Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Вот этот. — я осторожно коснулся лысой головы Альмира.

— Понял. — Максим, как заправский футболист, пнул по ребрам обоих пристяжных, которые уже немного пришли в себя и начали выкрикивать какой-то бессмысленный набор слов, типа «вам конец», «жалоба», «прокуратура», после чего подскочил к Альмиру, попытался ухватить его за волосы, чтобы помочь подняться, но не обнаружив растительности, ухватил парня за ухо и потащил его к машине.

— Где наркота? Где наркота, сука! — после того, как Максим впечатал Альмира лицом в стойку багажника, что-то понимать перестал, как я, так и Альмир. Максим вел себя с задержанным, как плохой полицейский, очень-очень плохой…

— Где сука наркота⁈ — Максим сбил парня на землю, навалился на него, вминая чужое лицо в влажную от дождя глину.

Через десять минут размазывая по лицу злые слезы и отплевываясь глиной, Альмир прохрипел, что все лежит в запасном колесе.

Максим оттолкнул Альмира и рывком выдернул из багажника «запаску», и, схватив один из отобранных у задержанных ножей, принялся кромсать бок покрышки.

Через несколько минут Максим отбросил в сторону изуродованное колесо и потрясая каким-то пакетом двинулся на пытавшегося отползти Альмира:

— Где остальное, сука⁈

Через пару минут я не выдержал.

— Стой! Ты его сейчас убьешь, и он ничего не скажет. Как мы его следователю предъявим?

— Какому следователю⁈ — Максим вскинул на меня безумные глаза, хотел что-то сказать, но одумался, помотал головой, собираясь с мыслями.

— Брат, или на пригорок, постой на шухере… пожалуйста.

Я сплюнул, но тоже сдержался и неторопливо побрел в сторону поросшего лебедой холма, чтобы буквально через пять минут бежать оттуда во всю прыть.

— Сюда едут…Менты.

— Какие менты? — Максим посмотрел на меня, как на умалишённого.

— А я знаю? «Волга», в окраске, с мигалками на крыше, а вот «гаишники» или кто еще — я не разглядел, далеко слишком.

— Так может, они не сюда едут? — Максим не хотел принимать очевидное.

— И куда еще? Тут дорога одна проходит.

— Быстро запихивай этого в коляску…- Максим ринулся к «жигуленку» и, обойдя его по кругу ножом пробил каждую покрышку, после чего потянулся за пазуху, встав над связанными парнями, но, встретившись со мной взглядом, побежал к заведенному мотоциклу.

— Погнали, погнали скорее!

Глава 13

Глава тринадцатая.

Прерывистая цепочка следов

Октябрь 1994 года.

Вероятно, если бы мы не оставили на единственном проезде «двойку» со спущенными колесами, и двух избитых курьеров, мы бы не оторвались. А то, что «волга» в милицейской окраске имела отношение к перевозимым тремя абреками «наркоте» я не сомневался, иначе, чем можно объяснить реакцию Максима Поспелова на появление коллег?

Даже то, что он избил всех троих по жесткому варианту, не являлось основанием бежать с места происшествия. Их трое, нас двое, острые ножики были обнаружены в кармане у каждого задержанного, и они ими, явно, не сало для бутербродов кромсали. Да и судя по пакету, мы перехватили оптовиков…

— Куда? Куда свернул? Нам надо отсюда убираться! — крикнул мне в ухо Максим, когда я, немного прокатившись по шоссе, вновь свернул на проселок и направился к небольшой роще, желтеющей примерно в километре от дороги.

Ноя, я не обратил на его крики ни малейшего внимания, и сбросил его руку с плеча, когда он попытался меня трясти. Товарища я перестал игнорировать, когда укрыл свой раскрашенный транспорт среди берез.

— Куда ты ехать собрался и докуда ты доедешь? — я заглушил движок и соскочив с жесткого мотоциклетного сиденья, оказался лицом к лицу с разъяренным опером: — Нас давно уже ищут, приметы передали по всем постам, а мы, осенью, на мотоцикле видны и слышны за три километра, как три тополя на Плющихе.

