Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Ну я, вообще-то, твоего дружбана от смерти спас…- меня невольно передернуло, и я попытался «съехать» с этой темы. День обещал быть солнечным, вот только кататься на «Урале» при температуре плюс пять, меня откровенно не вдохновляло.

— То, что спас — это конечно молодец, но я не думал, что ты факт спасения коллеги поставишь на такие коммерческие рельсы. — погрозил мне пальцем Максим: — Кроме того, карта Гиппократа и все дела…

— Какая карта Гиппократа? — изумился я: — Не карта, а клятва, и я, что — доктор?

— А при чем тут ты? Вовке-то, Иринка операцию делала.

Ну вот так всегда. Я значит, в «золотой час» этого недорезанного Володю перевязываю, что расцениваю, как подвиг, эвакуирую его, когда любая минута на счету, а, оказывается, это Ирина парня спасла, а я так. рядом постоял. И оказывается Ирина целую операцию сделала, а это я, между прочим, рану, вовремя, «минералкой» промыл!

Я махнул рукой и показал Максиму на машину. Мы с ним оба были мастера жонглировать словами и приводить доводы, один весомее другого, но, если приложить руку к сердцу, мне просто не хотелось выволакивать мотоцикл из гаража, а потом трястись на нем, промерзая насквозь, а у Макса видимо случился очередной «форс-мажор» и ему край нужен был человек с разукрашенным в милицейские цвета транспортом.

Где-то за Городом.

Не знаю, почему Максим выбрал именно этот участок загородной проселочной дороги, но я уже битый час крутился вокруг «Урала», пытаясь согреться, но за это время мимо нас не проехало ни одной машины. Осеннее солнышко успело спрятаться за тучки, с небо стали падать, пока немногочисленные капельки.

Я со злобой взглянул в сторону холма, на котором, в зарослях пожухлой полыни, засел мой товарищ, обещавший загодя предупредить, если появится нужная нам машина.

А что меня предупреждать? Я уже озверел до такой степени, что решил, что буду «тормозить» любую появившуюся машину. Хоть залезу в теплый салон, отогреюсь, пока буду канифолить мозги невезучему водителю, которому не повезло встретить меня на узенькой дорожке. Надо было, все-таки, ехать на «Ниссане». Сейчас инспектор ГАИ, работающий на личной машине — совершенно не редкость, но Макс настоял, что все должно быть строго по Уставу. Даже прицепил мне на грудь «гаишную» красную бляху, чтобы точно вопросов по форме одежды не было, в довершение к белой лаковой портупее.

— Едут! Едут! Готовься! — Максим встал на колени, высунув голову из полыни и, корча страшные рожи, громко шептал и размахивал руками. Можно подумать, что кроме нас двоих его кто-то мог слышать. Никого же нет поблизости, вон, даже птиц не слышно — все куда-то попрятались, или улетели в теплые края.

Я вспомнил недавнюю поездку в Таиланд, и, погрузившись в сладкие воспоминания о стране вечного лета, что, даже пропустил момент, когда из-за холма, где прятался мой напарник, высочили, на большой скорости, с «Жигули» второй модели и помчались в мою сторону. Мне даже показалось, что при виде меня, машина даже ускорилась, но вот не получилось у ребят проскочить мимо меня на скорости. Мы не зря, все-таки, встали в этом месте. Кто-то давно перекапал это поле, оставив после себя узкую траншею с оплывшими от осадков краями, оставив лишь узкий проезд, под которым была проложена труба. А этот проезд частично перекрывал мой милицейский мотоцикл и надо было объезжать меня по дуг, а потом надеяться, что тяжелый «Урал» не достанет юркий «вазовский» универсал.

Водитель, бешено подпрыгивающей по целине, «двойки» слишком поздно заметил узкую полосу траншеи и теперь отчаянно тормозил «в пол».

Водитель «жигулей» сумел усмирить своего железного коня буквально в одном метре от ямы и теперь машина медленно катилась в мою сторону.

— Что случилось начальник? — из-за опустившегося вниз бокового стекла показалась голова молодого парня с ультракоротким темным «ёжиком».

