужик нигде не работает, а у него дом полная чаша, у жены две шубы и три шапки, золота на каждом пальце по два кольца и на шее три цепочки…

— Ну, у них, вероятно, бизнес есть…