— Да кто нас ищет? Два сержанта, что подрядились машину с наркотой через посты провести?

— Максим, ты дурак или головой ударенный? — я, в растерянности, развел руками: — Ну да, они машину сопровождали, но это не мешает им сейчас изображать служебную деятельность, и передать дежурному наши приметы, объяснив, что ряженые на «Урале» в ментовской окраске кошмарят водителей на трассе? И нас сейчас будут ловить все посты и патрули!

— Ну отсюда, все равно, надо выбираться. Будет очень плохо, если нас найдут…

— А ты об этом почему не подумал, когда решил заняться этой хренью? — я тоже был не в духе, и поэтому орали мы друг на друга на всю рощу, выплескивая накопившиеся эмоции: — И, кстати, я наркотой не «барыжу» и «барыжить» не собираюсь.

— Ты что, думаешь, что я наркотой торгую⁈ — завопил Максим и сделал вид, что от оскорбления сейчас врежет мне прямо в нос. Но, не врезал, а предложил отойти в сторонку, дабы сидевший в боковой люльке Абукир нашего разговора не услышал.

— А что он у тебя так орет? — горячка погони схлынула и Максим обратил внимание на вопли задержанного, доносившиеся из глубины бокового прицепа: — И где у него голова?

Ну да, виновен. Mea culpa. Чтобы Абукир не выпрыгнул на ходу из коляски, я его засунул головой вперед, внутрь коляски. Ну а что? Парень молодой, гибкий, во всяком случае, когда я его голову засовывал между его ног, чтобы угнездить его внутри корпуса коляски, позвоночник не хрустел, да и подвижность рук и ног сохранилась, так что еще пять минут потерпит.

Признание комиссара полиции прокурору республики.

Признание, не признание, но Максим вдохновенно принялся рассказывать мне, что он входит в группу товарищей, которые перехватывают курьеров, везущих в наш город из близкой заграницы наркотическую отраву, ну и, немножко восстанавливают справедливость не совсем законными способами. Я не стал выяснять, куда деваются перехваченные грузы, сделав вид, что поверил в высшую справедливость действий Максима и сотоварищи, тем более, что восстанавливать справедливость я люблю, у меня как раз на примете есть несколько вопиющих несправедливостей.

— Ну что делать будем? — закончив рекламировать свою деятельность, Максим зябко поежился: — Когда поедем?

— Поедем мы между восемью и девятью часами вечера, когда у гаишников пересменка будет, дневная смена уже домой собралась, а ночная еще не вышла. А пока будем улики прятать. — я ткнул в спину прислушивающегося к нашему разговору Абукира: — Подвинь жопу, мне лопату достать надо…

— Зачем тебе лопата? –удивился Максим.

— Вот этого доходягу закопаем, нам он живой все равно не нужен. Из-под земли он про нас не расскажет. — я засунул руку в корпус коляски и нашарил за сиденьем короткую штыковую лопату.

Абукир взвыл и задергался, а Максим закрутил у виска указательный палец.

— Что ты мне пальцем крутишь? — вызверился я: — Ты сам сказал, что у него еще полно дури где-то спрятано? Значит он тварь конченная, когда сдохнет, то на Земле чуточку чище только станет. Вот объясни мне, есть хоть один довод, что если его живым оставить, то от него хоть на мизинчик какой пользы будет?

— Давай я с ним поговорю, а ты спешить не будешь? — Максим, как репку, выдернул из люльки тело Абукира и тот даже заплакал, когда смог разогнуться…

Березовая роща в окрестностях Города.

Часом спустя, я сидел у небольшого костерка и пытался пожарить над язычками дымного пламени несколько грибов, напоминающих сыроежки. Максим сидел на пеньке поодаль, а напротив его, на коленях, стоял связанный Абукир, и они о чем-то тихо шептались, время от времени непроизвольно поглядывая на лопату, воткнутую в мягкий лесной дерн рядом со мной. Наконец Максим успокаивающе похлопал Абукира по плечу и направился ко мне.

— Слушай, я с ним вопрос порешал. Он рассказал, где остальная партия наркотиков и согласился со мной сотрудничать…