— Проверка документов…- я стоял опершись задом на резиновое сидение мотоцикла, не двигаясь в сторону машины и демонстрируя полное равнодушие.

— Пассажиров я попрошу остаться в машине…- напрягся я. Уж больно радостные были рожи у двух парней, что полезли из машины вслед за водителем, как будто не гаишника увидели на пустой дороге, а ближайшего родственника, которого не видели несколько лет.

Пассажиры, недовольно заворчав, как цепные кобели, остались стоять у машины, а водитель медленно двинулся ко мне, мастерски изображая на лице ядреную смесь из недоумения и возмущения, присущую каждому честному человеку при встрече с «органами».

— Что везете? — права на водительское удостоверение с символикой сопредельной страны, техпаспорт еще старый, советский, и доверенность на машину, огромная, как портянка, все это было мне неинтересно, но пришлось изображать, что я внимательно читаю документы.

— Урюк везем, инжир везем, на базар едем. Отпускай начальник, мы тебе сейчас подарок сделаем, доволен будешь.

— Открывайте багажник, уважаемый, будем досмотр проводить.

Я все время старался держаться лицом к, стоящим у распахнутого багажника, арбекам, которые бросали на меня хищные взгляды, как стая бродячих псов глядит на пушистого кота, и достаточно одного движения, чтобы вся стая набросилась на беззащитного пушистика.

Ну а что им опасаться? Глухая дорога, на несколько километров никого нет поблизости, да даже если кто-то и был поблизости, никакой разницы нет. Люди сейчас предпочитают отворачиваться и ничего лишнего не видеть.

— На командир, кушай на здоровье…- из старой газеты мне свернули небольшой кулек, куда сыпанули пару горстей какой-то сушеной субстанции, то ли фиников, то ли урюка, я не особо в них разбираюсь.

— Спасибо, я такого не ем. — я сделал шаг назад: — Вы ящики доставайте из багажника, я машину осмотрю, да и езжайте себе с Богом…

Над зарослями полыни на холме появилась голова Максима, который, привстав, как напуганный суслик у норки, пытался разглядеть, что у меня творится.

— Тебе что, денег дать? Да на, бери, бери, Альмир не жадный. — смуглая рука с парой смятых купюр по тысячи рублей полезла к карману моей куртки, но вот этого я не люблю больше всего. Моя рука автоматически ударила по чужой кисти и две бумажки болотного цвета спланировали в грязь и сразу после этого обстановка кардинально изменилась.

Гости с Юга заозирались по сторонам, после чего решительно двинулись в мою сторону, обходя меня с боков.

Всегда было интересно, почему люди тупо прут на вооруженного человека, считая себя бессмертными.

Я шустро отходил назад, бестолково лапая лаковую, белую кобуру и крича, чтобы ко мне не смели подходить, а парни, победно улыбаясь, перебрасывались короткими фразами на тюркском. Главное для меня сейчас было не споткнуться и продержаться еще несколько секунд — с пригорка, чуть пригнувшись, бежал мне на выручку Максим.

— Этот баран стрелять не будет…- последнее, что успел сказать водитель «Жигулей», кажется Альмир, после чего начал оборачиваться, видимо что-то почувствовав, но кривой сук в руках Макса с сухим стуком соприкоснулся с забубенной головой пришельца.

Я успел выдернуть пистолет из «дубовой» кобуры из кожзаменителя, после чего пришлось запихивать ее обратно. За пару секунд Максим, как опытный фехтовальщик с японским боккеном, успел жесткими ударами в головы, уложить всех троих нападавших. Я поморщился, глядя на кровь, текущую между пальцев ребят, что вопя, катались по земле. В мою черепушку столько лет вдалбливали, что бить гражданина по голове нельзя категорически, а тут Максим тремя ударами сломал мне несколько устойчивых стереотипов.

Пока я раздумывал об упущенных возможностях, демон по имени Макс продолжал творить непотребное. Пиная вопящих «потерпевших», опер продолжал выламывать гражданам руки и ноги, щедро заматывая их армированным скотчем.

Закончив фиксацию клиентов, оперативник городского управления приступил к потрошению злодеев.

— Кто главный из них?